Новая власть: надежды и подозрения

А удивительное, оказывается, рядом, но его опять хотят запретить. Вот и письмо об информационных войнах, в частности, «информационном киллерстве», подписанное ведущими политиками страны, вызвало шоковую реакцию у тех, кто всей душой поддержал обещанные новой властью перемены, и искреннее злорадство у тех, кто хотел сохранить прежнюю систему отношений и ценностей. Поэтому и реакция украинских телеканалов на подобный «меморандум» вчерашних революционеров была скорее эмоциональной. А ведь заявление о том, что «журналист не должен быть орудием при решении мелких споров, дискредитирующих новую власть», и что «дискредитация (тем более, намеренная) новой власти — это, по сути, уничтожение надежд на демократию в Украине», — даже не рекомендация, а руководство к действию. Да уж, как-то не вяжется подобный «воспитательный момент» со всем, что было заявлено подписантами о свободе СМИ на подступах к власти. Только Владимиру Литвину хватило мужества признаться в том, что он совершил ошибку, поставив под документом свой автограф. Неподписавшиеся представители «единой команды» либо заявляли, что не знакомы с текстом (Юрий Луценко в воскресном «Подробно с Дмитрием Киселевым» на ICTV), либо выражали сожаление (Анатолий Кинах в итоговом выпуске «ТСН» на «1+1»), либо смущенно именовали случившееся недоразумением. В общем, печально все это.

Еще одна политико-журналистская тема прошедшей теленедели связана с существенными подвижками в деле об убийстве Георгия Гонгадзе. В первый весенний день Президент даже счел возможным сообщить, что есть основания утверждать, что убийство раскрыто, а убийцы задержаны. В общем, народ опять замер в ожидании и сомнении, все ли ему скажут, пойдет ли новая власть в этом деле до конца, назовет ли главного виновника.

Посеял сомнения в душах автолюбителей и министр внутренних дел Юрий Луценко, «подробно» рассказавший Дмитрию Киселеву, как он собирается реорганизовать ГАИ. А ведущий предложил телезрителям телефонным голосованием выразить свое отношение к тому, удастся ли преодолеть взяточничество подобным образом. И что вы думаете? Получилось, как в случае с «материализацией чувственных идей», — «многие верят». Только министр под конец взял и все испортил, заявив, что он голосовал бы, что не удастся, поскольку взятки существуют везде, и искоренить это явление, в принципе, невозможно…

Но самым интересным получился «документальный» разговор Юрия Макарова («1+1») о политике и морали. Гостем «Документа» в этот раз был Андрей Куликов (Би-Би-Си), из Москвы с ними общалась Ирина Хакамада, а для начала беседы использовались интервью на заданную тему с госсекретарем Александром Зинченко и вице- премьером Олегом Рыбачуком. Зинченко, например, сообщил, что не верит, что при сложившейся системе власти, когда взяточничество было нормой, все вдруг в одночасье станут другими. Что нужны новые традиции, новые мотивации, и вообще — Моисей 40 лет водил своих соплеменников по пустыне, пока не выросло новое поколение. Вот так вот, а мы-то поверили! Собственно, потому и поддержали. А теперь оказывается, что «если человек подписывает контракт на 2 миллиарда долларов, а сам получает зарплату в 500 гривен, то это короткий путь к взятке». А «чиновник должен быть защищен от самой мысли о взятке»! В общем, наверное, чиновников будут теперь подвергать воздействию нейролингвистического программирования, а иначе как с гнусными мыслями бороться?

А в целом беседа очень перекликалась с открытым письмом по поводу информационных войн и связанных с этим угроз украинской демократии. Как заметил Андрей Куликов, человек идет в политику, чтобы так или иначе вмешиваться в нашу жизнь, — в зависимости от целей, поэтому он должен быть готов и к нашему вмешательству в жизнь свою. А если чиновник настаивает, что содействует кому-то в интересах государства, то общество, которое финансирует его деятельность своими налогами, вправе усомниться в правдивости такого заявления и проверить, действительно ли в интересах государства он действует. Конечно, говорили и об обеспеченности высших чиновников, об их потребностях и… скромности. Ирина Хакамада высших чиновников называет государственными менеджерами и считает, что у них должны быть очень высокие зарплаты, но только если их менеджерская эффективность очевидна. И ни машин с мигалками, ни государственных дач или спецлечебниц быть не должно. С другой стороны, Президенту самолет нужен? Нужен, но ведь и самолет самолету рознь, и стоимость номеров в гостиницах во время заграничных вояжей может быть очень разной. А что касается нравственности политиков, то главное, чтобы эта моральность не была ханжеской. Кстати, это точно к нам относится, и предложение Хакамады — инициировать в обществе разговор о том, что есть нравственность в личной жизни человека, не только политика, — стоило бы реализовать. Кстати, это же касается и религии, хотя о религиозности политиков и о ханжестве, с этим связанном, в программе речи не было, а жаль. В общем, пришли к выводу, что политик должен все-таки быть примером. И правильно. Ведь, когда есть в том нужда, когда приходит время «выбери меня», нам без устали рассказывают, что они лучшие. Вот пусть и ответят за свои слова.