Веселые деньки в провинции

Нетрудно себе представить и другой  заголовок  пьесы великого драматурга, который продолжил бы традицию названий-пословиц   «Не было ни гроша да вдруг алтын», «Чужие собаки грызутся – своя не приставай», «На всякого мудреца довольно простоты». Ну, что бы Островскому назвать пьесу «Лес рубят – щепки летят»? Хотя классики, конечно, усматривали проблему не в самом лесе или вишневом саде, а в обстоятельствах, из-за  которых их рубят, продают, а после герои плачут…

Театру им. Пушкина после ухода из жизни его многолетнего лидера Александра Барсегяна  не очень везло с постановщиками. Первый «блин» репертуарной политики вышел комом – спектакль по пьесе И. Зингера  и  В. Фридмана «Тойбеле и ее демон» не получился убедительным. Хотя выбор режиссера был безупречен – бывший харьковчанин Александр Михайлов, крепко обосновавшийся в Орле со своим самобытным театром «Свободное пространство».

Второй спектакль  поставил главный режиссер Харьковского  театра музыкальной комедии Александр Драчев.  Это другой режиссерский стиль и  пьеса, хорошо известная по репертуару прошлых десятилетий –  «Двери хлопают» француза М. Фермо.  Жанр  – среднее арифметическое  из   комедий характеров и положений. Но  опять что-то не сложилось...

Наконец, третий спектакль, «Лес»,  попросили сделать бывшего (еще до прихода А. Жолдака) главрежа Театра им.  Т. Шевченко Игоря Бориса. Считается, что его специфика – украинская классика (можно вспомнить «Украденное счастье»  с великолепным  Леонидом Тарабариновым в роли Мыколы Задорожного).  Но и «Три сестры» Чехова на той же березильской сцене были поставлены Борисом  глубоко и вошли в «золотой фонд» театра.  Ему же принадлежит инициатива создания новой (через десятки лет после Леся Курбаса) режиссерской лаборатории «Березиль», благодаря которой многие молодые постановщики получили путевку в жизнь. К сожалению, подобная ситуация  не характерна для Театра русской драмы, где почти все  (70 из 80 поставленных за 35 лет спектаклей) шли и идут поныне в режиссуре Александра Барсегяна.

Постановки Игоря  Бориса  принадлежат  той же театральной эпохе. Но насколько иной  выглядит эстетика  младшего  коллеги Барсегяна! На сцене все время что-то происходит, мизансцены  обрастают деталями, «аккомпанирующими»  монологам и диалогам главных персонажей. Актерскую статику  и манерную декламацию текста режиссер пытается пресекать.

Правда, достоинства становятся недостатками, когда нарушается принцип композиционного отбора  – уж слишком частыми и порой необязательными выглядят  в партитуре спектакля песенки,  романсы и музыкальные цитаты.  Не всегда убеждают «концертные» выходы дворни в усадьбе «Пеньки»,  то  задающие точный темпо-ритм спектаклю,  то  сбивающие его до монотонных повторов. Тем не менее, в трехчасовом представлении есть моменты и драматического напряжения, и комической несуразности (не забудем, что «Лес» по жанру - комедия).

Комедия о чем? Об амурных  прихотях барыньки «бальзаковского» возраста? О том, как легко молодому и смазливому альфонсу добиться успехов в жизни?  Ангелина Филиппова (Гурмыжская) и Константин Миронов (Буланов) более сложно выстраивают отношения в этом дуэте  – мезальянсе. К тому же в  сценах   Гурмыжской  и Буланова с соседями  режиссер  явно подчеркивает    социальный смысл происходящего в усадьбе «Пеньки». Здесь думают одно, говорят другое и сюрпризом   делают третье. Почти как в нашей действительности.

Во второй  паре влюбленных, которых принято называть положительными героями, Петру (Дмитрий Бородий) так и   не удается преодолеть детскую боязнь  «тятеньки», купца Восмибратова. В то время как Дарья Филиппова (Аксюша) сразу играет личность,  не зависимую от «тетеньки» –  Гурмыжской. При этом  не все душевные противоречия героев видны зрителю, хотя Островским они предусмотрены.

Среди персонажей второго плана особенно выразительна комичная «шпионка» Улита  (Людмила Колчанова). Как источник информации она  оказывается для Гурмыжской нужнее всех остальных слуг, вместе взятых,  и потому законно первенствует в иерархии «Пеньков».

Действие заметно оживляется и с появлением на сцене «бродячих комедиантов» – Несчастливцева (Александр Васильев) и Счастливцева (Петр Никитин). В роли Счастливцева талантливый актер разглядел и воплотил  с помощью режиссера те трагикомические черты, которые могли стать  определяющими  в жанре спектакля, но раскололись на множество  мелких  деталей и приемов. 

Лучшая сцена спектакля (по-моему) - ссора Восмибратова (Анатолий Лобанов)  и  Несчастливцева с выверенным ансамблем  остальных персонажей. Вошедший в раж  актер по всем правилам пафосного классического монолога распекает нечистого на руку купца. Восмибратов при этом  реагирует на слово «честь»,  как бык на красную тряпку. И  в благородном порыве  отдает присвоенные деньги, которые тут же идут  на приданое молодоженам. С этого момента зритель полностью захвачен счастливой развязкой  и с восторгом воспринимает дальнейшее течение событий.

Сценография Татьяны Пасечник в «Пеньках» выглядит беднее других спектаклей, прекрасно оформленных ею в Театре для детей и юношества. Затянутая в черный бархат сцена, кажется, должна вот-вот раскрыться и обнаружить нечто невиданное. Но в финале опадает покрывало, будто на открытии памятного знака, а за ним оказывается… центральная беседка усадьбы, по пути к которой перерезается  красная ленточка. Из беседки, как из парилки, идет легкий дымок, и туда устремляются герои пьесы.

Этот прием выполняет роль ружья, которое так и не выстрелило! Ведь название спектакля «Усадьба «Пеньки» задумывалось как имя нарицательное, то есть место,  где пеньки играют роль леса.   Эта метафора почти не  развернулась, не заиграла на сцене,  хотя пеньки там действительно расставлены.  Настоящим же финалом становятся поклоны, решенные по принципу театрального карнавала (в лондонском театре «Глобус» веселой пляской заканчивается даже трагедия «Отелло»). Бродячие актеры Счастливцев и Несчастливцев надевают накладные клоунские носы, не оставляя сомнений в том, кто же главные герои пьесы, а заодно  и те благородные рыцари, которые приведут мир к добру и согласию. Конечно, это актеры, служители Мельпомены!

Возвращаясь к теме режиссерской преемственности в Харькове, легко найти закономерность в успехе «Леса» И. Бориса. Ведь все творческие инновации в театральной жизни первой столицы пока что  идут от березильской сцены. Это подтвердил  Игорь  Борис множеством постановок  (увы, преимущественно вне Харькова), а в родном городе  – его младшие коллеги из Театра им.Т. Шевченко, подхватившие  «бациллу» фантазийного Андрея Жолдака, но обойдясь без его провокационных крайностей. Это по сей день  играющие актеры  Александр  Ковшун с удачными постановками в ТЮЗе, Степан Пасичник, создавший свой неординарный театр «Р.S.» и любитель эксцентрических парадоксов Эдуард  Безродный. Наконец, это (снова, увы, бывший) главреж шевченковцев Александр Аркадин-Школьник, создавший  себе репутацию постановщика комедий, но этим жанром  по рукам не связанный.

Сказанное говорит в пользу того, что  не репертуарная политика будет первостепенной    в творческой жизни пушкинцев. Дальнейшая  судьба коллектива больше зависит от того, как сложатся его отношения с новой режиссурой, путеводной звездой любого театрального коллектива.