«В тылу ты должен работать с такой же неистовостью, как это делают те, кто в окопах»

Необъявленная война России против Украины длится уже почти год, но наши театры пока не спешат делать постановки на эту тему. И дело не в том, что об этой очередной человеческой бойне пока еще не написаны достойные пьесы. В мировом репертуаре достаточно произведений о том, как люди массово убивают друг друга, и что при этом ощущают...

Художественный руководитель Театра на Подоле Виталий Малахов решил высказаться на тему войны и взял для этого известную пьесу «Вечно живые» Виктора Розова. Молодой ученый уходит добровольцем на фронт за неделю до свадьбы, разрушая радужные планы невесты... Она выходит замуж за его брата- пианиста, имеющего бронь... Армия, фронт — неоправданная обязанность или долг чести? Должен ли деятель искусства идти на передовую? Не скрывается ли обычная трусость за красивыми словами о нашем предназначении на Земле? Есть ли духовная расплата за измену? Конфликт отцов с консервативными взглядами на патриотизм, и детей с современными взглядами на политику... Все это — в спектакле «Вечно живые» по пьесе Виктора Розова.

— Пьеса «Вечно живые» не рассказывает о боевых действиях. Я стараюсь ставить о том, что я понимаю, что слышу, что сам переживаю, — признается МАЛАХОВ. — Люблю ставить о театре, поскольку о сталеплавильном комбинате мне ставить трудно, я не знаю их проблем. То же — с войной. Она для большинства украинцев существует из новостей, разговоров, которые, как оказалось, очень совпадают с тем, что говорят герои пьесы В.Розова в среде интеллигенции, у которой с войной сложные отношения... Читая «Вечно живые», кажется, что это написано сегодня. И, с одной стороны, там высказываются вроде бы правильные вещи — что если бы Шостакович ушел на войну и его бы там убили, то человечество лишилось бы музыкального гения. С другой стороны, возникает вопрос, как отличить правду, заботу о культуре от отмазок, от элементарной трусости?

— Во время работы над спектаклем актерам удалось приблизиться к пониманию мотивов в своем отношении к войне?

— По крайней мере, коллектив в процессе постановки очень изменился. Потому что когда мы «копали вглубь пьесы», то поняли, что мы должны работать с такой же отдачей, с такой неистовостью, с какой работали бы в окопах. А когда на фоне разговоров о том, что мы здесь нужнее, чем на войне, актеры заняты тем, что снимаются в клипах и забывают прийти на репетицию, то в этом случае красивые слова становятся щитом трусов. Обо всех этих непростых вещах мы и говорили во время репетиций, потому что хороший актер — это человек с мировоззрением, с четкой позицией. У нас порой разгорались целые баталии, когда сталкивались разные точки зрения. В нашей труппе есть, например, Сергей Бойко, который служил в Афганистане и чуть там не погиб. У него свое отношение к войне. К тому же, его сын получил повестку, и актеры во время репетиций получали повестки... Так что пьеса оказалась не менее злободневной, чем в 1943 году, когда была написана. Тогда ее, кстати, не смогли поставить. Цензор сказал Розову, что он, читая «Вечно живых», плакал, но разрешения на ее публикацию не даст, поскольку героиня бросает парня, ушедшего на войну. А советскому театру нужны были агитки о девушках, которые ждут своих парней, тогда как Розов писал о другом: о том, какое моральное, духовное наказание приходится претерпеть главной героине Веронике за ее предательство... Пьесе дали ход лишь в период так называемой оттепели. В 1956 году «Вечно живыми» открыли легендарный театр «Современник», после этого был снят знаменитый фильм «Летят журавли».

— Кстати, в репертуаре Театра на Подоле много пьес, которые были популярны в пору нашей юности...

— Кредо нашего тетра, если можно так сказать, снимать патину с известных литературных текстов. Возвращать словам, которые люди склонны затирать, девальвировать, изначальный смысл. К сожалению, многие важные для человеческой культуры слова нам уже представляются пафосными, утратившими актуальность. Мы же находим актуальными не только таких, востребованных многими театрами классиков, как Чехов, Горький, Булгаков, Карпенко-Карый, но и подзабытых — Корнейчука, Арбузова, Вампилова, того же Розова... Я не раз говорил о том, что ставлю то, что меня цепляет. В свое время такой подход позаимствовал у Юозаса Мильтиниса (литовского актера, режиссера и педагога). Он говорил, что спектакли ставит для себя, и при этом может лишь надеяться, что они будут интересны другим, будут трогать тех людей, с которыми он живет в одной социальной среде. И в этом смысле, конечно же, мне ближе драматургия, отражающая реалии нашей жизни. Если мы берем английскую или, к примеру, американскую пьесу, то зритель воспринимает ее в большей степени умозрительно, он не склонен так сопереживать ее героям, как сопереживает своим, тем, кто ему близок и понятен. Я вспоминаю один наш спектакль, где дом американского миллионера изображался через множество пустых пачек из-под «Мальборо» и пустых банок из-под пива... С другой стороны, пьесы из нашей жизни наполнены многими знакомыми ассоциациями, легко пробуждающими чувства. Быт ведь очень многое определяет в нашей жизни. Сейчас стали доступными практически все фильмы, в том числе очень качественные американские сериалы. Но когда их смотришь, ты понимаешь, что это не про тебя, не про нашу реальность. Нам трудно понять конфликт, замешанный на борьбе честного прокурора с мафией, а американцам он представляется вполне жизненным. Более того, нам даже трудно ставить спектакли и снимать фильмы о своем нынешнем дне, потому что, как говорят, большое видится на расстоянии. Чтобы понять суть тех или иных событий, увидеть их подноготную, понять, кто есть кто, должно пройти время. Когда Брехт писал «Карьеру Артура Уи», он понимал, кто был этим самым Уи, а тут пока не понимаешь, кто им у нас является. Трудно сейчас делать окончательные выводы...

— Современный театр не должен быть дидактичным?

— Я не считаю, что театр может кого-то перевоспитать. Тем более что те, кто особенно нуждается в перевоспитании, в театр не ходят. Театр может поставить вопросы, спровоцировать зрителя на поиск ответов, подтолкнуть к принятию того или иного решения. Наша нынешняя жизнь, в которую ворвалась война, ставит каждого из нас перед непростым выбором. Мне рассказывают много интересных историй, связанных с войной. Например, об одной состоятельной семье, которая продала свои дорогие автомобили, чтобы купить для наших добровольческих батальонов БТР, при этом мама с дочкой были еще и волонтерами. Так вот, когда сын собрался идти воевать, папа через свои каналы начал препятствовать этому, любыми путями хотел отмазать его от войны. Он был уверен, что, отдав столько много для победы, имеет право сохранить жизнь своего сына. Другой знакомый говорил, что он, конечно же, «отмажет» сына, если тот попросит об этом. Но сам он ему такую услугу не предложит, потому что если сделает это, то в дальнейшем сын не сможет принимать важные, ответственные, решения. А без этого человек никогда не станет взрослым. Мужчина никогда не станет мужчиной, если он не готов принимать решения и брать на себя ответственность. Поэтому война, ставя нас в экстремальные ситуации, очень многое в нас проявляет, очень сильно воздействует на человеческую сущность.

— Если честно, я не ожидал от многих знакомых, от которых раньше никогда не слышал украинского слова, такого патриотизма.

— Украинцы удивили не только весь мир, но даже и самих себя! Мне рассказывали, что в Донецком аэропорту воевали люди, которые составляют гордость нашей науки. Один ученый, сражавшийся там, был единственным от Украины специалистом, принявшим участие в создании знаменитого коллайдера, о котором так много писали. И эти уже немолодые люди, эти интеллектуалы очень сильно помогали держать оборону аэропорта, выстраивая различные стратегии благодаря своим аналитическим способностям. И что больше всего меня удивляет и радует, так это то, что Украина и украинцы не озверели в этой войне. Поражает терпимость, доброта, сострадание нашего народа. Сколько мы слышим замечательных историй о том, как жители Западной Украины, которую в чем только ни обвиняли, принимали у себя беженцев с Восточной Украины в то время, когда там гибли сыновья, мужья, отцы и братья «западенцев». И при этом принимающие переселенцев, в том числе и киевляне, часто ведут себя гораздо достойнее, чем те, кто сюда приезжает, считая, что они вправе предъявлять здесь претензии. Так что украинцы, при всех своих отрицательных качествах, по поводу которых мы так часто шутим и сокрушаемся, проявили себя очень духовными людьми.