Алексей МУСТАФИН: «Политики вообще меняются с большим трудом»

Новые, «постреволюционные» условия работы плюс некоторая (неявная) оппозиционность заметно отразились на облике телеканала «Интер». Информационное вещание стало достаточно сбалансированным. В то же время и в новостях, и в публицистических проектах стало гораздо меньше тем с подводными политическими течениями. (Темами последнего выпуска программы «Послезавтра» стали, например, «мини- Давос» в Киеве, саммит ЕС в Брюсселе и ситуация вокруг захоронения «орлят» во Львове). «День» задал несколько вопросов о работе в условиях новой редакционной политики Алексею Мустафину — шеф-редактору информационно-аналитической службы «Интера», а также автору и ведущему проекта «Послезавтра».

— Вот уже около полугода информационно-аналитической службе «Интера» и вам в том числе приходится работать в рамках новой редакционной политики. Насколько комфортны, по вашему мнению (не только как шеф-редактора ИАС, но и автора программы «Послезавтра»), новые условия работы?

— Программа «Послезавтра» никогда не меняла своей редакционной политики, поскольку это не новостной, а авторский проект, который имеет свою логику развития и не связан напрямую с процессом создания новостей. У программы есть свой зритель, и поэтому необходимости видоизменять ее не было.

Новости же во время предвыборной кампании (мы все это знаем) работали в гораздо более тяжелых условиях. Известно, что на все телеканалы, и на «Интер» в том числе, оказывалось достаточно большое политическое давление. Безусловно, это не могло не отразиться на качестве работы и на рейтингах. (И во многом события оранжевой революции были вызваны именно той некомфортной — и для журналистов, и для зрителей — атмосферой, которая существовала в СМИ и вокруг них). Поэтому, если говорить о редакционной политике информационно-аналитической службы канала, то, безусловно, в новых условиях намного комфортнее себя чувствуют и журналисты, и руководство канала, и канал в целом. Последние полгода подтвердили, что это правильный выбор — не только с точки зрения комфорта журналистов, но и с точки зрения интереса аудитории к каналу — рейтинги это подтверждают. И, соответственно, это не может не влиять на доходность канала, т.е. как раз была найдена та формула, которая выгодна и каналу, и его работникам.

— А пытались ли на вас — и как журналиста, и как шеф-редактора ИАС, и в то же время представителя руководства СДПУ(О) — возложить ответственность за те «проблемные» сюжеты, которые выходили на «Интере» во время президентской предвыборной кампании?

— На самом деле, никаких серьезных попыток доказать, что сюжеты «Интера» каким- то образом нарушали действующее законодательство, не предпринималось. При всем при том, что происходило во время предвыборной кампании, «Интер» все-таки действовал в рамках действующего законодательства, и юридические претензии предъявить очень сложно — во всяком случае, если говорить о сюжетах в новостях. Если же говорить о политической рекламе, которая размещалась не только на телеканале «Интер», но практически на всех телеканалах, то эти вопросы регулируются отдельным законом, к ИАС это отношения не имеет. Безусловно, телеканалу «Интер» не хотелось бы брать на себя ответственность за содержание рекламных роликов, ведь законодательство было выписано таким образом, что, по сути, отказаться от их трансляции мы не могли. Впрочем, это — отдельная история, к новостям она не имеет отношения.

С точки зрения политической и общественной, действительно, был и есть предмет для дискуссий по этому поводу. И, мне кажется, задача заключается в том, чтобы создать условия, при которых было бы невозможно повторение того, что происходило в 2004 году на украинском ТВ.

— А возможно ли, по вашему мнению, в нынешних политических условиях возвращение к прежним моделям работы?

— Безусловно, возможно. Как говорится, свобода всегда находится под угрозой, и свобода слова — в том числе. Всегда существует возможность вернуться к тому, что было, или попытаться повторить это в другой форме. Противостоять попыткам давления на СМИ можно только совместными усилиями журналистов, общества, здравомыслящих политиков. К сожалению, не всех украинских политиков можно назвать в этом смысле здравомыслящими или, по меньшей мере, понимающими роль СМИ в обществе, которое хочет быть демократическим.

— А как бы вы охарактеризовали отношения власти и СМИ на нынешнем этапе? Можно ли говорить, что к «Интеру» у нынешней власти особое отношение? В чем оно проявляется?

— Единой позиции, общего подхода по отношению к СМИ у власти вообще нет. Второй момент: безусловно, очень многие люди как во власти и в близких к ней политических силах, так и те, что находятся в оппозиции, по-прежнему относятся к СМИ как к инструменту влияния на общественное мнение. Иногда такое понимание выливается в конкретные действия. Многие нынешние чиновники считают позволительным для себя давать рекомендации относительно того, как правильно работать, как правильно освещать деятельность того или иного органа власти, той или иной политической силы. Да, это проявляется. Но проявляется (как и в прошлом, на самом деле) не в открытой форме, а через создание инструментов, при помощи которых это влияние оказывается. Безусловно, в последние полгода возможностей для давления с целью сделать СМИ более «понятливыми» стало меньше — опять же, благодаря повышенной общественной активности после событий оранжевой революции. А вот желание поруководить СМИ осталось. Иногда оно проявляется...

Что касается «особого отношения» к «Интеру», конкретные люди во власти никогда не скрывали своего отношения к телеканалу. Нередко это декларируется публично. Но, как мне кажется, проигрывают от этого, прежде всего, те люди, которые выражают такое отношение — это означает, что они ничему не научились на опыте предыдущей власти, с одной стороны. А с другой стороны, они серьезно ослабляют свои позиции (декларируемые) как сторонников демократии. Люди, которые позволяют себе высказывания в адрес конкретных СМИ, занимая государственные должности (что подразумевает равное отношение ко всем субъектам предпринимательства и СМИ), нарушают если не букву, так дух закона точно.

— Как бы вы прокомментировали сообщения в интернете о возможной смене «Интером» владельца? Учитывая, что поговаривают о структурах, близких к российским бизнес-группам, допускаете ли вы — в случае подобного варианта развития событий — возможность серьезных изменений в редакционной политике канала?

— Во-первых, должен еще раз подтвердить, что, по моим сведениям, изменений в структуре собственности «Интера» не произошло. И я надеюсь, что в независимости от того, кто является собственником канала, редакционная политика будет оставаться неизменной. В силу того, что последние полгода показали эффективность этой редакционной политики — как с точки зрения интересов общества, так и с точки зрения бизнеса. А я думаю, что любой собственник заинтересован в развитии СМИ как бизнеса.

— Насколько новая общественно-политическая картина в стране интересна для политического анализа? Можно ли говорить, что политическая аналитика сейчас востребована больше, чем до оранжевой революции?

— На самом деле, в правилах поведения политиков изменилось крайне мало для того, чтобы говорить о каком-то существенном изменении условий для политического анализа. Собственно говоря, на политической сцене остались те же самые политики, которые были до оранжевой революции. Оранжевая революция сама по себе не привела в политику новых людей. Это была во многом спонтанная активность гражданского общества, но мы не видим лиц этого гражданского общества в нынешней политике, т.е. персонажи не изменились. И трудно предполагать, что эти персонажи могут изменить свои привычки, тем более, что большая часть из них являются уже сформировавшимися людьми, которым очень трудно менять привычки — даже если бы они занимались другим видом деятельности, а не политикой. И вообще политики меняются с большим трудом .

— Но, возможно, в том, что «мы не видим лиц гражданского общества», отчасти виновато и телевидение?

— Вы знаете, в нашей стране журналисты всегда традиционно виноваты: они «раскачивают лодку», нарушают стабильность (при прежней власти), ставят под угрозу достижения революции (при нынешней) и т.п. Безусловно, журналисты должны реагировать на появление новых лиц и гражданских инициатив. С моей точки зрения, они реагируют достаточно оперативно. Но журналисты не могут создавать реальность. Одна из проблем старой власти заключалась в том, что она пыталась при помощи СМИ создавать некую реальность — отличную от той, какой она была на самом деле. Сейчас журналистам — даже из благородных побуждений — наступать на те же грабли, мне кажется, было бы неправильно. Если нет новых лидеров, то не журналистам же их создавать...