Андрей КУЛАКОВ: «Развитие технологии означает абсолютное переформатирование рынка медиа»

Информационное пространство сегодня быстро меняется. Это требует от журналиста, продуцирующего информацию, и потребителя умения учиться новому, молниеносно ориентироваться в процессах. Впрочем, не меньшую роль в период стремительных перемен играет наличие внутреннего стержня, ощущение под ногами твердой ценностной платформы. Собственно, с вопросов о ценностях в работе журналиста мы начали разговор с директором по программной деятельности «Интерньюз-Украина» Андреем КУЛАКОВЫМ.

— В одном из последних выпусков «Политклуба» на ТВi (разговор состоялся 8 февраля) вы пытались доказать, что журналистика — это не ремесло, а профессия-призвание по продуцированию реальности. Какую реальность продуцируют украинские журналисты? Часто создается впечатление, что она не украинская...

— Она, возможно, и украинская, но со всеми присущими нашему обществу болезнями. Разумеется, тезис о журналисте как творце реальности — не мое персональное изобретение. К сожалению или к счастью, люди живут в той реальности, которую им показывают с экранов телевизоров, компьютеров, со страниц газет и журналов. И это естественно для современного мира. Медиа формируют те восприятия, представления, смыслы, стереотипы, через которые люди понимают все, с чем сталкиваются. Поэтому журналист должен осознавать эту огромную силу, которую он в себе несет.

А украинская или не украинская реальность — она такая и есть. Возможно, она не соответствует тому, что определенная часть людей хотела бы видеть в украинской идентичности. Возможно, нынешняя реальность не соответствует тем явлениям, которые мы бы хотели продуцировать как сугубо украинские. Конечно, мы сейчас со всех сторон окружены разнокультурной мозаикой и — намного больше — теми обломками, которые остались из колониального прошлого. Нам постепенно нужно убивать в себе постколониальную Украину и строить совсем другую — тоже украинскую — реальность, которая будет отличаться оригинальностью, где-то характерностью, где-то современностью, и это будет свое настоящее.

— Смогут ли с этой задачей справиться те люди, которые сегодня представляют украинскую журналистику?

— Журналисты — не единственные в этом творении. Они — одни из провайдеров и продуцентов этих смыслов. Многое зависит от гражданского общества, представителей власти. Впрочем, журналисты могут немало сделать на своем уровне, если будут в этом заинтересованы и будут работать на уровне ценностей, а не на уровне того, что называется ремесленничеством; и если среди этих ценностей будет тот набор, который поможет стране модернизироваться: украинская идентичность, принадлежность к Западной цивилизации, основные либеральные и демократические ценности, — тогда и появится новая реальность. Если исходить из этого и понимать, что ты не просто отражаешь реальность, но и формируешь ее, то есть утверждаешь определенные ценности в обществе — тогда это возможно. Разумеется, что это очень медленный, постепенный процесс; он нуждается в объединении многих факторов и людей. Здесь, к сожалению, как по мне, один в поле не воин. Нужна аккумуляция ресурсов. Но в то же время этот процесс неизбежен, рано или поздно он постепенно будет наращивать свои темпы.

— В продолжение разговора о ценностях — мы в «Дне» много писали о гражданской позиции в журналистике и не раз сталкивались с тем, что наши коллеги само словосочетание «гражданская позиция» воспринимают как что-то, что ставит крест на всех западных стандартах. Как вы считаете, в чем причина такого восприятия?

— Вы подняли очень большой антагонизм внутри журналистской профессии и журналистского сообщества. (Это, как на мой взгляд). Произошло так, что после господства совершенно тенденциозной советской «журналистики», которая, впрочем, полностью подпадает под понятие «средства массовой информации» (когда есть определенный орган информирования населения о чем-то), мы очень резко попытались перепрыгнуть к западному образцу новостийной журналистики. Наша организация «Интерньюз-Украина» в 1990-е годы активно приобщилась к слому старой традиции и прививанию западных стандартов. Но спустя некоторое время, произошла большая абсолютизация этих стандартов, которую можно назвать журналистским позитивизмом. Если научный позитивизм говорит, что должны быть только факты без оценок, журналистский позитивизм тоже стоит на позиции, что нужно отражать только факты, показывать баланс мнений, быть совершенно отстраненным от процесса. Эта абсолютизация была нужна нам в то время, когда мы должны были отойти от другой крайности. В то же время мы должны осознавать, что даже сам по себе выбор фактов, которые мы будем освещать как журналисты, уже субъективен.

Теперь, как по моему персональному мнению, которое, кстати, не всегда совпадает с позицией моих коллег, мы нуждаемся в большем собственном «я» журналиста в его материалах. Одним из примеров такой журналистики мнений (или «опиний») является весьма почтенное британское издание The Economist. Его особенность заключается в том, что в конце большинства статей подается редакционная оценка происходящего, и даже больше — советы политикам или тем, кого это касается, как ту или иную проблему лучше решить. Эти статьи в основном аперсональны (кроме конкретных авторских колонок), потому что в The Economist считают, что имеют право на солидарную позицию их издания как определенного экспертного сообщества. Я бы призвал медиа также обращать внимание и на такие стандарты. Я бы назвал это не гражданской позицией, а, скорее, экспертной, взвешенной позицией журналиста или издания.

— А гражданская позиция у журналиста должна быть, как вы думаете? Например, если мы пишем о внешней политике, то как должны ее оценивать — с позиции отстраненного журналиста или с позиции украинского журналиста?

— Если мы априори стоим на позиции украинской государственности, то должны ее оценивать с точки зрения национальных интересов. Лично я выступал бы за все большее введение осмысленного анализа и вывода. Хотя с другой стороны, такой подход может часто использоваться для манипуляции общественным мнением.

— Многие эксперты говорят о том, что и форма подачи информации, и роль медиа меняются. Задача информировать становится лишь одной из. Будущие профессиональные медиа, скорее, будут дискуссионными, аналитическими площадками. Какое ваше мнение по этому поводу? Как вы видите роль СМИ сегодня, учитывая трансформации в информационном пространстве, которые происходят достаточно быстрыми темпами?

— Нам нужно, в первую очередь, посмотреть на название, которое мы используем. В нашей традиции говорим «СМИ», в западной — «медиа». Как по мне, нам нужно радикально отойти от старой аббревиатуры — средства массовой информации и перейти на более характерное для медиа значение — средства массовой коммуникации. Потому что информирование — это всегда одностороннее движение. Если мы берем коммуникационную составляющую, то это обязательно улица с двусторонним движением: только на пересечении смысла, который был послан, и его интерпретации читателем или потребителем мы получаем то, ради чего должны существовать медиа. Собственно, СМК нас возвращают к первичному слову «медиум» — место посередине между тем и тем. То есть медиа должны быть посредником, площадкой, где рождаются проекты, стратегии, смыслы, решения; точкой пересечения интересов общества и политиков, разных социальных групп.

Сейчас медиа все больше становятся интерактивными площадками. Телевидение сегодня двигается в сторону smart-TV, когда потребитель может руководить контентом. Мы технически подходим к тому, что вскоре сможем смотреть, например, матч с того ракурса, который нам интересен. Собственно, потребитель становится сегодня сопродуцентом информации. Чем больше будет инструментов интерактивности, тем больше будут развиваться медиа.

— Как вам кажется, украинская информационная среда успевает сегодня за мировыми процессами?

— Где-то так, а где-то она пока что не на том этапе развития. В Украине влиятельные медиа еще не стали полноценным бизнесом. Они так или иначе являются одним из активов в портфеле других активов крупных бизнесменов. Поэтому часто медиа выполняют инструментальную роль — рупора или защиты бизнесовых или политических интересов владельца. Если бы они полностью могли быть бизнесом, тогда интерес аудитории был бы приматом: медиа старались бы формировать свою аудиторию, сохранять ее, выстраивать с ней постоянный диалог.

Я очень большой приверженец новых технологий. Это тот случай, когда форма может изменить содержание. Технология влияет не только на то, каким образом мы доносим информацию, но и каким образом ее продуцируем. Мы видим, как с приходом интернета в корне изменился способ обучения, исследовательской работы, поиск информации вообще. А поиск информации является одним из ключевых элементов продуцирования новой информации. То есть технология, которая должна была быть только инструментом, сама в корне меняет способ оперирования этим инструментом. Технологии доходят до украинской медиа-среды довольно быстро, потому этот технологический толчок будет давать нам возможность быстрее развиваться, не отставать от других мировых трендов.

Развитие технологии означает также абсолютное переформатирование рынка медиа. Это переформатирование тянет за собой огромную возможность перепрограммирования контента. Это значит, что журналистская среда и общественные организации могут определенным образом повлиять на становление нового рынка медиа, привнести сюда больше социальной составляющей журналистики, немного других смыслов и ценностей.

— Те прогрессивные с технологической точки зрения вещи, о которых вы говорите, больше приживаются на уровне центральных медиа. Зато есть еще огромный сегмент районных и местных СМИ. Организация «Интерньюз-Украина» часто проводит тренинги для журналистов. Принимают ли в них участие коллеги из регионов? Если да, то заинтересованы ли они в развитии? Какие шаги, на ваш взгляд, нужны, чтобы модернизировать местные издания и ТРК?

— Мы проводим десятки тренингов для региональных журналистов. Аудитория, конечно, разная. В большинстве люди хотят работать лучше, качественнее, по-новому. Это благодарная аудитория. В основном мы видим желание и умение впитывать в себя новое, трансформироваться. Но есть и представители консервативного лагеря, которые новое воспринимают в штыки, в частности, и те методы, которые мы пропагандируем, которым обучаем.

Относительно реформы местных СМИ мы стоим на позиции потребности разгосударствления, по крайней мере, прессы. Тогда снижение количества и повышение качества местных изданий приведет к сдвигу определенных процессов с мертвой точки. С другой стороны, мы сейчас активно популяризируем тренд гиперлокальности. То есть призываем создавать новые или трансформировать уже существующие ресурсы в площадки для обсуждения проблем, выработки стратегий, проектов для локальных сообществ. Это могут быть небольшие газеты, веб-сайты, местные социальные сети. Эта локализация сделает медиа ближе к людям. В «Интерньюз-Украина» мы считаем, что медиа должны все больше «спускаться» к обычным гражданам, но не просто как к социологической единице, а к конкретному человеку с его проблемами, страхами, мифами, стереотипами, предубеждениями, радостями. К людям, которые живут по конкретным адресам, ходят по конкретным улицам, водят детей в конкретные садики и лечатся у конкретных врачей. Это внимание к людям может стать одним из стержней успеха местных медийных ресурсов.

Мы реализовали в прошлом году проект по развитию гиперлокальных ресурсов: провели аудит уже существующих и потенциальных веб-сайтов (выбрали несколько небольших ресурсов по Украине), попытались стратегически и технически помочь им стать живыми гиперлокальными ресурсами. 35—40% из всей аудитории этого проекта показали, что мы не напрасно потратили свои усилия и ресурсы. Это немного, но это, по крайней мере, тот реальный успех, который мы можем видеть.

— В завершение беседы — перед какими вызовами стоят украинские журналисты именно сегодня?

— Главный вызов, как по мне — это все же понимание социальной составляющей журналистики (с чего, собственно, мы начинали разговор), того, что эта профессия требует не только знаний и умений, но и осознания ее призвания. К сожалению, сегодня среди многих журналистов, в частности, достаточно эффективных с точки зрения представления информации, не до конца это понимание присутствует. (Хотя с жизненной точки зрения их можно понять). Поэтому главный вызов заключается в том, чтобы вернуть в профессию ее первоначальное призвание. И еще один момент заключается в том, что это призвание может полностью реализоваться лишь при наличии свободы слова. Общество должно за эту свободу слова бороться. Ведь это не только то пространство, в котором могут свободно дышать и работать журналисты, но и пространство для общества. Потому что когда есть свобода слова, тогда есть свобода информации, на основе которой человек может принимать важные в его жизни решения, которые приходится делать ежедневно.