Глазами бродяги

Об этом городе сказано и написано очень много. Можно было бы добавить к сонму текстов еще некоторое количество страноведческих заметок, побеседовать с журналистом или художником, литератором либо искателем приключений. В конце концов, у каждого своя Прага. Сегодня мы решили предложить взгляд во многом альтернативный.

Владимир — бывалый хиппи с изрядным опытом странствий и богатой биографией. Он предпочитает дистанцироваться от социума, оставаться за кадром: даже свою фамилию называть не захотел, ограничившись сугубо виртуальным присутствием. Его ракурсы чешской столицы далеки и от туристического восторга, и от рационального эстетизма. Он просто один из многих прохожих на пражских улицах, бродяга, нашедший достаточно причин, чтобы остановиться именно здесь.

— Как и когда вы оказались в Праге?

— Летом 1993 года приехал от польской границы на автобусе, после того как нелегально, незаконно и никого не поставив в известность, пересек чехословацко-польскую границу пешком.

— Каким было первое впечатление?

— Я въехал в Прагу с, так сказать, непарадного входа, даже не через автобусный вокзал на Флоренс, а еще более замызганный, пыльный, не имеющий здания, а только перроны с бомжами и панками на скамейках вокзал Книжеци. Пахло мочой, пылью, скисшим пивом, но вокруг царило какое-то веселье, возбуждение, что ли — или то была просто моя реакция на новую страну, новый город, открывающиеся лучезарные горизонты... Вкус у Праги 93-го года был чуть с горчинкой, как «Пильзнер Урквел», пиво свободы с золотой фольгой по горлышку...

— Что вас тогда наиболее удивило?

— Полнейшая толерантность полиции по отношению ко многим проявлениям нарушения общественного порядка со стороны некоторых граждан. Имею в виду нарушения с точки зрения совковых порядков; одним словом, воля вольная, но без московского беспредела девяностых. Поразили размеры Праги: небольшая, уютная, домашняя. Можно сказать, деревня на краю Старого Света...

— Уж коль скоро мы об этом заговорили — очевидно, у вас был опыт максимальной, советской несвободы. Исходя из этого — насколько Прага свободный город?

— На сегодня Прага все больше и больше обуржуазивается, становится аттракционом для туристов. Уже и игра на улице на музыкальных инструментах приравнена к попрошайничеству и карается штрафом. Но было время, когда на улицах сидели группки молодежи и людей постарше, подозрительный дымок взлетал к ночному небу, на Карловом мосту бразилец Айс пел чужие песни, полиция усиленно глядела в противоположную сторону, сквотов было, конечно, не как в Берлине, но достаточно... И все равно Прага остается свободным городом, особенно по сравнению с более восточными местностями. Полиция вмешивается лишь в случаях явного нарушения принятого правопорядка или при проведении плановых акций. При этом ночью через центр города можно пройти без опасности для жизни и здоровья. Свобода также в том, что каждый занят своим делом и никого не интересует (или, по крайней мере, все держат свое мнение на сей счет при себе), кто ты, как выглядишь и что делаешь, если это, конечно, не мешает кому-либо, в том числе и закону.

— При таком уровне толерантности — что удивляет в этом городе до сих пор?

— То, что власти сделали, увы, все, чтобы задавить, пригладить, прикладбищить, что ли, Прагу, сразу после революции восемьдесят девятого имевшую все шансы стать вторым Амстердамом, вторым Копенгагеном, вторым Берлином в самом лучшем смысле слова. Но захотелось оригинальности, не пожелали становиться «вторыми». Так что, если не брать во внимание архитектуру, то стала Прага обычным провинциальным, слегка заспанным городком, провинцией Европы, с улицами, которые еще не вымирают, как в Германии (за исключением Берлина), после восьми вечера, но дело к тому идет.

— Но все же в этой провинции у вас есть свои излюбленные маршруты?

— Параллельная туристическому маршруту трасса — через дворы, закутки, вроде бы на первый взгляд непроходимые, тупиковые улочки. Из окон доносятся звуки и голоса; вокруг сплошные жанровые зарисовки и картинки города...

— Каковы наиболее характерные черты пражского ландшафта?

— Посередине города возвышается заросшая густой зеленью гора Петерщин, где за очень и очень долгое время никого не убили, не изнасиловали и вроде бы даже и не ограбили... Хотя кустов и деревьев здесь, как в лесу. Пражане вообще не помнят чего-либо страшного, связанного с этой горой.

— А что за люди пражане? Можете ли описать такой обобщенный городской тип?

— А нет такого. Потому что типичный пражанин двадцати— тридцати лет — это наполовину андеграундно выглядящий человек, с косичками-дредами или бритой башкой, с серьгами и пирсингом, в ориентальной одежде в неожиданных комбинациях, с обязательной «травкой» в кармане вечером спешащий в любимый клуб... И одновременно этот же молодой человек в костюме, начищенных туфлях и модном галстуке торопится в школу классического танца, которую здесь посещают почти стопроцентно; и этот же молодой человек рано утром в спортивной куртке, джинсах и кроссовках идет на работу. Если же брать граждан постарше, то пенсионер, вернувшийся из эмиграции после двадцатиоднолетнего пребывания на чужбине, и пенсионер, охранявший диссидентов в местных лагерях, — ну что может быть между ними общего? И все же портрет типичного пражанина, по-местному «пражака», конечно, можно нарисовать. Чаще всего это веселый брюзга, ругающий все и вся, жалующийся на тяготы жизни и экономики и достраивающий дочери дом. Читающий бульварную газету, экономические новости и интеллектуальный еженедельник в вагоне метро советского производства, спешащий после работы в «собственную» пивную за своими тремя-четырьмя пивами, разговорами с друзьями и партией в картишки... Парень, дарящий любимой не веник- охапку, а один цветок... И так далее и тому подобное.

— Благодаря произведениям знаменитых пражан — Франца Кафки, Густава Майринка — в мировой культуре закрепился определенный образ Праги как сумеречного, странного города. Насколько он соответствует реальности?

— Сумрачная Прага с узкими улочками и мелькнувшим за углом силуэтом в черном, может быть, и существовала в девятнадцатом веке, но сейчас образ города сформирован произведением Гашека о бравом солдате Швейке... И хозяина пивной Поливца здесь очень легко встретить на улицах. А сумеречность можно еще найти, но для этого надо сильно постараться. — Уж коль скоро мы затронули такую тему — есть ли в Праге особые, мистические места — не обязательно общепризнанные, а те, которые вы считаете таковыми?

— Одно место очень известно туристам. Если встать под часами-курантами на Староместской площади, а потом пойти влево или вправо за угол башни, все равно уткнешься в реку Влтаву. Многие туристы, даже имеющие на руках карту, только в последние дни понимают — река просто делает излучину... Но если серьезно, то, конечно, есть и странные, мистические места. До наводнения 2002 года таким был сквер Кампа. Там среди волосатой молодежи терялись дети, у Стены Джона Леннона можно было встретить одинокую фигуру, играющую на флейте, а на остановке трамвая Малостранская — старика, выглядевшего точь-в- точь как последний австрийский император Франц Иосиф... Но про самое мистическое и заколдованное место я вам не скажу. Приезжайте и сами находите свое. В моем месте творятся медленные чудеса со временем...

— И все-таки, случалось ли вам там оказываться в «кафкианских» ситуациях?

— Да сколько угодно! Сижу с приятелем возле железнодорожного вокзала, невдалеке один турист говорит другому по-русски, показывая на нас: «Сейчас у панков спрошу». Подходит и пытается построить фразу на ломаном английском. Я в ответ на его родном: «Мы не панки, мы хиппи». Тут-то турист и исчез. Одно время мы с женою часто, два-три раза в неделю, любили ходить в лесок мимо одного брошенного дома неподалеку от нашего микрорайона. И однажды, проходя мимо домика, обратили внимание на полное его отсутствие. Хотя еще два, ну три, от силы пять дней назад он стоял!.. И его не просто нет, а даже никакого следа — ни куч строительного мусора, ничего другого. Просто домик отправился неизвестно куда...

— Что же, в таком случае главная тайна Праги — та тайна, которую вы еще и не разгадали?

— Если рано-рано утром, часа этак в четыре, спуститься по мощеной булыжником улице Нерудовой от Кремля мимо старых, пятнадцатого века, домов, обогнуть храм святого Николая и выйти на Карлов мост, будет туман. И не будет людей... Вне зависимости от погоды и времени года — легкий туман и ни одной живой души... Через некоторое время обязательно кто-нибудь появится еще, но в первый момент — никого. Может, это и не туман?..

— А что? — Кто его знает...

— С чем бы вы сравнили этот город?

— Больше всего подходит сравнение со съемочной площадкой. Кстати, в Праге очень часто снимают фильмы, и на улицах можно увидеть много разного и интересного... Да, со съемочной площадкой, но в самом лучшем смысле слова. Старинные здания, персонажи, раздающие рекламу туристам в моцартовских камзолах и париках, африканец-швейцар в цилиндре, ковбои и тремпы — охотники с Дикого Запада — здесь это модно; пестрота лиц, звуков, речи... Кажется, что сейчас раздастся громогласное «Стоп! Съемка окончена, все могут быть свободны!» — и люди разойдутся, рабочие начнут скручивать задники и разбирать декорации. Особенно это ощущение сильно в синих сумерках — крыши и дома кажутся плоскими, одномерными, полностью отсутствует объем... Часто, проходя в быстром темпе через центр, ловлю себя на нереальности происходящего вокруг, на какой-то ненастоящести, что ли... Выдуманный пьяным сценаристом красивый город...

— Ну и какую реплику вы хотели бы подать в этом фильме? И что бы вам ответили?

— А я говорю, и довольно часто. Вылезу на Петерщин, посмотрю на море красных крыш и скалы торчащих башен, и говорю: «Ну и красотища!!!». А в ответ загадочное и многозначное молчание...