Маленький человек — за кадром

Когда первое острое ощущение несправедливости происходящего прошло, я подумала, что пример Герасимьюк — достаточно феноменальный в нашей журналистике. Ольга — тот профессионал, у которого и творческий потенциал, и честолюбие гармонично — а не за счет друг друга — соотносятся с желанием что-то в этом мире изменить посредством ТВ. Изменить для людей и во имя людей — как героев своих передач, так и тех, кто истории этих героев смотрит, слушает, и, быть может, проникаясь сочувствием, становится (хотя бы на один миг, или на один поступок — или непоступок) чище и мягче сам.

Положа руку на сердце, вряд ли многие из нас, коллег Ольги, смогут сказать и о себе, что ими в их журналистской карьере движет в том числе и мотив Благодеяния. И в данном случае речь не о честности, принципиальности и т.д. Ибо жесткость и усердие в правдоискательстве — отнюдь не синонимы к просто доброте и сердечности, участливости к тем людям, о которых пишем, говорим, снимаем... Кто-то сказал в том роде, что легче думать о благе всего человечества, нежели одного человека — рядом. И журналисты, возможно, как никто другой часто сталкиваются с этим в себе. Вряд ли сия черствость бывает только от привычки или эгоизма, или элементарной замордованности темпом и количеством работы. Наверное, иногда — это и своеобразная попытка защитить свою собственную личность. Если пропускать через себя всю боль, с которой журналист сталкивается по роду своей профессии — возможно, недолго протянешь и сам. Это реальность, и никто никого не вправе судить. И все же, когда вдруг встречаешься с обнаженной, не одетой в броню отстраненности, душой своего коллеги-журналиста — это обжигает. И заставляет заглянуть в себя — каким бы безрадостным ни был ответ.

И еще одну проблему раскрывает эта ситуация. Когда о СМИ говорят как о четвертой власти, подразумевают власть общественного мнения, рупором и одновременно взведенным курком которого пресса как бы и является. Но на самом деле о какой власти общественного мнения в нашем посттоталитарном обществе может идти речь, если ни одна из самых громогласных публикаций СМИ (как тех, что затрагивают интересы олигархов и политиков, так и тех, что говорят об интересах простых людей) ни для кого и нигде не служит сигналом к «принятию мер», как говаривали в старые добрые тоталитарные времена (кроме разве что «мер», в том числе и судебных, против самих журналистов). И о какой свободе слова можно в нашей стране говорить, если она, по сути, самодостаточна, если она нужна, в общем-то, одним журналистам — и то в основном в интересах удовлетворения своих профессиональных амбиций?

Я не знаю, как это совместить: СМИ как «поле битвы» разных точек зрения, и СМИ — с нравственным имиджем адвоката народа, инструмента давления простых граждан на власть? Я не знаю, почему с ростом нашей демократии права и интересы конкретного человека интересуют общество и власть еще менее, чем при тоталитаризме. И почему ощущение винтика — в колеснице исторических битв, поражений и побед кланов, кандидатов, олигархов — становится для большинства из нас определяющим ощущением жизни? Пресса уже совсем не воспринимается защитником и последней надеждой на торжество справедливости. Тем более, что сейчас, помимо всего прочего, на каждое издание или студию найдутся другие газеты, радио, ТВ, которые выскажут иную точку зрения. А правда и интересы реального человека при этом останутся сами знаете где.

Не впрямую, но неким ассоциативным — и очень примечательным образом! — подобные глобальные изменения в отношении к Человеку «иллюстрируют» локальные изменения формата передачи «Люди» (ICTV).

Прежний кормчий программы — Андрей Цаплиенко — еще не нашел себя в студии интеровского «Утречка». Естественности и раскованности стало больше, но пока что не удается Андрею оторваться от весьма банальных текстовых заготовок «ни о чем», предназначенных для связки рубрик передачи. Выпрыгнув из своего прежнего имиджа, в «Утречко» Цаплиенко пока что не удается внести свой личностный, авторский шарм и взгляд человека, кое-что видевшего и понявшего в этой жизни. А вот «Люди» с его уходом явно потеряли. Вызывает сомнение уже сам новый каркас передачи, выстроенный как бы на противопоставлении Техногенности цивилизации (символизируемой компьютерными примочками) и Естественности природы, человека. Мысль и в плане концептуальном, и в плане дизайнерского решения уж слишком не новая, чтоб не раздражать запоздалостью своего внедрения в программу, в которой до того самой ценной как раз и была некая патриархальность и спокойно-повествовательная основательность в портретировании героев. Да и поиск людей, не то чтобы достойных, но по-настоящему интересных для телеглаза, был в прежней программе более тщательным.

Для нового ведущего Павла Кужеева интерес к конкретному человеку стал явно проходным — оттого и очерковые зарисовки в последних передачах выглядят такими же. Например, рассказ о львовском часовщике Петре Красуне, весь состоящий из банальностей в отсутствие какой-либо информации для размышлений, или материал о членах команды украинского корабля — своеобразного плавающего склада-магазина. Конечно, стоило журналистке «Людей» плыть в Атлантику, чтобы задавать боцману вопросы исключительно типа «А ваши домашние не ревнуют к океану?» и «Есть ли у вас свои приметы, не известные молодым?». Пожалуй, исключением стало лишь интервью с Матвеем Ганапольским в последнем выпуске «Людей», в котором журналист Юлия Жмакина смогла направить беседу с известной личностью в нетривиальное русло.

Акцент же сейчас в проекте перенесен на сюжеты проблемные — как, например, затеянный вместе с Украинской правничей фундацией цикл передач о правах человека в области охраны его здоровья. Что ж, изменение формата передачи — вещь сама по себе внеоценочная. Но, увы, многозначительность и умозрительность рассуждений о вещах глобальных в авторских подводках Павла Кужеева явно контрастирует с сюжетным наполнением передачи: и с ее проблемно-информационными материалами, и с более подходящими к стилю этих подводок, но малопрофессионально сделанными портретными зарисовками. В итоге — стилевая каша, информационные дыры и отсутствие некоего духовного, ценностного наполнения передачи, которого вполне естественно от подобного проекта ждать.

Как ни странно, последнее на этой теленеделе присутствовало в, казалось бы, сугубо арт-программе «Фотограф» (СТБ). Рассказ фотохудожника Риты Островской о том, как она снимала жителей маленького провинциального городка, был безыскусен и проникнут такой теплотой и любовью к этим людям, что у меня в какой-то момент стал комок в горле. Под стать рассказу были и ее работы — снятые в особой технике черно-белые фотопортреты, чаще старух и детей. В том, о чем говорила фотохудожница, не было пафоса или каких-то обобщающих суждений. Были просто предельно конкретные ситуации, истории ее знакомств со своими героями. И была искренность человека, который запечатлевает десятки, сотни судеб и глаз, снятых его камерой, не только на фотопленке, но и в своей душе. «Я помню абсолютно всех, кого я снимала, — сказала Рита Островская. — Я не забываю никого».

Хитом недели, конечно же, стал сюжет в рубрике «Без комментариев» в «Вікнах» (СТБ) о шикарном праздновании нашим политбомондом очередного -летия ленинского комсомола. Особо душевными были таблички, поставленные на столах, ломящихся от заливной осетрины, икорочки, водочки и прочих вкусностей: «Отдел рабочей и сельской молодежи», «Отдел М», «Управление делами»... За этими столами что-то оживленно и весело обсуждали политики со знакомыми всем лицами (в том числе и те, кто любит с трибун говорить о бедствиях народа), монументально возвышался Александр Ткаченко со звездой Героя на груди... Встык с этим сюжетом ведущий «Вікон» Александр Радченко привел статистику: в Украине 80% населения официально считаются бедными. Затем в «Вікнах» сообщили — устами вице-премьера Николая Билоблоцкого — что наконец-то мы узнали, кого же больше всего(!) волнуют проблемы обнищания. Оказывается, «...перш за все керівництво (страны), тих, хто безпосередньо відповідають за заходи і здійснення програм»!

Все это в эфире было проделано так элегантно, убедительно и виртуозно, что нельзя не заметить: СТБ, даже приобретя как бы двойную близость к Президенту, тем не менее, пока что остается каналом с более, чем у других, свободным и раскованным взглядом. Особенно это бросается в глаза на фоне перестраховок в эфире каналов общенациональных, например, «Интера». В его «Подробностях» международная информация по количеству и масштабу подачи уже давно подмяла под себя новости внутренние. Так оно, конечно, спокойнее, чем каждый раз гадать: попадешь ли в точку последних указаний, дружб, интересов тех, кто контролирует лояльность наших ТВ-каналов к гаранту как Конституции, так и их оптимистичного существования.