«Я не «за» и не «против». Я — за Людей...»

Нас было четверо в тот декабрьский вечер в уютной, щедрой на подробности квартире Актрисы. Домашняя, без макияжа, и оттого совсем не похожая на звезду, отчаянно молодая Ада Николаевна Роговцева; ее дочь Катя Степанкова; друг семьи коллега из Театра на левом берегу Светлана Орличенко, и я, пришедшая брать интервью и попавшая на импровизированный девичник. Поначалу говорили о новой книге Ады Николаевны «Свидетельство о жизни», презентация которой недавно состоялась в театре «Сузір’я»; Катином младшем сынишке, которому на днях исполнилось два с половиной года; о театральних новинках и секрете потрясающей засолки огурчиков, который так и не успела рассказать Ада Николаевна... Катя открыла компьютер, чтобы посмотреть новости с Майдана. Они были тревожными, и разговор мгновенно перешел на самую важную и больную сегодня тему.

— Ада Николаевна, последние недели — беспокойные, страшные, но и воодушевляющие — вы наблюдали за событиями, происходящими в Киеве, находясь в командировке. Творческие встречи в Крыму, Сумах... А, вернувшись домой, после бессонной ночи в поезде, поспав буквально пару часов, тотчас пришли на Майдан. Ваша короткая искренняя речь буквально взорвала социальные сети. Что стало главным поводом для публичного выступления? Вас попросили об этом?

— Во-первых, нынешний Майдан, декабрьский Майдан 2013-го, — особый. Он ведь начинался без какой-либо политической подоплеки. Активисты протестного движения решили отстоять свое право жить в свободной европейской державе. Во-вторых, буквально через несколько дней Майдан стал жертвой, когда на главной площади страны, носящей имя Незалежности, жестоко избили беззащитных, невооруженных людей — детей и стариков. И, в-третьих, я поняла, если в едином порыве встает твой народ, заявляя о своем достоинстве, обратиться к его лучшим представителям — моя обязанность. Даже — не потребность, а именно — обязанность! Как бабушки, мамы, актрисы, украинки!

Мне никто из представителей власти или оппозиции не звонил и ни о чем не просил. Приход на Майдан — обдуманное личное решение.

— Несмотря на то, что творческие встречи актрисы Ады Роговцевой были ориентированы на презентацию книги «Свидетельство о жизни», наверняка, на пресс-конференциях с местными журналистами не обошлось и без вопросов о Майдане? Как воспринимают нынешние протесты в непростом регионе Украине — Крыму?

— Когда общаешься с людьми искренне, ничего не утаивая, когда слова идут от сердца к сердцу, нет никаких разногласий. Дискуссий — за Майдан или против — не происходило. Было понятно, что все мы — за Людей. Особенно, когда речь шла об избиении беззащитных. Я говорила со своими зрителями на одном языке.

Моя реакция на несправедливость — не позиция зрелого человека, не приобретенная с годами. Так было всегда, с раннего детства. Когда кто-то падал на землю, раздавался дикий ор: «Лежачего не бьют!» Понять и простить это — не-ль-зя! Понимаешь?

Кроме того, не могу простить распоряжения людей, что выставили беспомощную «прослойку» перепуганных мальчишек в касках и со щитами, за которыми шли звери! Власть ответственна и за этих ребятишек, и за действия монстров в форме «Беркута»! Как можно превращать homo sapiens в чудовищ?! Как?!

(В разговор темпераментно вступает дочь Ады Николаевны — Катя). — Провокация на грех является самым большим грехом! Оступившийся может покаяться. Тот же, кто провоцировал на грех, вроде бы не при чем... Он ведь не бил! А от таких побоев люди умирают через полгода!

КНИГУ «СВІДОЦТВО ПРО ЖИТТЯ» АДА НИКОЛАЕВНА ПОСВЯТИЛА СВОЕЙ ДОЧЕРИ КАТЕ СТЕПАНКОВОЙ  / ФОТО ПРЕДОСТАВЛЕНО АВТОРОМ

— Вот об этом мы и говорили на встречах с журналистами. Только об этом! Меня ведь никто не делегировал свергать власть или высказывать недоверие правительству. Я — актриса. Я            — человек, работающий для людей и с людьми. Рассказывающий в профессии про людей. Разных, однако, при всем своем различии, — уникальных.

Мне 76 лет, и я уже совершенно свободна от любых амбиций. Могла бы просто прокомментировать ситуацию какой-то газете, может быть, дать интервью, как сейчас тебе... Но я посчитала, что должна сказать эти слова на Майдане. Простые, по сути, слова. Я не ставила целью вразумлять или переубеждать — каждый сам должен делать свой выбор.

Мои близкие не дадут соврать — не могу наказать даже ребенка! Не могу, общаясь с восьмимесячным малышом, настоять на своем. Потому что — это его право, маленького человечка: плакать, что-то требовать, даже съездить тебе по морде! (Смеется) Это его жизнь!.. Конечно, мою позицию легко и критиковать...

— Почему?

— Объясню. Когда я работала в Театре имени Леси Украинки, главный режиссер Михаил Резникович однажды сказал мне: «Ты, Ада, добренькая! А надо быть (сжал мощный кулак!) вот такой доброй!» Но я «доброй с кулаками» быть не могу! Мне комфортнее предстать перед Богом «добренькой»! Потому что в подобной позиции нет ничего гадкого. Я не приемлю агрессию и насилие.

— Актрису вашего ранга, наверняка, не раз агитировали пойти в политику? Насколько помню, вы даже пытались однажды баллотироваться в парламент? Если бы сегодня поступило аналогичное предложение, повторили бы попытку?

— Это было давно, более 15 лет назад. Мне тогда по глупости казалось, что если люди искусства — как я, например, науки — как Николай Жулинский, придут в украинский парламент, к нашим голосам могут прислушаться. Это заблуждение. Однако я объездила в то время всю Украину — приобрела колоссальный и незаменимый жизненный опыт. Правда, он и навсегда отбил у меня охоту войти в ту же воду второй раз...

— Одним из резонансных событий последних дней стал снос памятника Ленину на Бессарабке. Нелепо говорить, наверное, что ему не место было находиться в центре столицы Украины, но как вы лично относитесь к самому факту разрушения скульптуры Сергея Меркулова «группой товарищей», скрывавших свои лица под масками?

— Вся моя жизнь прошла в центре Киева. Институт, Театр имени Леси Украинки, в котором я прослужила 30 лет, первое съемное жилье на Пушкинской, собственная квартира на той же улице, где наша семья прожила 15 счастливых лет... Встречи, свидания, которые назначались около этого памятника. Честно говоря, мне боязно увидеть сегодня, как выглядит знакомый с юности пятачок... Разговоры о демонтаже памятника возникали уже не раз, но, мне кажется, сделать это следовало цивилизованно. Вывезти, как многие подобные скульптуры тоталитарного режима, в специальное место. Как это произошло в Москве, Львове, Будапеште...

(В разговор вновь кометой врывается Катя) — Убирайте в квартире вовремя! Тогда не нужно будет делать капремонта! На следующий день после того, как сбросили «вождя народов», мы с друзьями собрались на руинах, и я сказала, что организовываю «Клуб 8 декабря»! Потому что всю жизнь мечтала увидеть место наших встреч без этого коммунистического идола!

Вы же прекрасно понимаете, что такое символ? Зачем нам, украинцам, столь чудовищный символ, заряженный отрицательной энергией?! Памятник изуверу, стоящий в столице православного государства, который варварски разрушал храмы?! Мое твердое убеждение, что Майдан выстоял только потому, что не стало Ленина! А мой муж простоял там ночь! Снос памятника Ленину — освобождение от тирана! Многие люди синхронно перекрестились, узнав о том, что случилось. Я бы еще хотела, чтобы осколки монумента не продавали в Интернете, а разбили в пыль! В ничто!

— Дочь у вас экстремистка, Ада Николаевна!

(Катя продолжает) — Вовсе нет! По сути своей, я далека от политики, обычно избегаю скопления людей. Скажу словами Пастернака: «Истину ищут только одиночки, и порывают со всеми, кто любит ее недостаточно». Просто у каждого человека наступает момент (может быть, это один час, минута, может, как сейчас, две недели), когда он обязан быть гражданином своей страны! У меня двое детей: старшему, Алеше, исполнится 23 — он ровесник Независимости, младшему, Матвею, — два с половиной. У сыновей — 20 лет разницы. За эти два десятилетия я не видела Украины! Орнаментальная страна, каковой она сейчас является, не имеет никакого отношения к моей родине! Здесь нет в приоритете ни украинской музыки, ни слова, ни театра. Все «около» и очень декоративно. Поэтому приходит день (и он настал!), когда ты должен выйти на Майдан и сказать: «Я     — ни за кого! Я — за свой народ, родной прекрасный язык, нашу великую культуру! Я хочу жить в свободной и достойной Украине!»

— Катя — внучка двух православных священников, расстрелянных советской властью. Я — жена человека, которому пришлось 25 лет скрывать свою истинную фамилию. Счет выставлен очень высокий...

— Вы говорите об этом в своей новой книге?

— А ты еще ее не читала?

— Два года назад, в рукописи, если помните...

— За это время ушел Костик. Я не жила. Я выживала. Мы с дочкой вместе и поодиночке выли, как волчицы... А потом она сказала: «Садись и работай, мама! Напиши о Косте...». Много написать не получилось. Не смогла... Но мы включили с Катей в эти воспоминания немало стихотворений Костика, и уже только это оправдывает появление книги. Послушай...

А справді кажуть, що земля оце,
             як куля
що ми усі на кулі й летимо?
Чому всі люди плачуть
            за минулим
а коли Бог дає — не беремо?
Що в світі більше —
            Світ чи Тьма?
Чому від нас комета улетіла?
А хто страшніший —
            чорт чи сатана?
Де ліпше спиться —
            в ліжку чи в могилі?
А зорі падають, як діти, —
упало, встало і знов світити?
Чи зорі гаснуть, як діди, —
лиш раз один і назавжди
Чого ми варті, якщо можна
            нас купить?
Іще хотілось запитати —
коли нам будуть роздавати
            крила?

В книге «Свидетельство о жизни» есть посвящение — «Моей дочери, моей золотой Кате». Если бы не она, меня бы уже, наверное, не было. Женщина, потерявшая сына... совсем другая личность... Но Маша говорит в «Трех сестрах»: «Они уходят от нас, один ушел совсем, совсем, навсегда, мы останемся одни, чтобы начать нашу жизнь снова. Надо жить... Надо жить...»

И когда приходит эта новая жизнь, нужно преодолевать разные испытания — учиться принимать утраты, старость, думать, как примириться с ней, существовать. Это очень серьезно. Стараться сохранить достоинство, не обременять близких людей. Не потерять свое лицо в гражданском обществе, частью которого ты являешься...

Я сейчас читаю книгу Ольги Кобылянской «Апостол черни», она раньше не издавалась. Кобылянская в этом произведении восстает против оккупации Украины (не российской — польской, румынской). Протестует против ассимиляции украинского народа к чужой культуре. Ее основная мысль — определение национальной идеи. Когда эта проблема будет решена — открыт путь к европейскому образованию. Потому что нация не может быть бескультурной — не знать языков, истории страны, не ориентироваться в событиях, происходящих в мире. В противном случае национальной идеей могут стать... борщ, вареники и пампушки. А это чудовищно. Так писала замечательная женщина Ольга Кобылянская. Именно ради национальной идеи, которую она сформулировала, я и вышла на Майдан.