Энергетика действия от Клинтона и... Казберовой

Опять-таки, Клинтон. Безусловно, прямая трансляция «1+1» выступления американского президента на Михайловской площади стали главным событием теленедели. Во всяком случае, все мои знакомые приложили усилия для того, чтобы даже в рабочее время прильнуть в этот момент к телеэкрану. Впрочем, все они не преминули посмотреть и на НТВ прямой эфир Билла Клинтона на радио «Эхо Москвы» . Благодаря фрагментарной ретрансляции этой московской пресс-конференции в эфире «1+1», перед обращением Б.К. к украинскому народу, думаю, многие телезрители и со всей Украины смогли ощутить разницу в сценариях, разработанных самими американцами для двух соседних стран — России и Украины. Приход Билла Клинтона к Алексею Венедиктову, сидевшему в эфире «Эхо Москвы» в клетчатой рубашке с закатанными рукавами, диалог ведущего и радиослушателей с весьма колкими вопросами, поддевающими как Клинтона, так и Путина, и даже работа переводчика, который передавал смысл ответов американского президента, казалось, даже в более «разговорной», рваной, шероховатой манере, чем это звучало в устах и на языке оригинала — это вам, конечно, не пафос мероприятия на Михайловской площади, обставленного по всем канонам явления мессии туземцам. Да, пиаровцы американской госадминистрации знают не только интересы своей страны, но и то, что могут «проглотить» от «впередсмотрящих» Штатов аборигены в каждом из отдельных национально-территориальных образований земного шарика.

Хотя, конечно, речь Клинтона была впечатляюще выстроенной. Реверансы в сторону нынешних властей- реформаторов сочетались с прозрачными намеками простому люду: «заохочуйте уряд»; «закликайте до дій Верховну Раду», «не здавайтеся». Мол, на вас — последняя надежда. И рефрен «борiтеся — поборете», обращенный к народу — это, собственно, та энергетика действия, та надежда именно на рождение лидеров «снизу», вокруг которых должны формироваться зачатки гражданского общества, которую вообще-то должны нести прежде всего отечественные СМИ. Что может быть важнее для СМИ на таком переходном этапе общественного развития, чем объективный контроль действий властей и побуждение к гражданской активности соотечественников? Поиск и демонстрация хотя бы крошечных — но успехов, от выращенной силами своего фермерского хозяйства первой тонны пшеницы, успешно реализованной — до маленькой, но всегда такой важной победы здравого смысла над бюрократическим произволом чиновника. Кстати, об этих двух важнейших функциях — «чистильщиков» власти и проводников здравомыслия — в которых и проявляется профессионализм журналистики, говорили в «Праве выбора» на «Интере» в среду два таких разных профессионала-медийщика: Владимир Скачко, независимый журналист, и Александр Мартыненко, пресс-секретарь Президента. Говорили каждый со своей колокольни, с весьма противоположных позиций — а, в итоге, дополняя друг друга.

Надо отдать должное в смысле незашоренности и «1+1» . В конце концов они таки несколько разбавили пафос вокруг посещения Клинтоном Киева, дав в понедельник же в «ТСН» — правда, ночных, когда Билл Клинтон был уже отлетевши из Украины, развернутый сюжет по интеллектуальному пиратству в Украине — проблеме, которая для США является второй по важности после Чернобыля. И в этом сюжете его автор Роберт Опаленик представил весьма неоднозначный взгляд на конкретное требование США закрыть пять украинских легальных заводов, которые, по мнению американской стороны, тиражируют нелегальную продукцию. В интервью «ТСН» директор одного из таких заводов («Машелл») Олег Пурик сказал о том, что на самом деле обязанность отслеживать авторские права лежит на заказчиках тиража, а не на исполнителе. И наказывать со всей строгостью закона надо именно их, а не легальные заводы. Отсутствие же подобных судебных процессов, желание задушить именно производство, больше напоминает не борьбу за авторские права, а борьбу западного бизнеса (при поддержке госструктур) с конкурентами на этом весьма прибыльном рынке (т.н. гонконгский вариант). В сюжете не была внятно представлена другая точка зрения, однако эту другую точку зрения мы уже давно, по большей части, и слышим во многих СМИ. А вот более неоднозначный срез проблемы я, кажется, на нашем ТВ увидела впервые.

Очень хорошо, по-моему, сработал в спецпроекте «1+1» по освещению пребывания в Киеве Клинтона Олесь Терещенко . И на Михайловской — в своих комментариях журналист давал живую, динамичную и существенную информацию и, особенно, в заранее подготовленных сюжетах. Они представляли весьма раскованный, непафосный взгляд на историю визитов президентов США в Украину и, соответственно, историю проблем, возникавших и возникающих в украинско-американских отношениях. Вообще, если и был на «1+1» в эти дни явный перебор «клинтомании» — с бесконечными сюжетами о европейском турне Билла, о его встречах, родне и т.д. — то, во всяком случае, по качеству все это было достаточно высокого уровня (за исключением, конечно, технических проблем со звуком во время прямого эфира с Михайловской — что, насколько мне известно, не всегда зависело только от служб «1+1»). Отдельное спасибо — за фрагменты из юмористического фильма из жизни президента Клинтона в Белом доме. Почему бы не сделать нечто подобное в отношении наших пока еще напыщенных политиков?!

Неплохо в это воскресенье смотрелся и обновленный «Эпицентр» . И хотя уже ни о каком шоу речь не идет (да и не шла — с уходом с «1+1» Лаврентия Малазонии). И нет теперь уже видимости полемики, которую создавала студия с присутствующими несколькими журналистами (а нужна ли она — если все равно чаще всего была лишь видимость?). Зато теперь, по крайней мере, все будет выглядеть чище и глаже. Во-первых, Вячеслав Пиховшек будет исключительно сам определять направление и уровень программы, так сказать, в естественном режиме. Когда он пытался делать это и до того, но в жанре ток-шоу, где от ведущего ждешь модераторства, а не манипуляторства, подобное лишь раздражало. Во-вторых, благодаря присутствию одной логики — ведущего, программа будет более выстроенной. Эту логику уже не будут перебивать иногда более, иногда менее адекватными вопросами из студийной «массовки», которые иногда, конечно, обостряли или углубляли обсуждение, а иногда просто «распыляли» проблему, уводя дискуссию во второстепенные вещи. Подобная целенаправленность может даже сделать программу более острой, поскольку у политиков останется меньше возможностей уходить от ответа, пользуясь особенностями именно массовой аудитории (микрофон — только в руках у ведущего, вопросы — разнородны и т.д.). И, наконец, у Пиховшека отпадает необходимость «суетиться» — тогда, когда вдруг дискуссия начинает выходить за рамки изначально выстроенной идеологической схемы. Как по мне, лучше уж делать нечто профессионально в рамках дозволенного, чем дискредитировать саму идею вольной дискуссии вынужденной позицией ведущего, обязанного манипулировать с «неправильными» для нашего эфира мнениями. Во всяком случае, сейчас в «Эпицентре», возможно, все будет честнее — без мыльных пузырей иллюзий. Хотя, наверное, таким образом и уйдет возможность приглашения в «Эпицентр» людей, которых как бы «обхаивали» — но, тем не менее, и давали некий картбланш на высказывания без оглядки на «священных коров». Конечно, прибавится у «Эпицентра» и конкурентов, работающих в том же формате — тот же «Саме той», который выходит, к тому же, каждый день.

Впрочем, пока диалог в студии воскресного «Эпицентра» с Евгением Марчуком по проблемам энергорынка подчеркнул, кажется, как раз достоинства, которые могут развиваться в новом формате передачи. Несмотря на известную унисонность позиций «1+1» и секретаря СНБОУ, Пиховшек смог построить, по-моему, диалог достаточно остро, аргументированно-проблемно и целенаправленно, что и делало его более качественным, зрительски интересным, чем интервью в жанре «ни рыба, ни мясо» с Борисом Тарасюком об украинско-американских отношениях. Дав возможность Марчуку не вещать, а доказывать свою позицию (в том числе благодаря и провокационным высказываниям журналиста Александра Юрчука, записанным заранее), Пиховшек помог политику быть более убедительным. Как всегда — более убедительны аргументы, чем обтекаемые конструкции, которые обычно выдают политики, когда журналисты не пытаются их провоцировать. По-моему, вопросы о том, связана ли критическая оценка СНБОУ деятельности правительства в секторе ТЭК с необходимостью, якобы, Марчука «отрабатывать» полученные от Президента дивиденды, с поддержкой им определенных интересов, противоречащих интересам некоторых конкретных персоналий в правительстве реформаторов и т.д., усилили шансы секретаря СНБОУ как показать умение «держать удар», так и привести впечатляющие факты, характеризирующие нынешнюю катастрофическую ситуацию в энергетике, которая такой есть объективно, вне зависимости от столкновения чьих-то интересов. Так что, несмотря на вполне вероятную предопределенность вопросов и ответов, диалог получился нескучным и информативно-насыщенным.

И, наконец, третья передача нового проекта СТБ «Женские откровения» , вышедшая в эфир в минувший четверг, по-моему, уже дает основание говорить о некоем событии в нашем телеэфире. Событии, связанном прежде всего с поиском новых подходов в разработке социальных тем, новых выразительных средств и даже в попытке, по-моему, найти некий новый жанр — который я лично для себя назвала «телевидением прямого действия». (Новый именно в социальном ТВ — поскольку в политическом акции по типу «Голосуй, а то проиграешь» — уже не новость). Тема, к которой обратилась автор проекта Лидия Казберова — брошенные дети, дети-сироты — с одной стороны, просто кричаще-актуальна для нашей сегодняшней действительности. С другой — она беспроигрышна в смысле зрительского внимания, во всяком случае, женской аудитории. (Кстати, не понимаю, зачем СТБ «прячет» этот, как было проанонсировано, 36-серийный проект на предполуночное время? По-моему, такая передача просто обречена на высокий рейтинг в прайм-тайме. Разве что канал рассчитывает еще, со временем, на повторный прокат?). Ибо достаточно любой нормальной женщине посмотреть в глаза сирот (огромные — такими они кажутся абсолютно у всех увиденных нами на экране воспитанников детдомов — может, из-за переполненности печалью?), чтобы ее глаза тоже наполнились слезами, и, разумеется, от телевизора уже не оторвать, я проверила на всех своих подругах и знакомых. Но Лидия Казберова хочет большего. Во-первых, практически в каждой серии она дает прямой посыл к конкретным (!) людям: или — остановитесь, не бросайте своих детей. Или — верните их в семью, заберите из детдома, хотя бы — если вы братья, сестры — не забывайте своих младших, дайте им хоть немного домашнего, пусть уже вашей семьи, тепла. Или — напишите своему ребенку, приедьте к нему, откликнитесь... Здесь автор действует, по-моему, даже на грани этической допустимости. Ибо одно дело, когда на наших глазах молодая мать пишет заявление в роддоме об отказе от ребенка, не внимая прямым призывам, уговорам журналистки не делать этого — и я, как телезритель, думаю о том, что, возможно, подобное вмешательство (все-таки!) в частную жизнь этой Светланы авторов фильма имеет моральное оправдание, хотя бы в судьбе той девочки, которую оставляют сейчас один на один с миром... А другое дело — когда Казберова беседует с детьми, называя их имена и фамилии, и добивается их ответов на весьма откровенные вопросы о родителях, добивается прямых детских обращений к своим родителям на камеру, «добивается» (в данном случае, в кавычках) детских слез... Я не знаю, оправдана ли даже благой целью очередная психологическая травма, наносимая, как мне кажется, конкретному ребенку?.. Подчеркиваю — я не осуждаю такого приема, я просто не знаю сама, как разрешить подобную дилемму, и думаю об этом... Думаю и о том, что, с другой стороны, если кто-то из родителей этих детей их увидит и услышит... А вдруг, а вдруг что-то дрогнет в душах этих, кажется, пропащих людей?..

Во-вторых, Лидия Казберова заряжена желанием предостеречь от возможного повторения таких примеров отношения к детям потенциальных родителей-зрителей, выступая в роли одновременно и психоаналитика, и гражданского обличителя, и своеобразного «проповедника». В-третьих, автор, конечно же, обращается к обществу, государству — с эмоциональным призывом не закрывать глаза на эту проблему, решать ее в плоскости экономических реалий, но и не только — еще и духовных, образовательных, психологических. Как говорит Лидия Казберова в фильме, она убедилась, что не только материальная, но и духовная нищета, необразованность, личностная деградация (или изначальная несостоятельность) приводят к легкости отказа родителей от своих детей.

Подобная — по-моему, глубокая, разносторонняя содержательная постановка проблемы сопряжена в проекте с наличием того, чего в отечественном ТВ вообще почти нет, за редким исключением, — ре-жи-ссу- ры. Усилить эмоциональное воздействие своей своеобразной «телепроповеди» Лидия Казберова пытается и встроенной в сериал выдуманной, художественно-разыгранной истории женщины, нашедшей в детдоме своего сына-подростка, когда-то оставленного ею в роддоме. В фильмах проекта находится место паузам в говорении, музыкальным акцентам. Каждая серия как бы соткана из мозаики разных взглядов с разных сторон на проблему: это может быть трогательный рассказ главврача детдома о том, что его воспитанники называют его папой, и тут же — диалог ведущей с ребенком о его давно не виденных живых родителях, или о воспоминаниях о самых счастливых днях с умершей мамой, и дальше в кадре — крупным планом женщина, в этот момент отказывающаяся от ребенка... Все эти «сюжетные» ходы очень профессионально соединены, «запараллелены», плавно переходят друг в друга, вызывая ощущение объемности и не позволяя зрительскому вниманию устать от монотонности. Хотя, опять-таки, далеко не со всем можно согласиться — где-то, как мне кажется, авторам изменяет вкус, где-то они искусственны, где-то пережимают, где-то теряется динамика.. И все-таки главное: пожалуй, впервые после Ольги Герасимьюк у нас предпринята попытка именно образного, пластичного, «киношного», не сугубо «говорильного» решения социальной темы. Трудно сказать, удастся ли авторам проекта (оператор — Сергей Барденюк) удержаться на планке такого достаточно высокого и достаточно эксклюзивного для отечественного эфира уровня, но пока — спасибо. Такие проекты вселяют надежду на то, что есть в нашем ТВ потенциал неравнодушия, трудолюбия, честолюбия и... любви к хорошо, профессионально сделанному продукту. А может, и любви к людям — хотя «засвечивать» еще и такую причину своих творческих усилий нынче и не модно.