Юрий КОТ: «Музыка приходит сама»

Слушая игру этого пианиста, вспоминаешь слова Германа Гессе: «Настоящий музыкант владеет искусством говорить вещи, на первый взгляд, простые и неприметные и, все же, волновать ими души слушателей». Музыковеды называют его уникальным пианистом, а друзья знают, что Кот очень светлый человек с большим чувством юмора. Многие абитуриенты Музыкальной академии стремятся поступить в класс Юрия Николаевича (студенты его обожают). Энергичный, отзывчивый на все новые начинания, он успевает ездить по всему миру с гастролями, участвовать в международных фестивалях и в работе жюри знаменитых музыкальных конкурсов, а также проводить мастер-классы в Сербии и Японии.

В Киеве давно сформировался круг почитателей Юрия Кота, которые ходят на все его выступления. Недавний концерт Киевского камерного оркестра с участием пианиста в Национальной филармонии порадовал безупречным исполнением и заинтриговал выбором композиторов. Почему дирижер Роман Кофман выстроил программу вечера так, что в обрамлении мелодичных классических «хитов» Баха, Грига, Мендельсона и Дворжака прозвучала премьера сочинения современного композитора Виктора Кисина (Россия — Бельгия) «Меж двух волн» для фортепиано и струнных? С этого вопроса начался разговор с музыкантом.

«МОЖЕТ БЫТЬ, ПОРА ПОВОРАЧИВАТЬСЯ ОТ ПОЛИТИКИ К КАКИМ-ТО БОЛЕЕ ВЕЧНЫМ ВЕЩАМ?»

— Сочинение Кисина — непростое для восприятия, как почти вся современная музыка. Оркестровые эффекты чудные, потрясающие, нереальные, на грани появления звука и тут же — его исчезновения, — подчеркнул Юрий КОТ. — Самой сложной задачей для музыкантов было собрать опус по форме, и в процессе репетиции я увидел, что Роман Кофман — замечательный «скульптор», он лепит форму, создает пропорции, и произведение материализуется. Любая программа должна нести определенный образовательный момент, потому что люди, как правило, ходят в концерты порадоваться знакомым мелодиям и услышать знакомых авторов. Но жизнь не стоит на месте, создается и развивается новая музыка, а главное, меняется язык. Поэтому важно, чтобы публика постепенно привыкала к новому языку, к новым образам, и Роман Исаакович делает это очень мудро. Конечно, восприятие слушателей опаздывает, а композиторское идет впереди. Ведь известно, что Бетховен не сразу стал классиком, и во время исполнения Героической симфонии какой-то слушатель кричал с галерки: «Скорее бы это все закончилось!»

— Как вы строите программы своих выступлений?

— Можно создавать монографические программы, особенно это касается юбилейных лет, когда исполняются только Шопен или только Шуман. А что касается более свободных программ, они должны строиться по контрасту: контраст эпох, контраст самой музыки — спокойно-медитативная и яркая, экспрессивная. Так, недавно, на журфиксе в Музее Булгакова, я играл две сонаты Гайдна, «Образы» Дебюсси и сонату Шумана. Гайдна очень люблю играть, это особый мир, своего рода колыбель музыки. Нужно выносить на сцену произведения, которыми буквально живешь. Поэтому, когда мне задают вопрос, какую музыку больше любишь, сложно ответить. У меня были периоды увлечения Бетховеном. Помню, в детстве я даже в какой-то мере отождествлял себя с ним, сочинял что-то по ночам, мелодии меня переполняли. Потом начался Шопеновский период, более лирический, романтический. Позднее обратился к Моцарту и настолько стал понимать и чувствовать этого композитора, что выучил практически все его концерты, многие играл с оркестром. В данной ситуации есть какой-то элемент если не мистики, то отсутствия человеческой воли, поэтому я не говорю себе: «Давай, займись в следующем году такой-то музыкой», она сама приходит.

— На ваш взгляд, как нынешняя ситуация в стране сказывается на сфере культуры?

— Сейчас у нас очень большие потери — много людей уезжает, потому что в Украине нет спроса на музыкантов, и редко кому удается занимать здесь серьезные позиции. Мне повезло, я не уехал. А мои друзья, однокурсники уехали и почему-то не возвращаются. Может быть, пора поворачиваться от политики к каким-то более вечным вещам. Имена политиков быстро забываются, а их плохие дела помнятся долго и сказываются на жизни целых поколений! Я не говорю, что на телевидении должна быть только классика — но не только попса, извините! Я еще помню радиоточку, из которой звучала классическая музыка, песни, легкая музыка. Человек мог выбирать, а сейчас люди в массе своей выбирать не могут. В них вливается огромное количество низкосортной музыки, которая заполонила все теле- и радиоэфиры.

«ПРИХОДИТСЯ ДЕЛИТЬ СЕБЯ ПОПОЛАМ»

— Вы — один из немногих концертирующих педагогов в Украине. Как удается совмещать интенсивную гастрольную деятельность с преподаванием?

— Поневоле приходится делить себя пополам, потому что студентов, как правило, больше, чем тебя самого, количественно. И программы, которые проходишь со студентами, раз в пять больше объемом, чем мои, а занимаешься ими точно так же, как своими. Поначалу я думал, что перед концертами нужно отдыхать от педагогики, но бывали ситуации, когда урок заканчивался без четверти восемь, а в восемь начинался концерт, и я понял, что такое тоже возможно. Иногда влетал в зал сразу после экзамена. И большинство музыкантов работает в подобном режиме. На днях слушал в филармонии потрясающий концерт пианиста Павла Нерсесяна, давно не испытывал подобного эстетического удовольствия. А я знаю, что перед этим он сидел у нас председателем на госэкзаменах, и больше недели, с утра до вечера, ему нужно было слушать и оценивать игру выпускников. Затем он слетал на фестиваль в Америку, сыграл там три или четыре разные программы и снова приехал в Киев.

— Расскажите, как вы учите своих студентов?

— Проводя урок, не отхожу от рояля, все время показываю. Главное, чему хочу научить: чтобы стремление к профессионализму не вызывало спазмов, чтобы не было работы над техникой ради техники. Чтобы студент не забывал, что музыка предназначена для удовольствия — и исполнителя, и тех людей, для которых она звучит. Я редко говорю, как не нужно играть, а стараюсь показывать, как можно играть: можно так, а можно вот так. Хотя в педагогике никогда не знаешь, к какому результату приведут твои самые лучшие намерения. Но если человек занимается исполнительством заинтересованно, с уверенностью в том, что он делает, ему поверят, и, наверное, так создаются новые музыкальные интерпретации.

Не могу не отметить, как всех преподавателей и студентов обрадовало, что Академия начала приобретать новые рояли, качественные, очень дорогостоящие. Спасибо нашему ректору Владимиру Рожку! Ветераны говорят, что такого не было лет сорок. НМАУ приобрела превосходные Стейнвей и Бехштейн в Большой зал и два Бехштейна в Малый зал. Это концертные рояли, и студенты сейчас сдают на них сессию. Дети имеют возможность попробовать замечательные инструменты — для них это счастье.

— А сколько у вас сейчас учеников?

— Когда я начинал преподавать в Академии, у меня было 22 студента в классе, сейчас девять. Думаю, это знак достаточно позитивный, потому что музыка всегда была элитарным видом искусства. А в советский период отмечалось значительное перепроизводство музыкантов, и появилось много, по большому счету, несчастных людей, невостребованных. Да, музыкой заниматься замечательно, здорово, красиво, полезно, но делать из музыки профессию — это удел немногих.

— Чем для вас является музыка?

— Мне родители рассказывали: у нас дома был инструмент, и я, еще не доставая до клавиш, ухом прислонялся к деке и слушал оттуда, для меня это была сказка, волшебство — как из этого непонятного ящика возникают влекущие меня звуки. Для меня уже в детстве не было вопроса — кем быть? Наверное, музыкантом может стать только тот, кто не представляет себе жизни без этих звуков, без композиторов и музыкальных сочинений.

У меня такое мнение: человек, который единожды соприкоснулся с музыкой, почувствовал, что она может изливаться из его пальцев, из любого инструмента, никогда не пойдет на преступление. Это не громкие слова — музыка очищает. Как это происходит? Не знаю, может быть, те вибрации, которые заставляют работать закрытые сферы... Для публики на концертах музыка является, как чудо. А для исполнителя — для меня — на сцене чудес очень мало, это все-таки труд, волнение. Гораздо больше чудес происходит при подготовке программы, при знакомстве с новым сочинением, когда музыка начинает появляться — как рождение или возрождение. И вот тогда это чудо. В этом смысле музыканты, безусловно, счастливые люди. Это не есть спасение, уход в какие-то иные сферы — закрыться, зарыться головой в песок от всех неприятных вещей, которые происходят, нет. Музыкант не должен прятаться от жизни. Но это помогает смотреть на мир с более широкими горизонтами.

Профессионализм не должен заглушать главного — ощущения музыки и получения удовольствия. Удовольствия не от конкретных пассажей, а от явления музыки как чуда! Ведь исполнительство — это невероятно интересный процесс, связанный с разным интерпретированием музыки.

ГИМН «КЛУБУ ОКУНЕВЕДОВ»

— Правда ли, что в юности вы принимали участие в авангардистском поэтическом альманахе «Окунь»?

— Альманаха не было, был «Клуб окуневедов», который мы придумали еще в школе им. Лысенко, его идейным вдохновителем был Сергей Зажитько. Он и сейчас пишет музыку немного эпатирующую, театральную и очень живую. А «окуня» я позаимствовал у Стругацких, помните, в повести «Понедельник начинается в субботу» маги пытаются оживить окуня. Мы сочиняли стишки-гимны, в которых этот окунь «выныривал» в самых неожиданных местах. А в Консерватории все продолжалось: по четвергам (в рыбный день) проводили заседания «Клуба окуневедов», каждый выступал с чтением «доклада», все слушали и радовались, а в конце был ритуал — все вместе писали бесконечный гимн, и это был замечательный процесс совместного творчества...

СПРАВКА «Дня»

Юрий Кот (1966) — украинский пианист, заслуженный артист Украины, лауреат Национальной премии им. Л. Ревуцкого. Профессор кафедры специального фортепиано НМАУ им. П.Чайковского. Лауреат и победитель всеукраинских и международных конкурсов. Концертирует как солист, а также в составе фортепианного дуэта с супругой, пианисткой и композитором Ириной Алексейчук — в Украине, России, Казахстане, Югославии, Польше, Словакии, Германии, Франции, Италии, Португалии, Японии и США, с концертными программами из произведений разных эпох и музыкальных направлений. Выступал с известными симфоническими оркестрами Украины, России, Германии и США. Участник международных фестивалей — «Киев-Музик-Фест», «Музыкальные премьеры сезона», фестиваль памяти Владимира Горовица (Киев), Musiksommer-97 (Дрезден), Two Pianos Plus (Маями), фестиваль музыки С. Прокофьева (Санкт-Петербург), «Дуэтиссимо» (Минск), Richter-Fest (Одесса), «Фарботоны» (Канев) и других. Озвучивал партию фортепиано в музыке к фильму «Той, хто пройшов крізь вогонь» (композитор Владимир Гронский).