Язык эмали

В экспозиции «Язык эмали. Диалог с киевлянами» представлено свыше 20 авторских работ художника, известного во всем мире как автора монументальных картин, созданных эмалью. Подавляющее большинство произведений выполнено в технике горячей эмали из серий «Язык символов», «Украинский портрет», «Места силы» и «Живой мир».

Главный акцент автор делает на диалоге с обществом: киевлянами, выдающимися украинскими художниками декоративного искусства, необыкновенными личностями, которыми гордится Украина. В частности, это косовские гончары XIX века Иван Баранюк и Олекса Бахматюк и мастерица  росписи тканей Надежда Грибань. Их произведения из коллекции Национального музея украинского народного декоративного искусства также можно увидеть на выставке.

Алексей Коваль –  художник с собственным, философским пониманием мира работает в технике горячей эмали с 2009 года. За это время он создал свыше ста произведений, среди которых портреты украинских женщин, казаков, украинские пейзажи, картины, посвященные разным культурам мира.

Своими мыслями о проекте «Язык эмали. Диалог с киевлянами», творческих поисках и источниках вдохновения поделился  с «Днем» Алексей Коваль.

– На ваш взгляд, в чем особенность этого выставочного проекта?

– Я очень долго готовился к этой выставке. Мне хотелось использовать возможности именно этого пространства – Музея декоративного искусства. Я вдохновляюсь украинским этническим искусством, и мне хотелось сделать такой микс – выставить несколько работ в постоянной музейной экспозиции. Не среди картин, а среди вещей быта, полусакральных вещей, которые имеют свой язык символов. Хотелось попробовать объединить их с языком символов моих эмалей. И наибольшее удовольствие от того, как это сочетание состоялось.

– Это сочетание очень органичное. Старые музейные вещи и современные эмали сложились в одно целое, как будто пазл. В чем секрет, как думаете?

– Секрет в любви. Традиционное искусство украинцев мне не просто родное, это любовь. Не только к отдельным вещам – рушникам, коврам, работам из дерева, которых в музее очень много, а даже к каждому символу. Я их изучаю. 

– Как именно? Посещаете музеи?

– Да, но не только. Когда что-то создаю, я увлекаюсь. У меня есть небольшая коллекция национальной одежды, рушников, дидухов и много других красивых вещей. Под каждую свою работу я собираю материал. Иногда даже покупаю отдельные вещи. Потом могу их подарить, но не продаю.

– На выставке есть очень интересные работы со старыми фотографиями, в частности, мужчины и женщины. Откуда это фото?

– В 2016 году ко мне попало свадебное фото моей прабабушки и прадедушки, которой я раньше не видел. На основе этой фотографии я решил сделать свою работу из эмали. Интересно, что это состоялось через сто лет со дня их свадьбы. Следовательно, произошла случайная неслучайность. Поскольку прабабушка была из Полтавщины, а прадедушка – из Слобожанщины, я, пользуясь языком орнаментики этих регионов, создал свое мнимое фото.

– Сочетание эмали и фото – это ваша собственная идея, или заимствованная?

– Идея собственная. После свадебного фото я сделал еще серию работ со своими современниками. Но сейчас я считаю, что эта техника себя исчерпала.

– Почему, если не секрет?

– Дело в том, что серия оказалась очень удачной. В таком случае, я завершаю ее и не работаю дальше. Ищу что-то другое. Если ты пользуешься своим удачным ходом, это уже немножко ремесло и погоня за деньгами. Если бы я хотел много денег, я бы пошел в банкиры работать. 

– Учитывая, что в вашем произведении запечатлены фигуры ваших родных - прабабушки и прадедушки, эта работа, по-видимому, не продается?

– Почему? Я себе оставляю офорт, один отпечаток. Не продавать работы – это очень странная позиция, в которую я мало верю. Знаете почему? Если художник не будет продавать свои работы, он будет зависим и будет искать за счет чего жить. Единственное, что дает свободу  жить, – продажа картин. А жить, например,  заказом, это уже пятьдесят на пятьдесят формируется мысль. Жить из преподавательской деятельности, или вовсе не из искусства, – это, как говорил Микеланджело: «Время – оно одно». И то, что ты потратил на другой ниве, ты не потратишь здесь. 

– У вас было много выставок за рубежом, в частности, в Турции, Канаде, куда вас приглашали в последнее время. Как воспринимают украинское искусство в других странах?

– Образованный человек знает, что такое Украина и чем она отличается от своих соседей. К сожалению, не так много украинских изобразительных проектов осуществляется за рубежом, их должно быть намного больше. Потому что  язык искусства понятен без перевода, и иностранцы понимают, о чем мы говорим. Но большой выставочный проект в другой стране очень сложно сделать без поддержки государства.

– Вы побывали более чем в 80 странах мира. Чем, на ваш взгляд, Украина отличается, в частности, от своих соседей?

– Если брать наших ближайших соседей – румын, поляков, мадьяр, то украинский этнос, в отличие от них, имеет очень широкую этническую палитру. Нельзя сравнивать у кого лучшая национальная одежда, потому что у каждого народа она чудесная, но у нас она имеет невероятный диапазон. Начиная с Буковины, у бойков, лемков, в сторону Сумщины, Черниговщины. Такой безумной разницы в одежде у них нет, как у нас. Это супер интересно! 

– Чем еще интересуетесь?

– Мое последнее увлечение – это украинская графика. У меня есть свыше 70 работ, которыми я вдохновляюсь. Я пытаюсь приобрести наилучшие произведения художников. О некоторых из них я мечтал еще с детства. Например, еще в детстве попал на выставку Дерегуса, которая мне очень пришлась по душе. Сегодня эта мечта сбылась, у меня есть почти все работы Дерегуса.

– Все ваши детские мечты осуществились?

– Есть такие вещи, о которых я даже и не мечтал, а они реализовались. Например, путешествия по миру. Когда учился в академии, думал, что это почти невозможно. 

«Когда я впервые попал во Флоренцию, я просто расплакался от красоты»

– Что  дали вам путешествия?

– Очень много. Еще до того, как я начал работать с техникой эмали, у меня были монументальные заказы. И мне было интересно увидеть, как это сделано, например, в Италии или во Франции. Учась в Республиканской художественной школе или академии, мы изучали искусство, пользуясь некачественными материалами. Помню, когда изучали Древний Египет, нам показывали такие слайды, что это просто ужас. Когда я увидел египетские древности в действительности, это были невероятные впечатления. А когда я впервые попал во Флоренцию, я просто расплакался от красоты. Стоял на площади и плакал.

– Вы известный и успешный художник. Какие сегодня ставите цели в жизни?

– Их много. Самая главная – нести в мир красоту и гармонию своими картинами. Это то же, как написать рассказ или музыку. Надо, чтобы произведения были светлые, добрые, позитивные. Ведь в настоящее время бывает так, что у художников появляются депрессивные работы, и они презентуют их на выставках. 

Во-вторых, нужно вмешиваться в дела там, где можно что-то исправить и помочь. Надо разговаривать с чиновниками, власть предержащими, от которых зависят эти перемены к лучшему.

– Думаете, художник может и должен это делать?

– Да. Например, одна из моих работ «Зимний сад» напоминает об оранжерее, которая была создана архитектором Викентием Беретти для киевского Ботанического сада имени академика Фомина. Она построена высотой 39 метров, потому что самая высокая калифорнийская пальма растет до 38 метров. И она у нас там выросла. Я бывал во многих странах мира, но нигде не видел такой красоты. В настоящее время безотлагательная потребность – найти деньги на реставрацию оранжереи редких растений. Часть средств от продажи своих работ хочу передать на потребности Ботанического сада.

Выставка «Язык эмали. Диалог с киевлянами» продлится до 31 января.