«Коли, читачу, будете у Сквирі...»,

Поехать у Сквиру Киевской области нас сагитировал старый добрый друг и постоянный автор газеты Владимир Панченко. Его, литературоведа, вице-президента Киево-Могилянской академии, городок привлек прежде всего тем, что там жил и учительствовал Максим Рыльский. А я до этой поездки знала только о молодом двадцатитрехлетнем мэре Евгении Суслове, наверное, самом молодом мэре в Украине, который был гостем «Дня», об известном тамошнем детском доме для сирот, о заслуженных учителях — авторах учебников (малоизвестных, к сожалению), по которым учатся дети в украинских общеобразовательных школах.

ЧУМАЦКИЙ ШЛЯХ

От Киева до Сквиры всего 150 км. Утром в выходной день в городе нам некого было спросить, как проехать в центр — на улицах ни души. Немного поколесив, наконец встретили прохожего, рассказавшего, куда далее. Как выяснилось, большинство жителей в субботу утром идут на базар. В райцентр съезжаются со всех близлежащих сел. Везут на продажу овощи, яйца, мясо, мед... А обратно в села — промтовары: стиральный порошок, пасту, шампуни, одним словом то, чего не купить в сельских магазинах. По дороге на рынок по обе стороны бок о бок припаркованы машины и между ними буквально нужно протискиваться. Так медленно, объезжая людей, которые свободно ходят как по тротуарам, так и по дороге, приехали к горсовету. Там нас встретила заведующая кафедрой социальной работы Белоцерковского филиала университета «Украина» Екатерина Пливачук. Все сели в машину и поехали по городу.

По рассказам Екатерины Владимировны, первое упоминание о возникновении Сквиры в конце XI века встречается в литовско-польских источниках. В них говорится о том, что якобы в те времена на Сквирской земле владычествовал половецкий хан Тугоркан. Он неоднократно спасал Византию от набегов печенегов, а вот с русскими князьями был в неприятельских отношениях. Святополк Изяславович долго не мог вытеснить хана из этой юго-западной от Киева территории, пока не женился на его дочери, получившей Сквирский удел в приданное. С тех пор этот край входил в состав Древнерусского государства. А с XIV века стал одним из административных центров Литовского княжества. После Люблинской унии 1569 года, когда Польша объединилась с Литвой, Сквирщина вошла в состав Речи Посполитой. С тех времен местные историки вспоминают по большей части о нескольких особо памятных событиях. Прежде всего это крестьянско-казацкие восстания под руководством Северина Наливайко, Тараса Трясило, Якова Остряницы против экономического и религиозного гнета украинцев польской шляхтой. Вспыхнув на Правобережье, восстания охватили и Сквиру. Впоследствии стихийная борьба переросла в национально-освободительную войну 1648—1654 годов под руководством Богдана Хмельницкого. А в начале ХVIII века в Украине развернулись Колиивщина и Гайдамацкое движение, в котором принимали участие и сквирские казаки. По словам Екатерины Пливачук, здешние пожилые люди до сих пор рассказывают своим правнукам и соседским детям былины и легенды о Иване Гонте и Максима Зализняке.

В первой половине XIX века в Сквире, которая тогда вместе с другими украинскими городами вошла в состав России, действовали три табачных фабрики, три завода по производству кирпича, а также были магазины, мельница, уездная больница, церковно- приходская школа, училище для купеческих и мещанских детей. Она стала своеобразным торговым центром, куда съезжались из ближних и дальних околиц. Чумаки, проезжая, на ярмарке скупали хлеб, а возвращаясь из Причерноморья, торговали здесь солью и рыбой. Ведь через Сквиру проходил известный Чумацкий шлях. Участвовали в ярмарке не только подорожные. В городке жило немало людей, которые были чумаками с деда- прадеда. С того времени сохранилось много чумацких песен, присущих именно этому краю. В конечном счете, сохранилась и сама традиция «чумаковать» — в одном месте скупать, в другом месте продавать. Только дороги сегодня кое-кого ведут в Киев или Полтаву, а других — значительно дальше — в Турцию, Грецию, Польшу... Поэтому самое обычное дело в субботу пойти, а кому — поехать в Сквиру на базар: чего-то прикупить, с кем-то поторговаться, встретить соседку или односельчанина и услышать все последние новости...

«В 1846 году в Сквире останавливался Тарас Шевченко, когда в составе археографической экспедиции ехал в Каменец-Подольский, — говорит Екатерина Владимировна. — И даже записал здесь несколько чумацких песен». На Сквирщине побывали Пантелеймон Кулиш, Виталий Лысенко — отец композитора, Тадей Рыльский — отец поэта. Они записывали песни и народные обычаи. Потом свои записи издали отдельными книгами: «Об историческом применении во вкусах и людях одежд в Сквирском и Таращанском уездах» Виталия Лысенко и «К изучению украинского народного мировоззрения» Тадея Рыльского.

СОБИРАТЕЛИ ИСТОРИИ

Особенность каждого города формируется из его исторических событий в течение многих лет. Но еще большее значение имеют люди — яркие личности, с которыми часто и ассоциируется этот городок. В Сквире таковым является преподаватель местного лицея Василий Цимбалюк. Человек — чрезвычайно скромный. О том, что он — автор учебников по украинской литературе 5, 7, 8 классов, по которым учатся школьники общеобразовательных школ всей Украины (!), говорил неохотно. Только отметил, что в соавторстве с Екатериной Пливачук, которую также знают далеко за пределами Сквиры, написали несколько книг по методической работе в школе и, конечно же, о Сквире. Как только Василий Иванович почувствовал нашу заинтересованность его малой родиной, сразу стал рассказывать неординарные факты о ее прошлом. Рассказывал образно, вдаваясь в подробности.

В городе сохранилось лишь несколько исторических памятников, куда обязательно ведут гостей. Один из них — почта, построенная в начале XIX века. Это, собственно, здесь, побывал Тарас Шевченко. Возле нее традиционно останавливались путешественники, давая волам или лошадям отдохнуть. Сегодня же у входа стоят современные машины. А в другой части разместилось ателье.

Сквирский лицей находится в помещении бывшей мужской гимназии, построенной в 1909 году на средства Петра Совчинского. Дворянин владел недвижимостью на Невском проспекте в Петербурге, построил несколько заводов и в Сквире. У учебного заведения был свой отведенный водопровод, налажено калориферное отопление, канализация, газовое освещение. И это в начале ХХ века! А сейчас в некоторых сельских школах в Украине нет водопровода и канализации!.. Меценат распорядился оборудовать всем необходимым кабинеты физики, химии, естествознания. По его приказу внутри гимназии построили церковь. С того времени остались разве что роскошные люстры в актовом зале. Как рассказал Василий Цимбалюк, с приходом советской власти из гимназии сделали трудовую школу, создав в ней кузницу, мастерскую со слесарным и токарным отделениями.

В субботу в лицее было только несколько учеников. Дети занимались в компьютерном классе. Показав нам все большое помещение — классы с высокими потолками, просторные коридоры, Василий Иванович повел в музей, который сам создал. Здесь — история учебного заведения в фотографиях, учебниках — старопечатных книгах, афишах театральных кружков, школьных газетах, книгах... Иногда нам, жителям больших городов, кажется, что жители малых городов или же сел живут как-то обыденно, однообразно... В этом музее я думала о том, что жизнь может быть наполнена содержанием везде, если человек этого хочет.

Этот лицей является своеобразным центром притяжения. Смотрим музейную «Книгу отзывов» и видим, что здесь побывали Дмитро Павлычко, Екатерина Мотрич, Анна Чубач, Николай Кагарлыцкий, Дмитро Билоус... Мы также на память подарили трехтомник из серии «Библиотека газеты «День» — «Украина Incognita», «Две Руси», «Війни і мир» и оставили автограф: «Об исторических днях: счастливых, драматических, трагических и знаменательных от «Дня».

Собиратель истории Василий Цимбалюк сразу заинтересовался нашей новой книгой «Війни і мир». Посмотрел содержание, прочитал вслух несколько заглавий статей. Когда листал, увидел фотографию семьи Рыльских, отмеченную 1900 годом, и вдруг эмоционально отметил, что она могла быть сделана в фамильном имении Рыльских в селе Романовка, что недалеко от Сквиры! А в самой Сквире работал учителем Максим Рыльский. Здесь в Земской управе работал и его брат Иван. «Создается впечатление, что все важные события происходили не где-то, а в вашем городке», — пошутил Владимир Панченко. И мы поехали смотреть здание Земской управы.

В ПАРИЖЕ ДУМАЮТ О СКВИРЕ

Туда всего несколько минут езды. По городу по большей части все ходят пешком или ездят на велосипедах. И хотя сегодня в этом историческом доме находится совместное украинско-немецкое предприятие по пошиву одежды, сквиряне называют его по-старому — Земской управой. «Здесь еще до 1917-го и в первые годы революции работал Иван Рыльский. А Максим активно участвовал в работе курсов по подготовке учителей украинского языка, а также курсов по изучению родного языка служащими Земской управы», — рассказала Екатерина Пливанчук, которая вместе с Василием Цимбалюком написала книгу о семье Рыльских и Сквирщине, которая вскоре выйдет в свет. В 1919 году Максим Тадеевич уехал учительствовать в село Вчорайше когда-то Сквирского уезда, а теперь Ружинского района Житомирской области, а впоследствии в родную Романовку.

«Коли, читачу, будете в Сквирі... То знайте, може місяців чотири І я там жив, коли то зветься — жив, Я рвався в даль, як журавель у вирій...»

Екатерина Владимировна продекламировала куплет из поэмы «Чумаки» Максима Рыльского. За то короткое время нашего пребывания в Сквире я заметила, что здесь часто читают наизусть Рыльского, особенно отдельные стихотворные строки, в которых поэт вспоминает Сквиру.

«Воно, звичайно, гостеві не гоже В Парижі думать про свої міста, Про Лохвицю, про Миргород, про Сквиру»,

— это из того, что мне запомнилось.

После Сквиры поехали в Романовку, где находится литературно-мемориальный музей поэта. Особенно всех побуждал к поездке Владимир Панченко, который как раз работает над предисловием к двухтомнику Максима Рыльского.

Романовка когда-то входила в Сквирский уезд, сейчас — это село Попельнянского района Житомирской области. У Тадея Рыльского хоть и был дом в Киеве, но он постоянно жил в своем здешнем имении: два дома, большой сад с огородом. До наших дней сохранилось только одно здание. Екатерина Владимировна рассказала, что Тадей Рыльский, зажиточный польский шляхтич, служивший украинской культуре, здесь учредил школу для крестьянских детей, где сам был учителем почти двадцать лет! «Романовка была важной культурной ячейкой в Украине, — говорит Василий Цимбалюк. — Сюда часто приезжали друзья Тадея: Владимир Антонович, Николай Лысенко, Михаил Старицкий, Павел Житецкий, Михаил Максимович... Переписывался он и с Пантелеймоном Кулишем. Общался и с первым биографом Тараса Шевченко Василием Масловым. И даже у себя прятал от полиции Владимира Винниченко». Сейчас музей — скромная усадьба. Собранные экспонаты свидетельствуют, с каким вкусом дворянин подбирал вещи в свой дом: немецкое фортепиано с подсвечниками, деревянный сервант с фарфором... Отдельно представлена одежда Меланьи Федосеевны, жены Тадея Розеславовича. Рядом с ее блузками, платьями, сшитыми по тогдашней европейской моде, представлен народный наряд. Из зафиксированных свидетельств односельчан, она, хоть и была крестьянкой из Романовки, имела внутреннее чувство стиля и всегда гармонично сочетала барский наряд с народным.

В других залах представлены личные вещи братьев Рыльских: Ивана, Богдана, Максима. Сохранилась рукопись первого стихотворения Максима Тадеевича «Прошак», написанного в семилетнем возрасте, а также фотокопии поэмы «Пан Тадеуш», которую он перевел на украинский язык именно в Романовке. Впоследствии за этот поэтически-переводческий труд его наградили Шевченковской премией.

Отдельная комната стилизована под класс: в своем доме Максим Рыльский организовал семилетнюю школу, заведующим которой он был в 1921—1923 годах.

Усадьба живет своей жизнью. Ворота всегда открыты, поэтому дети приходят сюда играть. Судя по чистоте во дворе, они — не дебоширят. Очевидно, знают, что это музей украинского поэта. Школьников, наверное, сюда приводят по разным торжественным поводам.

ЦЕНТР РАЗВИТИЯ РЕБЕНКА

После Романовки мы заехали в село Буки — это была моя с Владимиром Панченко общая инициатива. В нем бизнесмен Иван Суслов, отец мэра Сквиры Евгения Суслова, построил приют для сирот. Но приютом здание не называют, а — Центром развития ребенка. И снаружи оно больше похоже на дом предпринимателя средней руки — с аккуратным двориком, с бассейном и спортзалом, подсобными помещениями. Здесь живет двадцать один ребенок всех возрастов со всей Украины. У каждого из них своя история. Четырнадцатилетний Роман Коновалов (он — самый старший) сюда попал из Ивано-Франковска после того, как родители трагически погибли. В Центр развития ребенка об осиротевшем мальчике письменно сообщили родные. Говорит, что изредка наведывается к крестной и тете в Карпаты, потому что ездить особо некогда: нужно уроки выучить, поиграть в компьютерные игры, посмотреть телевизор, потренироваться в спортзале... А еще Роман рассказал, что он красиво вышивает. Вышиванию научился у здешней воспитательницы и совсем не стесняется того, что это занятие женское. Рядом с ним всегда двоюродная сестра Марийка Коновалова, почти его сверстница. «Сейчас мне тринадцать лет, — говорит Маричка. — А было только два, когда умерли мама с папой. Я их даже не помню. Нам всем (у меня еще две сестры и два брата) жилось очень тяжело. Как- то сама написала сюда письмо и вот сейчас здесь»... Пока мы беседовали, девочку за руку тянула играть трехлетняя Аня. Она еще маленькая, чтобы понять — где ее родные и почему она оказалась в Центре, где есть Маричка, два Богдана, Катя... Она знает, что ее папа — Иван Суслов, а мама — его жена Наталья. Мамой и папой Сусловых зовут все дети. Так было заведено с самого начала. Иван Суслов родился во многодетной семье. Он всегда хотел иметь много детей, жена же согласилась только на двух. Остальные у них появились в последние четыре года. Пока что Иван Николаевич является их опекуном. А когда дети достигнут совершеннолетия, каждый может взять его фамилию.

«Я — Катя Кравчучка», — говорит девочка, разглядывая нас с нескрываемым любопытством. На вид ей лет пять. «Катя Кравченко», — поправляет ее Мария Коновалова. «Кравченко, — повторяет та. — А вас как зовут?» Вообще, здешние дети очень отличаются от тех, которые приходилось видеть в детских домах. Они — контактны и непосредственны. А еще — ухоженные. Живут: мальчики в одной части большого дома, девочки — в другой. В комнате — по два-три человека. Отдельно актовый зал, учебный класс, компьютерный кабинет, гостиная, большая игровая комната с игрушками, медпункт, столовая с кухней. Кстати, дети сами заказывают себе завтраки, обеды и ужины. До ужина еще оставалось время и старшие воспитанники Центра предложили посмотреть их двор. В больших скатах от грузовых автомобилей они выращивают клубнику. «Вырастает вот такая», — Катя показывает свою ладонь. Встретившись с недоверчивым взглядом одиннадцатилетнего Богдана, уточняет: «Ну, чуть поменьше». Далее девочка ведет к кроликам, за которыми дети ухаживают вместе с воспитателями, по дороге рассказывает, что еще в хозяйстве есть кот с собакой и попугай с канарейкой. Богдан пригласил нас посмотреть спортзал, где он вместе со всеми играет в баскетбол, волейбол, футбол, настольный и большой теннис, бокс. «Тренеры по боксу к нам приезжают из самого Киева! — говорит он. — И ежедневно в школу ездим аж в Сквиру!». За тот контакт, что с первых минут установился между нами и детьми, хотелось им чем-то отблагодарить. Сладостей с собой не было, поскольку не знали, что заедем сюда. И конфеты, и печенье у детей есть. Мы подарили им трехтомник из серии «Библиотека газеты «День», который им понадобится в старших классах и на первых курсах университетов. Дети, рассевшись на диване, рассматривали «Украину Incognita», «Две Руси», «Війни і мир». Младшие закрывали глаза: «Какие умные книги». Старшие напомнили малышам, что уже время ужинать, забрали у них книги и унесли в свою библиотеку, перед этим вежливо с нами попрощавшись.

Я вспомнила, как бывала в подобном современном комфортном детском доме в селе Петрики на Тернопольщине, что на попечении сестер-монахинь из УГКЦ. Дай Бог, чтобы такая тенденция, когда Церковь или благодетели заботятся о сиротах, стала характерным признаком новых времен.

СКВИРА — КИЕВ

Назад в Киев мы возвращались через Сквиру. По дороге размышляла над тем, что, очевидно, сквирян можно отличить по нескольким признакам. Среди них встречается много естественных блондинов и блондинок. У многих местных жителей польские фамилии наподобие Шевровский, Гнездицкий, Клебановская, Левковская... Такое впечатление сложились после того, как Екатерина Пливачук и Василий Цимбалюк говорили нам: «А это пошел господин такой- то, директор издательства или заслуженный учитель...» Оно и не удивительно, в ХIХ веке в городе жила большая польская община. А еще Сквира, в которой проживает 18 тысяч жителей, — преимущественно одноэтажный город. У каждого жителя непосредственная связь с землей: свой цветник, сад, огород... Здесь даже государственные учреждения расположены в большинстве случаев в одноэтажных зданиях. Возможно, поэтому сквиряне нам показались такими искренними, естественными.