О кумирах живых и мертвых

После долгих праздников и по сравнению с ними прошедшая телевизионная неделя воспринималась как информационно насыщенная, а местами даже эмоционально бурная. В Кабмине в очередной раз хлопнули дверью, в страну вернулся помолодевший на 20 лет президент, а спикер парламента вынужден написать по письму каждому депутату, чтобы хоть так быть услышанным. В общем, сотрудники информационных редакций вздохнули с облегчением. Опять же годовщина Переяславской Рады, по поводу которой в головах объяснимый сумбур, поэтому осторожность, с которой тему освещали новостийщики, воспринималась телезрителями даже с благодарностью. «Хвостом» прошедших новогодне-рождественских гуляний зацепил недельный телеэфир, пожалуй, только вновь остро возникший (после дискуссии, начатой в газете «День» за 10 января) интерес к образу Верки Сердючки и его автору Андрею Данилко.

Особенно возмущен тем, как порочит Украину в глазах международной общественности «пошлая и хамоватая Верка» Дмитрий Киселев, который решил об этом рассказать «Подробно» (ICTV). Причем вопрос ставился ребром: Сердючка — это прорыв или провал украинской культуры? Бедный Данилко… Разве он знал, что, делая Сердючку, лепит, оказывается, «образ и подобие Украины»… Впрочем, о том, что думает сам артист по поводу пленившей его роли, не сообщалось. Активно реагировали на Сердючку зрители — за время передачи телефонными звонками за один из двух вариантов проголосовало более семи тысяч человек. Мнения разделились практически поровну, с некоторым перевесом в сторону «прорыва». Очень может быть, что приверженцы такой точки зрения имели в виду не совсем то, что ведущий. Ведь, как сказал Киселев, «мы там, говоря «хохлы», имеем в виду совсем не то, что воспринимается под этим словом здесь». Поэтому, как правильно заметил один из приглашенных экспертов, Сердючку могли посчитать передовичкой украинской культуры граждане без «политического восприятия» — за ее, в общем-то, беззлобность, за то, что она всегда «в курсе событий», за множество жизненных узнаваемых деталей, за то, что относительно редко повторяется, за живость образа. А то, что в России такое праведное возмущение вызывает наша политическая несознательность, то ведь, судя по приведенным мнениям, Сердючку с Украиной ассоциируют там, а не здесь. Здесь Данилко воспринимают как актера и не более. А мода? Так и Юра Шатунов стадионы собирал, и «Окна» с «Девичьими слезами» не последние в рейтингах, но судят ли по ним о нации и национальной культуре?

О прорывах российской науки в области квантовой электроники в прошлом веке и о современной «опале» науки в Украине — по сравнению с Россией и Польшей — был первый посленовогодний «Документ» Юрия Макарова. Вот то, что финансирование украинской науки на уровне приличной американской лаборатории, что за последние годы из нашей страны уехало около четырех тысяч только докторов наук, это действительно нужно воспринимать, как провал государственной политики — в этой области и вообще. Если каждый доктор наук «оценивается», по затратам на его выращивание, в один миллион долларов, то почему мы так щедро инвестируем чужие экономики? Мы теряем не только отдельных научных работников, мы теряем научную среду, отсутствие которой скажется быстро, а на ее восстановление понадобятся десятилетия. Из сказанного при обсуждении документального фильма о создателях лазера Басове и Прохорове из цикла «Нобелевские лауреаты России» следует, что в рейтинге украинских государственных приоритетов наука не лидирует. Хотя зарплату служителям науки повысили, возможностей для самовыражения больше не стало, а быть невостребованным на родине больно.

Если кому не спалось во вторник вечером, то после «Двойного доказательства» на «1+1» не спалось еще больше. Ведущие на ночь глядя решили рассказать народу о тонкостях бальзамирования. Оно, с другой стороны, понятно — в канун годовщины смерти вождя пролетариата почему бы и не поговорить о его нетленном теле, ставшем «зачинателем моды» на строительство мавзолеев для усопших социалистических вождей и в других странах соцлагеря. Но вообще, на покойников смотреть неприятно, наверное, поэтому «тела» показывают в мавзолеях несколько издалека, с расстояния, чтобы не вызывать отвращение к кумиру. А слушать о фирменных секретах и деталях современного обращения с трупами «длительного хранения», оказалось, еще противнее, чем всматриваться в восковые профили и фасы, показываемых с более близкого, чем «выставочное», расстояния… Ну, да ладно, зато нам в этой сфере есть чем гордиться — Харьковская школа бальзамирования на хорошем счету, бальзамирование у нас в перечне услуг, освобожденных от налога на добавленную стоимость, и под Винницей в усыпальнице много лет и, простите, в хорошем состоянии, находится забальзамированное тело хирурга Пирогова, «сохраненного навеки» по воле его жены. Случай с Пироговым в истории бальзамирования уникален чистотой эксперимента — в мумифицировании этого тела не было идеологической составляющей. Им не собирались «воздействовать на живых», как в случае с мавзолейными вождями, или использовать в качестве «заменителя» мощей святых, не задействовали это место и для публичных мероприятий.

Вспомнили, к месту, при обсуждении этой бодрящей темы и о национальных традициях в области бальзамирования. Оказывается, по некоторым источникам, тело Ивана Подковы, обезглавленное во Львове, было перевезено в Канев в бочке с медом. Это, правда, не ноу-хау, о консервирующих свойствах меда знали еще очень древние «патологоанатомы», но, выходит, «тонкости профессии» во времени не терялись.

Но и для развития этой отрасли, для того, чтобы она шла в ногу со временем и даже опережая его, тоже не хватает денег. Кроме того, по словам одного из специалистов-«консерваторов», «любая методика требует энтузиастов». И знаете, не только в бальзамировании…