Вспомнить все!

Через три месяца наступит 2015 г., а мы продолжаем оставаться душой и мыслями в зиме-2013—2014. Будто все дни прошедшего года стянуты в единый неразрывный узел. Будто все они — одна бесконечная ночь...

Спектакль Одесского национального театра оперы и балета «Вий» передает широчайшую гамму чувств — от восхищения безграничностью человеческих возможностей до страха перед запредельными силами, неумолимыми и всесильными. Похоже, что Николай Гоголь в своей фантастической повести предвидел все, что произойдет через два столетия, композитор Виталий Губаренко сумел его подтексты и намеки «материализовать» в масштабной партитуре, а балетмейстер и режиссер Георгий Ковтун — обратить внимание на очевидное: схожесть горящих баррикад с барочными деревянными церквями (и первые, и вторые защищали людей от смерти — увы, не всегда успешно), болотно-зеленый оттенок нечисти (финальная сцена, в которой скульптурное изображение Вия возвышается над беснующейся толпой, провоцирует к дальнейшим размышлениям) и личная ответственность каждого за «тех, кого приручили» (оборотная сторона Вия, по замыслу Ковтуна, — это и есть Гоголь).

Окончательные правки в партитуру оперы-балета «Вий» Виталий Губаренко внес в 1982 г. Произведение было заказано Киевской оперой, но, по прихоти судьбы, впервые было поставлено не в Киеве, а в Одессе в 1984-м. Прославленный спектакль играли восемь сезонов при полных залах, возили на гастроли. Не дождавшись постановки в столице, Губаренко в 1999-м пишет на материале оперы-балета одноименные хореографические сцены, премьерой которых Владимир Сиренко дирижировал уже после смерти автора. Георгий Ковтун, словно опытный маг, сумел гармонично соединить все требующиеся «ингредиенты»: барочный кураж ярмарочных сцен, гоголевские «лирические отступления» (спектакль дополнен историей о семье казака Шептуна, которой нет в либретто оперы-балета), бездонную философию взаимоотношений реального и мистического, воплощенных в «странном» дуэте поющего Хомы и танцующей Панночки.

«Цементирует» двухчасовое действо (каждый из двух часовых актов разворачивается предельно динамично)... сам Гоголь. Он здесь и уставший мертвец, нехотя выползающий из могилы, и злая птица, наблюдающая свысока за людьми... Гоголь-персонаж сам рождает из огромного яйца (в прологе оно расположено посреди сцены, рядом с писательским надгробием) героев и героинь своей знаменитой повести, учит их жизни, подталкивает к определенным поступкам, «дирижирует» мыслями и желаниями. И, в итоге, сам приходит в полный ужас, когда теряет контроль над собственными «детьми», но вынужден принимать их решения как порождение своей же природы.

Создатели одесского «Вия» смогли выжать максимум возможного из идеи двоичности мира, перенеся ее в сугубо театральное пространство. Наряду с живым симфоническим оркестром под управлением Александру Самоилэ здесь используются разнообразные шумовые эффекты, подчеркивающие фантастичность происходящего. В прологе и эпилоге звучит голос Гоголя-Вия с интонацией «главнокомандующего парадом» (еще одна «политическая» аллюзия). Сценография Златы Цирценс иллюстрирует то темный мир злых сил, то светлый наив сельской хаты в окружении подсолнухов и цветастого задника ala Мария Примаченко. Живые Хома и Сотник соседствуют на сцене с собственными персонажами-душами. Да и кульминаций в спектакле, по сути, две. К первой, молитвенно-тихой, приводит сообщение о смерти Панночки — и здесь подчиненные хормейстера Леонида Бутенко достают до самых тонких струн души. Вторая — финальный разгул злых сил с полетами, словно на огненной качели, Панночки в гробу, улетающим за кулисы Гоголем и торжеством злого истукана. После чего — только выжженная земля...

В двух премьерных показах были задействованы разные исполнительские составы. Так, Хома Брут в исполнении Александра Стрюка отличался ярким артистизмом и отличным вокалом, тогда как Юрий Дударь выбрал более лирические и по-своему отстраненные краски для образа молодого бурсака. В партии Бубличницы бурю восторга публики вызвала Илона Скрипник. Из двух Сотников стоит отметить Николая Субботу.

«Партия танцующих» в «Вие» более многочисленна, и иерархия ее «членов» абсолютно очевидна. Георгий Ковтун далек от неоправданного привнесения в спектакль танцевальных шаблонов из XІХ века, однако почтительное отношение к классикам хореографии ХХ века в спектакле очень заметно. Собственно, образ Гоголя (его партию в очередь танцуют Дмитрий Бартош и Святослав Квачук) он трактует как своего рода Карабаса-Барабаса, хозяина кукольного дома, манипулирующего марионетками, с соответственными размашистыми, решительными, повелевающими движениями (иногда даже с элементами пантомимы). Панночка же в великолепном исполнении Екатерины Бурдик и Марии Рязанцевой — самая главная марионетка Гоголя, украинский и женский вариант Петрушки Стравинского-Фокина. В ее партии гармонично сочетаются механическая отчужденность и угловатая пластика псевдофольклорного танца — все то было привнесено в танец дягилевскими «Русскими сезонами» и воспринято будущими поколениями балетных постановщиков. Персонаж как воплощение определенной художественной эпохи — еще одна художественная находка Георгия Ковтуна, которая заслуживает внимания.

Премьера «Вия» совпала одновременно с несколькими юбилейными датами: 210-летием от основания Одесского временного театра, 80-летием со дня рождения композитора Виталия Губаренко и 30-летием с момента первой постановки его лучшего сценического произведения. Преемственность поколений здесь удалось осуществить и буквально: в обоих спектаклях (1984 и 2014 годов) хормейстером-постановщиком выступил Леонид Бутенко. Во время подготовки премьеры случилось еще одно событие: коллектив театра, наконец, определился, что на должности художественного руководителя Одесской оперы хочет видеть Бориса Блоха. Надо надеяться, что с его приходом продолжится не только возвращение на сцену украинской классики, но и постепенное завоевание произведениями украинских композиторов зарубежных сценических площадок.

КОММЕНТАРИИ

Марина ЧЕРКАШИНА-ГУБАРЕНКО, музыковед, профессор НМАУ им.   П. И. Чайковского, член-корреспондент Академии искусств Украины, либреттист оперы-балета «Вий»:

— «Вий» 1984 года был блестящим спектаклем. Его создавала уникальная творческая команда, в которой каждый дополнял друг друга. В той постановке соединились философичность Евгения Лысика, высокий режиссерский профессионализм воспитанника ленинградской школы Артура Почиковского, азарт первопроходца балетмейстера Виктора Смирнова-Голованова, который дал жизнь новым произведениям многих композиторов, и молодость хормейстера Леонида Бутенко, только начинавшего свой творческий путь. Каждый привнес свое, но это был коллективный труд, на который вдохновляла музыка Губаренко. Но старый шедевр невозможно повторить...

Нынешний «Вий» — это не повтор и не римейк, а абсолютно новое произведение, автор которого — Георгий Ковтун (дирижер-постановщик Александру Самоилэ просто покорился ему). Ковтун скомпоновал музыкальный материал, соединив одноименные оперу-балет и хореографические сцены. Отсюда — существенное увеличение балетной составляющей и доминирование в музыке женского, дьявольского начала. Введение в спектакль Гоголя как персонажа мне кажется позитивным. С Гоголя тут все начинается и им же заканчивается. Также режиссер практически убрал из спектакля коллективный образ бурсаков, друзей Хомы, которые в конце обсуждали судьбу Хомы и выводили финал в светлую тональность.

Кармелла ЦЕПКОЛЕНКО, композитор, глава правления Украинской секции Международного общества современной музыки, арт-директор фестиваля «Два дня и две ночи новой музыки в Одессе»:

— Я видела первую постановку «Вия». Это было тридцать лет назад, мы были другими, и тот спектакль казался чем-то совершенно новым! Насколько помню, в постановке 1984 года принимали участие артисты театра-студии — начинающие, не боящиеся чего-то необычного. В связи с этим вспоминаю «Кармен» Сергея Проскурни — постановку, которую никому не стыдно было показывать. Там, конечно, наряду с консерваторской молодежью были задействованы зарубежные мастера, но появилась надежда: что-то можно изменить. Увы, Проскурня пришелся не ко двору, не прижился в консервативном Одесском театре...

Нынешний спектакль меня разочаровал. Больше всего не понравились сценография и режиссура. Покоробил Гоголь на сцене. Это было совершенно вразрез тому образу, который живет во мне. У Ковтуна это монстр, который постоянно не в ладу с религией. А Гоголь был безумно религиозен! Прекрасно танцевала наша прима-балерина Мария Рязанцева, но при этом я все время видела «Кармен» Бизе-Щедрина в постановке Альберто Алонсо. Оркестр под управлением многоуважаемого Александру Самоилэ добился очень много, но все равно время от времени «киксовал».

Тем не менее зал был полон, публика очень хорошо приняла спектакль...

Александра САМОЙЛЕНКО, музыковед, доктор искусствоведения, профессор Одесской национальной музыкальной академии им. А. В. Неждановой:

— Главное художественное назначение новой постановки «Вия», которую нельзя назвать ни постановкой оперы-балета, ни постановкой хореографических сцен, — возвращение музыки Виталия Губаренко на сцену Одесского оперного театра. То есть это возвращение не определенного произведения Губаренко, а его композиторского «голоса», языка, стиля, который прозвучал удивительно современно и психологически близко тому, что происходит сегодня в сознании наших соотечественников. Не персонифицированный в сценографическом пространстве, в отличие от Гоголя, но организующий и время, и образное наполнение музыкально-сценического действия, именно композитор был подлинным ведущим героем того симфонического события, каким стала новая постановка «Вия» в Одессе. Согласился бы композитор с перераспределением музыкального материала, с его новым драматургическим рисунком, возникшим в результате новой режиссерско-постановочной и дирижерской интерпретации, можно только гадать. Но музыканты оркестра, дирижер, певцы-солисты и хор сделали все возможное для того, чтобы данная интерпретация была убедительной, и мне кажется, что Виталий Сергеевич был бы им благодарен...

Очень тонко намеченная в повести, в прозе Гоголя карнавализация стала основополагающей для внешнего сценического решения, площадно-агрессивной, а потому несколько профанной... Актуально ли это? Безусловно. Должно ли это происходить на сцене академического оперного театра? Сомнительно. Впрочем, визуальная зрелищная стилистика постановки еще отстоится, упорядочит себя, в том числе и под содержательным воздействием музыки.

Думаю, что у данного музыкального действа может быть достаточно успешная сценическая судьба, особенно если удастся решить проблему финала — темпо-ритмически, с помощью изменений в сценической композиции, еще как-нибудь, для того, чтобы вернуть спектаклю ту катартическую точку, которая позволит наконец-то объединить два основных плана представления — зрелищно-хореографический и музыкально-симфонический.

Александр КОСТИН, композитор, народный артист Украины, лауреат Шевченковской премии:

— После просмотра оперы-балета «Вий» могу с уверенностью сказать, что Одесская опера — прекрасный театр, в котором собралась команда единомышленников, чтобы творить праздник искусства. На сцене одновременно двести человек — и этим всем руководит Георгий Ковтун, который сегодня входит в десятку лучших балетмейстеров мира. Я его очень уважаю и ценю. В Одессе — живой театр! Этот спектакль можно смело возить на гастроли и иметь всюду успех. Виталий Губаренко — очень профессиональный, масштабный композитор. Наряду с Олегом Кивой и Евгением Станковичем Виталий Губаренко был самым близким для меня композитором. Уверен, что постановка «Вия» — это настоящее культурное событие для всей Украины.