Вглядываясь в Наполеона

С каждым десятилетием реальный облик этого человека все более теряется в мерцающем дымчатом ореоле легенд, полудостоверных анекдотов, ветшающих стереотипов и просто мифов. Во многом именно поэтому писать о нем сейчас трудно — это значит позволить себе чуть ли не непростительную дерзость. Но Наполеон Бонапарт, судя по всему, никогда уже не станет персоной неактуальной, заслуживающей только того, чтобы стать музейным экспонатом истории.

15 августа этого года исполнится 230 лет со дня его рождения. Попробуем показать, что есть необходимость и сейчас, именно сейчас вглядеться в Наполеона.

Внешняя канва биографии этого человека излагалась сотни раз на всех мировых языках, она действительно хорошо известна, ведь многократно переиздавались блестяще написанные монографии Е.Тарле и А.Манфреда и любой желающий мог ознакомиться с фактами жизни Наполеона. И зачем вообще нам, людям кануна XXI века, нужно тратить время на размышления об уроках жизни давно умершего человека — пусть даже это и Наполеон? Масштаб личности? Да, конечно. Под знаком Наполеона прошел весь XIX век; политика, историческая мысль, искусство, литература, обыденное сознание людей — на все это Бонапарт оказал мощнейшее влияние, силу которого нам, наверное, трудно сейчас себе представить. И речь идет вовсе не только о Франции — о всей Европе. Оноре де Бальзак признавался в письме к своей подруге Зюльме Карро, что о Наполеоне он не может ни говорить, ни думать вполне хладнокровно, хотя сам император уже двадцать лет как умер. Герой Стендаля Жюльен Сорель тайком хранил портрет обожаемого монарха под подушкой с риском навлечь на себя большие неприятности. Адам Мицкевич говорил: «Появится ли когда-либо поэт, который отважится превзойти самого Наполеона? Наверняка нет!» Император вызывал в самых разных людях самые разные чувства: преклонение, восторженный экстаз, яростную ненависть, неукротимую зависть... Одного только не было — равнодушия. И холодного презрения тоже. Ну кто отважился бы смотреть на Наполеона свысока?! Разве только сам Господь Бог!

Отважился Лев Толстой, первым, пожалуй, с гениальной смелостью показавший Бонапарта как маленького, в сущности, заурядного, но зато бесконечно злобного, одержимого манией величия человека, считающего себя вправе одним движением бровей посылать на смерть сотни тысяч людей только лишь потому, что так надо для укрепления его власти.

Таким образом, перед нами встает в который уже раз вечный вопрос: человек и власть. И Наполеон, наверное, как никакая другая историческая личность, помогает нам осмыслить эту проблему во всей ее трагической остроте и драматизме. Размышляя о его жизни, поражаешься даже не тому, как смог сын провинциального корсиканского адвоката стать властелином огромной части Европы (кстати, заметим, даже не француз, а выскочка со звучащей совершенно по-итальянски фамилией Буонапарте!). Вспомним в связи с этим другого «инородца» из грузинского городка Гори и его деяния уже в XX веке. Поучительное сходство... И в обоих случаях — карьера на развалинах двух революций.

Особая тема — Наполеон не полководец, а государственный деятель. Безусловно, этот человек был наделен огромным политическим чутьем и проявил недюжинный талант законодателя, свидетельством чего является знаменитый «Кодекс Наполеона» (1803—1804 гг.), охвативший буквально все сферы хозяйственного, гражданского и семейного права и во многом действующий во Франции и по сей день.

Жизнь Наполеона потрясает. Такие взлеты и падения поистине достойны пера Шекспира (очень жаль, что он жил в XVII веке, а не двести лет спустя). И, размышляя об уроках его правления, поневоле думаешь: разве не Наполеона видел в XII веке Омар Хайям, когда писал: Е сли все государства, вблизи и вдали, Покоренные, будут валяться в пыли, Ты не станешь, великий владыка, бессмертным, Твой удел невелик: два аршина земли... Сергей МАХУН, «День», Игорь СЮНДЮКОВ