«Вавилон, брат, Вавилон!»

Хотя в действительности отметила родная его Буковина        — как всегда всенародно и на самом деле празднично, при неизменном участии киевских кинематографистов. Остальная Украина, с телевидением включительно, дня рождения одного из символов украинства просто не заметила.

РОДИТЬСЯ... ВОСКРЕСНУТЬ...

Иванко родился за неделю до начала войны, 15 июня сорок первого. Поэтому не удивительно, что Миколайчук считал: он родился дважды. 22-го с неба посыпались немецкие бомбы, и не все младенцы выжили. Может, именно тогда и была утрачена основная часть его жизненной энергии — ведь как иначе, почему так рано ушел из жизни?

А еще почему-то вспомнилось: на могиле Александра Довженко в Москве написано: «Умер в Воскресенье». Намек на то, что должен воскреснуть. А Иван  в воскресенье родился. Довженко в нем будто продолжился. Кажется, он это осознавал. И следовательно, даже легенды-рассказы творил об этом. Рассказывал мне, и не только мне, как хотел увидеться с великим художником. Еще мальчишкой. Собрался, наконец, и подался в Киев. Приезжает, а  был понедельник, находит киностудию. А там висит, в траурной рамке, сообщение: вчера в Москве умер Довженко... Очевидно выдумка, фантазия — 15-летний сельский парень на то время вряд ли слышал даже о Довженковой музе, которая была в опале, была не в фокусе. Однако  такие истории характерны — родословную свою вела оттуда: с 1920-х — от Довженко, Демуцкого, Бучмы, Кавалеридзе... А их богом было известно что — свобода. Художественная, эстетичная.

Никакое поколение в украинском, и не только, искусстве, литературе не люблю так, как это — на имя шестидесятники. В последнее десятилетие они, словно журавли, принялись, друг за другом, улетать в более теплые, более благодатные края. И уже мало их, ох как мало осталось. Хотя, казалось бы, само понятие художественного поколения — метафизика.  А только что-то в нем есть. Как и в том, что шестидесятники так любили кино. От Ивана Драча не раз слышал: «Ноги сами несли меня на Киностудию имени Довженко!»

Впрочем, Миколайчук  нередко, в последние годы, говорил, что хочет покинуть кино. Вот еще пару фильмов снимет, и все: переходит на писательские хлеба. Будет творить в свободном режиме.  Мне как-то не очень верилось. «Но вы,         — говорил ему, — и через десять лет так же говорить будете: вот еще один-два фильма... Кино     — это каторга, но такая сладкая». Только же это было начало восьмидесятых, когда свобода в кино была сведена на нет. Хотя именно тогда Миколайчук и сделал-слепил-спел свой «Вавилон ХХ», который  значил  — будто заново, после унижений семидесятых — волю к свободе.  Хочешь быть свободным — будь им. Да и в крови украинцев закодировано неповиновение, стремление к свободе. «Вавилон,  брат, Вавилон!» — звучит, постоянно, в фильме.

ОБРАЗЫ, «обрАзи, образИ»...

Иван Миколайчук непосредственно ассоциируется с направлением, что обрело название Украинского Поэтического кино. А говоря точнее — Мифопоетического, ведь стилистика, мировоззрение и мироощущение здесь предусматривают опираться на миф, а собственно развитие, обогащение национальной мифологии. Вспомним классические «Тени забытых предков» Сергея Параджанова, которые и прославили совсем молодого тогда актера Миколайчука: фильм композиционно сложен из эпизодов обрядового значения, это патриархальный быт, пронизанный синкретичностью, единством человека и природы, мистическая, колдовская составляющая здесь является основополагающей. Такой красивый и такой гармоничный, якобы, мир.

Однако же «Тени...» Параджанова и его команды, которая состояла из гениев (Юрий Ильенко, Георгий Якутович, Мирослав Скорик, Миколайчук и Лариса Кадочникова.) не о гармонии и не о совершенстве, а скорее, об изломе отношений человека и мира. Потому что патриархальный коллектив помаленьку разрушается, теряя свое очарование и свое влияние на отдельно взятого человека. Иван Палийчук, по законам патриархии, должен был бы работать на уничтожение своих врагов, семьи Гутенюков, глава которой убил его отца. Однако вместо мести Иван влюбляется  в Гутенюкову Маричку. В нарушение всех и вся обрядовых установок. Что же, это и месть коллектива Ивану страшная и неотвратимая — от смерти Марички и до смерти самого Ивана. Человек становится на прю с силой  невидимой (хотя едва не с первого кадра она звучит предупреждающей) и страшной.

В Иване Миколайчуке тот страх человеческого существования жил вовсе не мнимо — мифы и символы в его жизни прорастали  конкретными пророчествами. Мария Евгеньевна, жена Иванова, когда-то показала мне новогоднюю открытку с угрозами актеру и режиссеру: ты показал СССР как Вавилон, что распадается,  будет тебе то, что и Василию Земляку, чей роман «Лебединая стая» лег в основу фильма «Вавилон ХХ». И выбор был очень ограничен: или будешь предавать самого себя, поменяешь парсуну и останешься жить, или же отправишься к праотцам, которые покажут тебе, как надо вести себя в этом вселенском мире, где человек не является свободным от мистически глобальных энергетик и образов. Обиды человеческие — они же не только «образИ» иконные, но и «обрАзи», свободные или невольные.

Но Миколайчук не боялся тех сил мистических — едва не в каждой роли бросал им вызов. Режиссер Василий Ильяшенко рассказывал мне, как на съемках фильма «Проверьте свои часы» (по сценарию Лины Костенко и Аркадия Добровольского) Иван предложил (в эпизоде похорон своего героя, поэта, который пошел на войну и погиб), чтобы он в действительности лег в гроб, а потому его забили гвоздями и опустили, с актером внутри, в могилу. Когда вытянули гроб наверх и отодрали гвозди, актер, по рассказу Ильяшенко, лежал смертельно бледный. Репетиция, такая себе репетиция собственной смерти — он не боялся этого, но, как и его Иван Палийчук, был наказан ранней смертью.

ПРОРАСТЕТ...

Кстати, тот фильм Ильяшенко не дали закончить. Комиссия  из самого ЦК партии нашла в отснятом материале немало зловещих,  даже враждебных социалистическому укладу нюансов. Режиссера вместе с директором киностудии имени Довженко Василием Цвиркуновым вызывали на самый верх, на Политбюро, и дали трепки (сам Петр Шелест, тогдашний партийный «президент»). Было дано указание отснятый материал сжечь. Что и было сделано. А ленту начали с нулевой отметки — с другим режиссером, Леонидом Осыкой (в итоге появилась картина «Кто вернется — долюбить»). И с другим исполнителем главной роли, поскольку Миколайчук категорически отказался сниматься — в знак протеста против такого надругательства. И Лина Костенко затребовала снять ее фамилию с титров. Вот такая история времен коммунистического «кинопродюсерства».

Миколайчука интересовала не смерть сама по себе, а ее магическая, обрядовая компонента. За этим стояла  традиция познания народом фундаментальных проявлений жизни и смерти. В  финале «Теней...» смерть, покойник включены в обряд, который, тем самым, и выполняет объединительную, интегральную функцию. В коммунистической мифологии смерть большевистского героя была, конечно, жертвенной — во имя коллектива, который двигается в светлую взлелеянную в мечтах будущность. Следовательно, патетика, пластичная и звукошумовая напряженность.

В Украинском Мифопоэтическом кино смерть вовсе не патетическая, не пафосная — скорее, будничная, рутинная вещь. И только человек, личность может немного переформатировать сам момент смерти, наделив ее признаками обрядовой магии. Скажем, когда в «Вавилоне ХХ» погибает Поэт, около него появляется сам Миколайчук в образе сельского мудреца Фабиана, и говорит слова о неординарности гибели поэта. И Рузя в исполнении актрисы Раисы Недашкивской так же сторожит смерть односельчан, чтобы здесь же предоставить ей соответствующие обрядовые рамки.  Однако это такой себе персональный акт или акция, которые не сотрясают небеса. И тот же Фабиан, роя могилу на кладбище, сразу готовит и вторую...

Миколайчук последовательно, в своих ролях и фильмах, реализовал экзистенциальную проблематику жизни и смерти. Его персонажи преодолевают смерть — прежде всего утверждением своей уникальности, своей личностности, невзирая на законы окружающего мира. 

Складывается впечатление, что нынешние времена не слишком внимательны к Ивану Миколайчуку? Удивительно ли это? Нет, к сожалению не  удивительно, и это тревожно  — когда человеческая уникальность «не в тренде», когда «триндять» о глобализме и  всеобщем стирании и серости, это может означать одно только: мы деградируем. Однако сделанное Иваном Миколайчуком все равно прорастет — просто иначе и быть не может. Он снова и снова появляется на экране, чтобы мрак отступил, чтобы человеческое в человеке победило.

P.S.

«В гости к Ивану»

В селе Черторыя Кицманского района состоялся фестиваль, приуроченный к 78-й годовщине со дня рождения знаменитого украинского киноактера, сценариста и кинорежиссера Ивана Миколайчука.

►Любительский ансамбль бандуристов «Передзвін» встречал гостей возле художественно-мемориального музея-усадьбы Ивана Миколайчука песнями, которые любил мастер, сообщает ukrinform. Участники мероприятия низко поклонились его светлой памяти — памяти украинского гения. Перед этим гости имели возможность увидеть отрывки из кинофильмов с Иваном Миколайчуком — работал уличный кинотеатр.

►— Миколайчук поднял украинский кинематограф на высшую ступень во времена поэтического кино. Он был талантлив от Бога и от народа. Именно отсюда Иван Миколайчук вынес в свет буковинскую песню, образ гордого человека. Только в фильме «Тени забытых предков» мы насчитали около 30 песен, которые записаны и сопровождают этот фильм, — подчеркнула актриса и певица Валентина КОРОТЯ-КОВАЛЬСКАЯ, которая принимала участие в фильмах: «Пропавшая грамота», «Вечера на хуторе близ Диканьки», «Колодец», «Жнецы» (1987), «Тризна» (1988), «Поет Нина Матвиенко» (1989) и др. По ее словам, 34 роли известный буковинец сыграл за свою короткую жизнь. Он ушел из жизни в возрасте 46 лет...

►Инга МАКОВЕЦКАЯ, первый заместитель главы Черновицкой областной рады призналась, что пытается приехать сюда ежегодно, ведь здесь, возле дома — необычный дух, который предает сил.  «Я выросла на фильмах Миколайчука, меня воспитали родители на любви к его творчеству. Вот здесь на экране большом показывали сейчас кадры из фильма «Пропавшая грамота», так я каждое слово помню. И пытаюсь любовь к этим гениальным фильмам передать своим детям. Они сейчас со мной смотрят и учатся мудрости, патриотизму, несокрушимости. Всему тому, что передал Миколайчук каждому зрителю. Сегодня кино обеднело на доброту, на патриотизм»...

►В рамках феста также состоялась встреча «Иван в воспоминаниях побратимов» делегации Национального союза кинематографистов Украины со зрителями.