Дмитрий ГАЛКО: «Я почувствовал, что люди во всех регионах хотят реальных изменений»

Почти месяц корреспондент минской газеты «Новое время» Дмитрий Галко находится в Украине. Когда началась российская интервенция в Крыму, он приехал сюда, чтобы почувствовать настроения украинцев изнутри и писать отсюда для своего издания. По словам журналиста, собкоры в других странах — редкость для белорусских СМИ. Поэтому информация о мире приходит через фильтры российских или украинских изданий. Дмитрий — из тех белорусов, которые поддерживают украинцев с первых дней протестов на Майдане. 30 ноября, когда «Беркут» разогнал митингующих, он должен был праздновать свой День рождения. Но не смог. «Целые сутки просидел за компьютером, следил за каждой новостью из Киева и очень переживал за вас», — говорит журналист. Потом несколько раз приезжал на Майдан в декабре и январе, писал репортажи и открывал своим читателям характерные черты украинской революции: достоинство, улыбки на лицах, твердость духа и вера в конечную победу. Собственно, об этом и о других впечатлениях от Украины «День» пообщался с белорусским гостем.

— Вы уже посетили несколько городов в Украине. Какие впечатления от юго-востока?

— Это путешествие по Украине открыло мне ее новые грани и разрушило немало стереотипов. Я начал гордиться вашим народом еще больше. Я давно слежу за событиями в Украине. Если просмотреть мою ленту новостей в Facebook, то можно подумать, что я украинец. После того как я посетил Майдан, увидел, что там нет нацистов, которыми меня пугали дома, я не смог наблюдать издалека. Скажу честно, путешествие по другой стране — неподъемно для нашей редакции в материальном плане, но обычно желаемо в профессиональном. Поэтому я написал в Facebook, что собираюсь в Украину, и мне нужна помощь. Друзья откликнулись, собрали средства — я отправился. Впечатлений много. Прежде всего, я не увидел юго-восток Украины в традиционном понимании. Каждый регион, каждый город — индивидуален. Сначала я направился в Донецк, но вышел раньше — в Харькове. Там лишнего напряжения не ощутил, приветливые люди, красивый город...

В Донецке я задержался дольше. Мои знакомые боялись поездки в этот город чуть ли не больше поездки в Крым. Говорили, что с моими убеждениями там побьют. Но Донецк меня поразил другим. Это вовсе не «титушкоград», как его рисуют. На улицах — немало иностранцев, студентов, образованных и умных людей. Кстати, больше «гопников» я видел в Днепропетровске. А в Донецке представьте такое: на улице сидят мужчины с аккордеоном и гитарой и играют не «Калинку-малинку», а... Smoke On The Water (Deep Purple — Авт.). Я иду на якобы пророссийский митинг, разговариваю с десятками людей. И ни от одного не слышу, что они хотят введения российских войск или отделения. Никакой ненависти к Украине. Наоборот — людям не нравится, что срывают украинский флаг. Они говорят, что можно было бы просто поставить рядом российский и флаг Донбасса. Когда узнали, что кто-то портил баннер «Шахтера», все очень возмутились. Говорят, это были не донецкие. За эту команду здесь «загрызут». Я понял, что Донецк — не пророссийский регион после случайного общения с одной семьей. Два сына и мать. Ребята разошлись во взглядах относительно Европы: один — полностью за ассоциацию, другой — за сильную самостоятельную Украину. Мать получает шахтерскую пенсию, говорит, что хорошо живется на родной земле. И ни одного слова о России. Хотя у них есть много вопросов к новой власти, да и в страшилки о «бандеровцах» некоторые верят.

— В одном украинском издании писали, что вас задержали наши спецслужбы вместе с работниками ГРУ. Что тогда произошло?

— Это было в хостеле. Со мной в комнате проживали российские агенты ГРУ. Очевидно, СБУ отследили, что они должны быть здесь, но точно не знали, кто именно. Операцию провели быстро, без лишнего шума. Я зашел в комнату, меня ждало несколько вооруженных людей. Задержали, дождались другого постояльца и его тоже взяли. Потом выяснили, что я журналист и отпустили. Вообще, я был в культурном шоке от ваших спецслужб, в сравнении с нашей милицией. Дома меня могут побить ни за что, задержать просто на улице, оскорбить. А здесь, подозревая в терроризме, меня впоследствии не просто отпустили, а извинились несколько раз за неудобства, предложили место для отдыха, душ, не применяли силу. Но что важно отметить. Я поселился в первом попавшемся месте и сразу натолкнулся на российского агента. Это свидетельствует о том, что их там очень много. Кстати, я как-то подметил, что он смотрел выступление Путина и воспринимал его слова критически, возмущался, что тот говорит недостаточно жестко.

— Одесса и Херсон — ближе к Крыму. Какие настроения вы почувствовали в этих регионах?

— После донецкого «антимайдана» я был шокирован одесским. Показалось, что от адекватных людей я попал в «палату №6». У многих не голова на плечах, а российский телевизор. И если в Донецке были люди разного социального статуса, то в Одессе, казалось, одни маргиналы. Не бомжи, но с невероятной кашей в голове, с портретами Сталина и призывами к России.

Херсон меня очень сильно шокировал, но в хорошем смысле. Я приезжаю, а здесь тысячи людей с украинскими флагами, сваленный Ленин, на постаменте написано «Небесная сотня», в ОГА штаб самообороны... Кажется, ближе к Крыму должны были быть более горячие головы, но Херсон — вдумчиво украинский. Здесь я чувствую себя спокойно, свободно. Люди помогают военным, едут на блокпосты. И еще один объединяющий момент: я почувствовал, что люди во всех регионах хотят реальных изменений. Поэтому новая власть должна услышать и Донецк, и Харьков, и Херсон, начать, наконец, работать в интересах всего народа. Тогда в единстве Украины ни у кого не будет сомнений. Однако пообщавшись с руководителями Херсонщины, я понял, что они не готовы к кардинальным изменениям, еще не «доросли» до своего народа. Это настораживает, поэтому общественность не должна засыпать — контролировать власть, подсказывать.

— Как в Беларуси подают новости об Украине?

— Вообще новостей о последних событиях очень мало, это небольшие заметки не на первых страницах. Государственные каналы вещают, как выгодно Лукашенко, — достаточно «туманно». Хотя во время оккупации Крыма некоторые каналы начали давать нейтральные новости — это уже изменения. В Интернете есть разные мысли, но поскольку независимых СМИ мало, то разумные дискуссии происходят в узком кругу. Большой проблемой является отсутствие белорусских собкоров в Украине. Медиа смотрят на мир чужими глазами.

— Возможен ли Майдан в Беларуси?

— В ближайшем будущем — абсолютно нет. Если протесты будут, это выльется во что-то кровавое и страшное. Митингующие на наших площадях значительно более злые и радикальные, чем у вас. Диктатура допекает настолько, что происходит эмоциональный взрыв. Для Майдана нужно окно свободы в виде СМИ, общественных объединений, желание миллионов, чего нет в настоящий момент у Беларуси. Когда в 2010 году вышли десятки тысяч людей, — это была ловушка, иллюзорная свобода. Потом начались репрессии. Я думаю, что этого президента могут свергнуть люди из близкого окружения, прикрываясь волей народа, но предусмотреть что-то очень сложно, ведь в Беларуси политики как таковой почти нет.