Александр ДЕНИСЕНКО:

На телеканале «Киев» считают согласие кинорежиссера Александра Денисенко вести ежевечерний «Киносалон» везением. Его мини-рассказы о кино, всегда — законченные мысли и свободные по форме, бесспорно, интересно смотреть и слушать. Он может позволить себе, например, рассказывая о позитивном имидже Мела Гибсона, через теорию Александра Довженко перейти к комику Евгению Моргунову, который всю жизнь играл идиотов, а на самом деле был интеллектуалом и своими короткими пальцами исполнял Рахманинова. Александр выходец из знаменитой кинематографической семьи: его родители — режиссер Владимир Денисенко и актриса Наталья Наум. Знания кинематографической кухни, усвоенные с молоком матери, позволяют ему вплетать в свои комментарии «живые истории» из жизни знаменитых. Наш разговор мы начали с вопроса о судьбе поколения кинематографистов — ровесников Александра, которые перешли работать на телевидение:

— Как, по вашему, повлиял приход специалистов кино на развитие украинского телевидения?

— Телевидение уже имеет некоторые культурные формы. Мне кажется, что оно у нас сейчас как орнаментальное искусство, где больше работает компьютерная графика, чем разум человека. Оно не имеет живой мысли и не предлагает те вещи, которые ожидает аудитория. Телевидение навязывает такую среду, где очень удобно жить, прикипев к экрану, отстранясь от внутренней и внешней жизни. Оно разъединяет, не объединяет. Наиболее показательна для нашего телевидения, по-моему, передача «Караоке на майдані». Она как раз очень точно показывает состояние наших людей, их потребность петь под чужую музыку, под чужие мысли.

Функцию же кинопрофессионалов на телевидении пока что вижу как негативную. Существуют определенные одиночные удачи, например, та же Ольга Герасимъюк. Конечно, заметно, что Андрей Дончик приложил свою руку к «Табу» — там интересный монтаж, «кинематографически» работают камеры, но сами темы... Меня, например, не интересует любовь втроем, я думаю, что она не интересует 90 % украинцев. Я не уверен, что канал, работающий на 50 миллионов, должен думать над этими проблемами. То есть — красиво, но о чем? Все заканчивается этим декоративным убранством.

— Почему вы сами пришли на телевидение?

— Наверно, из-за любви к кино. Когда делаю эти «подводки» под фильмы, то пытаюсь рассказать, что такое жанры, что такое актерская игра, что такое драматургия, связать с происходящим у нас. Не все фильмы хвалю, некоторые я просто откровенно ругаю. Возможно, это неправильно, потому что это все-таки «товар», который нужно продавать. Но, с другой стороны, любая антиреклама является рекламой и она только поощряет людей.

— Вы используете этот принцип, представляя украинские фильмы?

— Пока что я очень толерантно с ними обхожусь, ибо не имею права наше кино хулить. Я в какой-то мере являюсь членом этой семьи, и потому не могу ругать этих людей. Когда-то я говорил — хорошо, что отомрет то кино, которое было, но было бы хорошо, если бы вместе с тем родились протекционистские законы, которые бы давали возможность делать новое кино. Их у нас нет — нет и нового кино.

— Кроме просветительской идеи, может, в этом проекте вас заинтересовала и возможность самовыражения?

— Телевидение — это крематорий. Все оригинальные идеи, мысли здесь словно вылетают в исполинскую трубу. Кассеты стираются, все это забывается, кроме каких-то элитных программ, каких- то сенсационных вещей. Поэтому назвать это самовыражением очень трудно. Очевидно, я не все говорю перед камерой, что думаю. И в этом можно меня упрекнуть. Но у меня есть много оснований для этого, потому что люди не всегда готовы услышать. Моя задача — показать кино, как вид искусства, и доказать, что это в наивысших своих проявлениях создание определенных артефактов, независимых от человека миров.

— Вы видите свое будущее как-то связанным с телевидением?

— Для меня сейчас главное — мой игровой полнометражный фильм «Наваждение, или научись у зверя», который я начал делать в 1990 году под крышей украино-канадского предприятия. Тогда из-за инфляции «сгорели» средства, вложенные украинской стороной. Возможно, вскоре мне удастся вернуться к этой работе. Что же касается телевидения — оно еще не готово снимать фильмы. Может, «1+1» имеет на это средства — не знаю. Я хотел бы сделать актерское телешоу. Его прообразом стали бы актерские соревнования комедийной миниатюры под названием «Акт Академия», которые мы проводили вместе с театром имени Франко и Театром драмы и комедии на Левом берегу в 1998 году, где я был режиссером-постановщиком. Конечно, у нас есть КВН, но это политические заказы. У нас нет эстетических заказов. Я бы хотел сделать такое шоу, где бы актеры соревновались в своем умении выдумывать смешные миниатюры на одну и ту же тему. И чтобы на такую тему, которая интересует людей — а их очень много. Их больше, чем политических тем. Я не хотел бы быть на телевидении тем человеком, который идет на духовные компромиссы. Поэтому я выбираю ту нишу, где я не занимаюсь политикой, где я занимаюсь культурологическими делами. Такое телевидение меня интересует.