«Украинская литература — на подъеме»

Первый том проекта уже увидел свет (Історія української літератури: кінець ХІХ — поч. ХХІ ст.: підручник: у 10 т. / Юрій Ковалів. — К., 2013. — Т.1: У пошуках іманентного сенсу. — 512с.). С одной стороны, на такой объем работы, как правило, решаются коллективы ученых-литературоведов. С другой — профессор Ковалив имеет перед собой похожий опыт авторских историй литературы от С. Ефремова, М. Грушевского, Д. Чижевского и других.

Об авторском виденье украинской литературы и умении читать по-особому «День» беседовал с Юрием КОВАЛИВЫМ.

— К украинской литературе постоянно выдвигают претензии, мол, она должна воспитывать, формировать лидеров общественного мнения, быть «учебником жизни». В действительности она не должна дублировать педагогику, политику, идеологию, религию и тому подобное, хотя эти элементы неминуемо присутствуют в художественном произведении. Определяющим должен быть эстетический критерий, а писатель — равновеликим миру, находиться с ним в продуктивном диалоге. Литература, — говорит Юрий Иванович, — в сконцентрированной образной форме, в отличие от науки, передает сущность человеческого бытия, духовный опыт нации и человечества, побуждает каждого из нас к пониманию того, кем мы являемся в этом мире. Поэтому каждый находит в ней себя, как в свое время писал Овидий («Amores»). Определяющим здесь должен быть художественный критерий. Это — мировая тенденция. Кстати, украинская литература никогда не была оторванной от европейского контекста, всегда находилась в циркуляции мировых художественных идей. Например, украинский модернизм возник на перекрестке европейской «философии жизни» и национальной «философии сердца». Представление, будто наша литература — «второсортная», «провинциальная», потому что «крестьянская» (если сослаться на О. Шпенглера, культура связанная и селом, а цивилизация как фаза ее упадка — с городом), обусловлено или ее незнанием, или провокативными намерениями. Жанрово-стилевое разнообразие границы ХІХ—ХХ вв., о чем идет речь в 1-м и 2-м томах моего издательского проекта, свидетельствует об интеллектуальном потенциале, урбанистическом пафосе, философских концепциях украинского писательства, убеждает, что интенсивные экспериментальные поиски начались не в 1920-х годах, а значительно раньше.

— Не слишком ли сложная ноша — одному человеку писать историю литературы в 10 томах?

— Я об этом не думаю, а просто делаю свое дело, как перед этим при написании двухтомной «Літературознавчої енциклопедії». Считаю, что должны быть истории и коллективные, и авторские. Каждая из них имеет свои плюсы и минусы. Вместе они, взаимодополняясь, опровергают распространенное представление постсовременного общества, пораженного тенденциями эпистемологического разрыва, будто бы сегодня невозможно универсальное, энциклопедическое знание. Авторская история, в отличие от коллективной, отмечена целостным виденьем, концептуальностью литературного процесса, относительной свободой мышления, хотя, понятно, что идеальных работ не существует.

Сначала я писал многотомную монографию истории украинской литературы конца ХІХ — начала ХХ вв., но сегодня вряд ли какое-то издательство могло бы решиться на такой проект. Поэтому, согласившись с предложением директора ИЦ «Академия» Василя Теремко переделать труд на учебник, придерживаясь сочетания академического и университетского опыта, приобретенного как в Институте литературы им. Т. Г. Шевченко НАН Украины, так и на преподавательской работе в разных вузах, в настоящее время — в Киевском национальном университете им. Тараса Шевченко. В то же время, моей задачей стала систематизация и обобщение исследований работников-филологов на протяжении века, не пропуская, в случае надобности, материалы рукописных отделов, вводя в литературоведческий оборот диссертации, подавляющее большинство которых покрываются пылью в библиотеках. Таким образом, проект рассчитан не только на любознательного студента, а и на специалиста-гуманитария широкого профиля.

То, что объектом анализа в истории писательства был выбран конец ХІХ — начало ХХІ вв., имеет твердые основания, ведь древняя и новая литературы достаточно исследованы, хотя нуждаются в переосмыслении с точки зрения новых методологий. Каждый этап современной и новейшей литературы состоит из ее общего и теоретического обзора в конкретно-историческом контексте, из анализа лирики, эпоса и драмы, завершается выводом. Такие этапы формируют соответствующие разновеликие блоки, которые отображают непростую эволюцию украинского писательства, которая перетекала несколькими рукавами на родине и эмиграции, слившись сегодня в одно русло. Речь идет о переходном времени конца ХІХ — начала ХХ вв., этап национально-освободительной борьбы, «расстрелянного возрождения», репрессий и «соцреализма», эмиграционного и западноукраинского писательства межвоенного двадцатилетия, периода Второй мировой войны, МУРа, Объединения украинских писателей «Слово», нью-йоркской группы, шестидесятничества и его дифференциации (колаборанты, диссиденты, Киевская школа, «химерна проза», «тихая лирика» и т. п.), творчество восьмидесятых, конца ХХ — начала ХХІ вв.

Основной критерий анализа истории литературы в десятитомнике — художественный. Поэтому первостепенную роль играет талантливое произведение, а не место писателя в литературной иерархии.

— Насколько сильно украинцы сегодня интересуются собственной литературой?

— Скажу так: настоящих библиофилов в Украине немного. Они имеют изысканный вкус и потому читают далеко не все, что им предлагает рынок. Зато большинство украинцев интересуется так называемой паралитературой — легким чтивом разного вида. В этом ничего плохого нет, и о ней должен говорить историк литературы, ведь во все времена существовала массовая литература, например, романы наподобие «Трех мушкетеров» А. Дюма или «Записок кирпатого Мефістофеля» В. Винниченко.

Сегодня сложилось представление, что украинцы почти не замечают художественную литературу. Конечно, наш современник много времени тратит на «ящик Пандоры», то есть телевидение, а тут еще и появился интернет со своими социальными сетями. В такой ситуации видоизменяется культура чтения.

Некоторые литературоведы сетуют, что украинская поэзия очутилась на обочине социума. Я с этим не согласен. Писатель в настоящее время независим от многих вещей, как, по крайней мере, 25—30 лет назад. Главное: нет цензора. Это дало свои результаты: в поэзию пришли интеллектуалы, эрудированные авторы, что привело к своеобразному взрыву в современной украинской поэзии, о чем свидетельствует лирика Лины Костенко, Эммы Андиевской, Веры Вовк, О. Лышеги, В. Герасимьюка, Т. Федюка, С. Пантюка, Р. Скыбы, Марианны Кияновской, И. Андрусяка, Олеси Мудрак, Анны Малигон и др. Также немало сдвигов заметно в нашей прозе, в частности в произведениях Ю. Мушкетика, Вал. Шевчука, Галины Тарасюк, Галины Пагутяк, В. Лыса, Е. Пашковского, Ю. Андруховича, Оксаны Забужко, В. Портяка, В. Шкляра... Кстати, в современной драматургии активно пишет полторы сотни талантливых драматургов. Проблема лишь в том, что не каждый режиссер возьмется их ставить.

— Почему?

— Режиссеру нужно, чтобы представление окупилось, потому он полагается на беспроигрышный вариант поставить — классику или «раскрученного» драматурга. Впрочем, это не новая проблема. Стоит вспомнить провал драмы «Блакитна троянда» Леси Украинки, которую не могли адекватно декодировать корифеи украинского театра.

— Ваша история литературы будет заканчиваться анализом книжных изданий наших дней. Как оцениваете современное состояние литературы?

— Я не соглашаюсь с распространенным в литературоведении мнением, что изучение истории литературы должно завершаться полсотни лет назад, что новейшая литература не стоит серьезного аналитического внимания в системе этой истории, потому что переживает этап становления. Таким образом, отбрасывается основное — литература как незавершенный проект человеческого духа, ведь творчество ныне живущих писателей, в частности молодых, перспективных, что для исследователя имеет такое же значение, как и художественное наследие классиков. Стоит взять как пример С. Ефремова, который освещал в своей истории работы живых современников. А на вопрос о современном состоянии украинской литературы я только что ответил — сейчас она на подъеме.