В поисках актуальности

Оперный театр во все времена развивался между двумя крайностями. С одной стороны, опера считалась искусством консервативным, поверхностным, склонным к злоупотреблению внешними эффектами. Бессмыслица некоторых оперных сюжетов высмеивалась пародистами и получила название оперной вампуки.

С другой стороны, в создании оперного жанра принимали участие рафинированные интеллектуалы флорентийской камерати, которые верили в высокое назначение нового вида искусства и в его способность подняться до уровня лучших образцов античной трагедии. Эти убеждения в последующем утверждали все выдающиеся оперные реформаторы, начиная с К.В. Глюка и заканчивая смелыми новаторами прошлого века.

Поднять статус оперы как искусства глубокого и влиятельного хотят современные режиссеры, творцы так называемого режи-театра. Их эксперименты по осовремениванию классических произведений вызывают горячие дискуссии. Однако в лучших постановках удается открывать в известном материале новые смыслы, связанные с актуальными проблемами сегодняшнего сложного мира.

Режиссерскому оперному театру свойственно увлечение новейшими техническими достижениями и широкое использование медиа-технологий. Акцент нередко переносится на зрелищную сторону спектакля.

КИТАЙСКАЯ ЭКЗОТИКА И ВИЗУАЛЬНАЯ АГРЕССИЯ

Преувеличенное внимание к техническим новшествам, использование методов, распространенных в шоу-бизнесе, могут иметь негативные последствия и отодвинуть на второй план музыку и ее содержание. Именно так произошло в мюнхенской постановке оперы Дж. Пуччини «Турандот», буквально перенасыщенной зрительными впечатлениями и внешними эффектами. Китайская экзотика сюжета отразилась в пестрых цветах костюмов, гиперболических атрибутах восточного колорита, современной световой рекламе.

Внешняя визуальная агрессия соединялась с самодостаточными элементами концертного зрелища       — выступлениями воздушных гимнастов, выездами участников массовки на роликах, танцами стиля хип-хоп, постоянными изменениями видеопроекций и даже использованием 3D-изображений. Спектакль воплотила известная испанская постановочная группа Ла Фура дельс Баус. Ее участники начинали свой путь как творцы перформансов и уличных действ. Однако уже почти два десятилетия группа одновременно работает над оформлением оперных спектаклей на разных мировых сценах. Результаты бывают чрезвычайно убедительными, как, например, при постановке в Барселоне в 2007-2008 годах тетралогии Г. Вагнера «Кольцо нибелунгов». Однако в «Турандот» воссоздание современного медиапространства в его глобальном восточном варианте словно превратилось в самодостаточную задачу. В джунглях гигантского города развлечений и жестоких зрелищ затерялась трогательная история самоотверженной любви маленькой рабыни Лиу (российская певица Ирина Лунгу). Прямолинейной показалась и дирижерская интерпретация Ашера Фиша.

МЕЖДУ ФАНАТИЗМОМ И МИЛОСЕРДИЕМ

Абсолютно иной, аскетический и сдержанный принцип современного режиссерского прочтения был продемонстрирован в фестивальной премьере оперы Ф.Галеви «Жидовка». Это произведение в свое время было популярно не только в Париже, где оно родилось и дало начало жанру великой французской оперы на исторические темы. Опера входила в репертуар и украинских театров. В тяжелых условиях после гражданской войны, когда театры едва выживали, в ноябре в 1922 г. на харьковской сцене с успехом прошла постановка «Жидовки», в которой выдающимся интерпретатором партии Елиазара стал известный украинский тенор Ю.Кипоренко-Даманский. В следующих сезонах к нему присоединилась яркая исполнительница партии Рахили М. Литвиненко-Вольгемут. Трижды появлялась опера Ф.Галеви в афише Одесского оперного театра. Один раз ее даже пели на идише, который тогда признавался советской властью языком еврейской национальной культуры. История постановок «Жидовки» надолго прервалась в связи с острыми политическими событиями. В Германии произведение подпало под запрет с победой национал-социализма. Последняя постановка в Украине состоялась в довоенный сезон на одесской сцене и с того времени в украинских театрах опера не ставилась.

Баварская государственная опера вернулась к когда-то чрезвычайно популярному произведению после 85-летнего перерыва. Испанский режиссер Каликсто Биету, немецкий сценограф Ребекка Рингст, художник по костюмам Инго Крюглер, французский дирижер Бертран де Билли сделали акцент на острой актуальности оперы Ф.Галеви в современном мире, который раздирают религиозные противоречия и конфликты на религиозной почве. По словам режиссера, его интересовала не столько противоположность религиозных представлений, обрядов и ритуалов христиан и иудеев, на которых по сюжету здесь направлена агрессия толпы, сколько их схожесть. В конфликтном столкновении фанатизма и ненависти с милосердием и любовью победа последней утверждается в поступках двух женщин-соперниц Рахиль и Евдоксии (Александра Курчак, Вера-Лотта Бекер). Именно они, иудейка и христианка, которые принадлежат к враждебным лагерям и противоположным социальным прослойкам, оказались способными преодолеть чувство мести и спасти жизнь любимого мужчины, простить ему измену и обман. Как отмечал апостол Павел, это тот случай, когда сила духа проявляется в слабости.

В отличие от этого непримиримостью завершается столкновение двух мужчин. Оба они, бесправный иудей Елиазар и могучий кардинал Броньи, когда-то пережили трагические события в личной жизни, во время которых произошла их давняя встреча. Теперь только Елиазар знает и может открыть кардиналу тайну спасения его дочери, которую он считал умершей. Однако ненависть к христианам, виновным в уничтожении его сыновей и в изгнании из Рима, стала смыслом жизни Елиазара. Когда-то он спас маленькую дочь Броньи и воспитал как собственного ребенка. Но несмотря на любовь к Рахили, которая считает его настоящим отцом, желание мести побеждает, и он собственноручно отправляет ее на смерть. Интерпретация этого сложного образа стала необычной творческой задачей для известного тенора Роберто Аланья, в репертуаре которого преобладали фигуры пылких юных любовников. Выразительно решен мизансценично и выполнен с психологической глубиной Роберто Аланья и Айно Энгером-Броньи кульминационный дуэт-поединок мужчин. Униженный и раздавленный Броньи молит о милосердии, которого не осталось в сожженной ненавистью душе иудея.

В спектакле много символики, аллюзий к евангельским мотивам. Постановщики отказались от пышности и эффектных костюмных сцен большой постановочной оперы, от развернутых балетных эпизодов. Костюмы и декорации выдержаны в темных тонах, на фоне которых выделяется только зеленое платье Рахили. Решение хоровых сцен напоминает функции хора в жанре пансионов. История Христа как агнца, невинной жертвы религиозного фанатизма повторяется в мире в разных вариантах. И пока никто так и не нашел ответа на вопрос, как вылечить фанатиков?