«Наиболее интересная тема — человек»

Если кто-то выбирает профессию журналиста, то это становится уже даже не профессией, а стилем жизни. Ведущая утренних выпусков «ТСН» на «1+1» Ольга ПАХАР придерживается именно такой точки зрения, и ни за что не променяет практичную одежду репортера на дорогой костюм ведущего. Лучше она это совместит. Ведь и то и другое — самовыражение.

— Ольга, Вы имеете солидный опыт работы в новостях и в качестве репортера, и в качестве ведущей (ведь до «ТСН», насколько известно, вы работали в «Вікнах»). Есть ли какая-то принципиальная разница в работе журналиста и ведущего? Например, в выстраивании отношений с аудиторией?

— Вряд ли стоит проводить четкую грань между «эфирной» работой и репортерской. Время, когда новости «читали» (именно «читали») дикторы, ушли давно и безвозвратно. Сейчас ведущий — прежде всего журналист. Причем многие из работающих в кадре коллег не гнушаются и репортерским хлебом, активно пишут для газет, редактируют неновостийные проекты.

Кто ближе к аудитории — репортер или ведущий? Преимущество репортера — непосредственное общение во время съемок с потенциальным зрителем, с героем во время съемок. Ты впитываешь живые эмоции конкретного человека. Ведущему, мне кажется, сложнее. Перед ним только черная дыра объектива и буковки «суфлера». Стоит ли во время работы представлять, что по ту сторону этих стекляшек живые люди: твои соседи по дому, знакомые родителей, спутники в метро или прохожие? Вот вопрос. Персонификация аудитории может далеко завести. Сегодня ты вообразишь, что смотришь в глаза консультанту из любимого книжного магазина, а завтра соседу, выражающему активный протест против пользования пепельницей прямо на твоей лестничной площадке. Нехорошо получится. Так что отношения с аудиторией каждому следует выстраивать сообразно обстоятельствам, собственной искренности и профессионализму.

— Каково быть ведущей прямого эфира? Дает ли это дополнительный адреналин?

— Утренняя «эфирная» команда на «1+1» настолько слаженная, что поводов для выброса адреналина у меня просто нет. (А жаль). Так что взбадриваться приходится крепким чаем. Это, кстати, привилегия именно ведущих утренних выпусков. Приглядитесь, нам на студийный стол ставят чай или кофе, а «дневным» коллегам приходится довольствоваться водой.

— Как вы относитесь к разделению новостийщиков по специализациям? Или репортер новостей должен быть универсальным журналистом? Какая тема наиболее близка вам?

— Самая интересная тема — человек. Причем, я говорю не только о «лайфовых» историях. И в основе большой политики, и сложнейших экономических процессов лежат зачастую банальные человеческие взаимоотношения, страсти, губительные пороки и мелкие слабости. Моя журналистская слабость, и отнюдь не маленькая, — неспособность выбрать специализацию. Мне интересно все или почти все. Было время, когда параллельно вела бюджетную тему в серьезном экономическом издании и работала ресторанным критиком. И то и другое делала с превеликим для себя удовольствием. Да и редактора не жаловались. Впрочем, хвастаться здесь нечем. Специализация необходима. Не может человек одинаково хорошо разбираться в технологии производства ядерного топлива и динамике мировых цен на него, и при этом быть знатоком театрального закулисья. А разбираться в том, о чем пишешь, необходимо. Вот и получается, что «прыгая» с темы на тему, репортер вынужден либо бесконечно учиться, либо смириться со статусом профессионального дилетанта.

— Вы сознательно стремились стать журналистом? В чем, по-вашему, сверхзадача или, скажем модно, миссия этой профессии?

— Никогда даже не мечтала о журналистике. «Писанину» ненавидела как процесс. До сих пор помню ужасающие слова преподавательницы: «Твір восьмикласника повинен бути не менше трьох сторінок». И ты выписываешь буквы пошире, чтобы эти три страницы закончились быстрее. Именно потому, наверное, работу начала с телевизионной журналистики, что она предполагает краткость. Потом оказалось, что «три страницы» — проблема только в случае со школьным сочинением, а в работе — добро бы газетной полосы хватило.

Ни в миссию, ни в сверхзадачу профессии не верю. Верю в людей, способных искренне сопереживать. Верю, когда после репортажа о больном ребенке в ньюз-руме разрывается телефон и обычные люди просят: «Дайте адрес, мы хотим помочь», — в этих людей я верю. А в сверхзадачу — нет. Ну не может журналистика изменить мир. Она способна только показать его таким, каков он есть. А как на увиденное реагировать, это уже каждый решает сам.

— Как вы считаете: журналист — это профессия больше мужская или все-таки и женская тоже? Какими качествами (и просто человеческими, и профессиональными) должен обладать настоящий профи?

— Журналистика — исключительно женская сфера. Это безусловно. Репортер по долгу службы обязан совать нос в чужие дела, болтать без умолку, разбираться абсолютно во всем и стремиться к известности. Тщеславие, хронический дилетантизм, болтливость и любопытство… Ну разве это о мужчинах?! А если серьезно, то выбрать профессию, предполагающую круглосуточный график работы, одноразовое питание, регулярные пробежки с восьмикилограммовым штативом или пятикилограммовым кофром и постоянный стресс предэфирной спешки способны только ненормальные люди. Вот за это своих коллег и люблю.

— Есть ли для вас в этой сфере безусловные авторитеты — в отечественном информационном поле или в мире?

— Есть люди, чьим интеллектом, эрудицией и «экранным» обаянием я восхищаюсь. Молча.

— У вас растет сын. Нередко из детей журналистов вырастают известные писатели, драматурги, звезды кино и телевидения. Как вы смотрите на такое будущее своего сына?

— Илью мы начали брать с собой на работу четырех месяцев отроду. Так что к 11 ти годам у него вряд ли остались иллюзии как по поводу маминой журналистской стези, так и по поводу папиной «киношной». На каникулах он буквально живет на съемочной площадке, видел, как звезды первой величины терпят холод, месят грязь, кормят комаров, глотают пыль. Сколько стоит краткий миг славы Илья как минимум подозревает. И не похоже, чтобы он мечтал эту цену заплатить.