О трудностях роста журналистики аргументов

Май традиционен для более пристального и активного внимания общественности к проблемам слова и прессы. С одной стороны — рождение газеты «Правда», с другой — уже тоже привычный Международный день защиты журналистов... А в этом году еще и у нас — «Хвиля Свободи»; в России — черные маски в «Медиа- мосте», в мире — очередная гибель журналистов в Сьерра-Леоне. А еще — выборы Нацсовета по вопросам ТВ и РВ, а еще суды — по искам — то к «Правде Украины», то к Пиховшеку... В общем, постоянно что-то происходит, пресса и ТВ свои проблемы обсуждают, общественность привлекают... Жизнь — кипит. Кстати говоря, 6 июня — конечный срок, данный участниками «Хвилі Свободи» парламентариям для внесения поправок в законодательство, которые бы ограничили суммы исков к СМИ — уже не за горами... Ждет ли, интересно, народ с нетерпением реакции ВР?.. Я о народе к тому, что, если судить по нынешнему нашему эфиру, на будущих наших президентских выборах «заказчики» политехнологий хотят побеждать уже не примитивным массированным силовым давлением. Побеждать хотят в рамках «европейского выбора» (в его нашенской, разумеется, интерпретации) — т.е., чтобы по видимости, по форме, было все «как надо». Если пойти дальше по предложенной в последнем номере газеты «Зеркало недели» Сергеем Рахманиным цепочке размышлизмов о «лишних людях» (а ведь помните, к концу 80 – х казалось, что этот образ, будоражащий умы не одного поколения славянской интеллигенции, уже долго не будет актуален), то «прагматики» у «романтиков» научились-таки кое-чему. Они научились переваривать их цели, идеалы и риторику — и выдавать «на гора» адаптированный «к понятиям» и целесообразностям вариант...

Так что нынче журналистов обучают не «давить», а «аргументировать».Что, в принципе, уже прогресс, как неплохо и само по себе желание войти в демократическую оболочку — иногда, случается, и одежка начинает диктовать привычки... Вдруг случится когда-то такое и у нас?! Говорят же нам многие западные журналисты, что мы слишком многого хотим от своих групп влияния и правительств, забегая вперед...

Короче, в «Праве выбора» («Интер») — в программе, которая одна из немногих пытается вырабатывать именно новые для отечественного эфира технологии, в полемическом ключе — в среду на прошлой неделе были Иван Чиж и Александр Мороз. Уже само по себе событие — появление Сан Саныча в эфире, за что отдельное спасибо. Стало очевидно, насколько нынче лидер СПУ пуст. Ведь только при, так сказать, личных встречах телезритель может убедиться, в конце концов, и в том, что ничто человеческое не чуждо и демонизированным властью ее оппонентам. А именно: и риторика, и замшелые старые объяснения новых реалий... И, может, не надо одним из самых профессиональных на канале журналистам, Ирине Геращенко и Александру Мельничуку, давать такую жесткую установку насчет того, что может звучать в эфире, а что нет?.. «Синдром Пиховшека» — с его ролью не рефери, а «резюмиста» (от слова «резюме») в спорах политиков — не самый демократичный и не самый лучший образец для подражания. Не только жанр «Права выбора» входит в противоречие с такой установкой: когда на экране два политика из разных лагерей, зритель все-таки ждет полемики между ними (которую журналисты должны были бы только направлять), а не подобия полемики между политиками и... журналистами. И не только «разность весовых категорий» ведущих передачи и их гостей, когда первым чаще всего приходится смущаться, обороняться или, в конце концов, судорожно затыкать «неправильным» гостям (как, например, Н. Витренко) рот — и в итоге все это зрелище выглядит не очень убедительным с точки зрения «правильных» интересов «Интера». Но и, в конце концов, цель передачи — которая явственно заключается в пропаганде, отстаивании определенных позиций, но тонкими, нелобовыми приемами — как мне кажется, достигалась бы гораздо более весомо и с гораздо меньшей кровью, если бы ведущие просто позволяли «достать» друг друга самим оппонентам: Чижу и Морозу, Еханурову и Витренко, коммунисту Алексею Бабурину и Борису Тарасюку, и т.д., и т.п. А насчет «школы аргументирования», которую должны пройти журналисты... Ну, во-первых, все-таки тогда нужен другой жанр: или пресс-клуба, или, на худой конец, просто интервью. С другой стороны, умение грамотно столкнуть политиков лбами непосредственно друг с другом — это тоже высокий класс профессионализма, которому надо учиться. И, может, стоит создателям «Права выбора» направить свои усилия именно в это русло? Ну и, конечно, сколь идет на пользу программе, когда журналисты в определенных темах имеют возможность вести диалоги менее зашоренно... Чему пример — как раз и последняя передача с Бабуриным и Тарасюком по проблеме украино-американских отношений.

Кстати, пагубность «синдрома Пиховшека» проявилась очень выразительно в последнем «Эпицентре»(«1+1»), посвященном теме все того же давления — но уже на саму прессу. Тема — актуальная, и в ней есть о чем поговорить. А смешно было потому, что сама по себе передача и то, как ее вел (или был вынужден вести Вячеслав — не суть важно) была гораздо более внятным ответом на вопросы: «А давят ли? Кто? И как?», чем все ответы всех многочисленных на сей раз гостей студии. Как только г-н Пиховшек начинал суетиться в связи с аргументами, высказываемыми более-менее независимыми политологами В. Полохало и А. Дергачевым, — так сразу становилось понятным: на него точно давят. А содержание тех мнений, которые вызывали у Славы острое желание либо «замочить», либо, хотя бы, смягчить — указывало четко: кто именно влияет, ну, и так далее. А самое смешное было то, что при этом в передаче обсуждали заангажированность прессы, выведя за скобки ТВ и радио... Впрочем, последнее, наверное, можно было расценить и так, что, мол, с электронными СМИ у нас и так все ясно... Кстати, уже сама невыстроенность, эклектичность, явная второстепенность многих вопросов, которые ставали предметом обсуждения в двух последних «Эпицентрах», посвященных именно проблемам СМИ, — тоже свидетельствуют о том, насколько в этой теме много подводных камней для технологов «пропаганды аргументами». Как говорится — и хочется, да грехи, т.е. «неудобность» многих нюансов для развития темы в «правильном» направлении — не пускают... А может, стоило бы просто попробовать «отпустить вожжи»? В странах старых демократий уже давно поняли, что свобода говорения никогда не подрывает основ, а, напротив, лишь снимает напряжение и выпускает пар. Если, конечно, с экономикой все более-менее... Ну так, говорят ведь, что уже все пошло в рост...

Кстати, пришла пора подумать о еще одном аспекте столь активно нынче обсуждаемой свободы слова: ее соотношении с т.н. «государственными интересами». Эта проблема прозвучала недавно у нас — в связи с критикой некоторыми нашими политиками первоначальных шести вопросов референдума в ПАСЕ. Сейчас же тема активно раскручивается в России, особенно Сергеем Доренко — в связи с апелляциями владельцев и руководителей холдинга «Медиа-мост» к международным и зарубежным институциям по поводу неправомерных, с их точки зрения, действий, предпринятых против них ФСБ и Генеральной прокуратурой России. В частности, в минувшее воскресенье уж как только не изгалялся Сергей Леонидович Доренко в связи с выступлением председателя совета директоров «Медиа- моста» Игоря Малашенко в Конгрессе США накануне визита в Москву Б. Клинтона. Самым пафосным же был вопрос о том, а, мол, вы себе могли бы представить, чтобы США обратились по такому поводу к России?..

Ну что ж, конечно же, трудно себе представить, вернее, даже невозможно, подобные обращения на уровне... государств. Но в том-то и дело, что в дискуссиях на эту тему очень часто подменяются понятия. Ведь журналистика — в своем истинном значении, т.е. когда она не является государственной пропагандой — на самом деле институция не государства, а гражданского общества. Гражданского общества, у которого, во- первых, нет государственных, национальных, территориальных границ. Во-вторых, во главе угла которого стоят отнюдь не государственные, национальные и т.д. интересы, а права человека. Права, которым, кстати, именно интересы бюрократии всегда и противостоят. Одним из неотъемлемых прав человека является право на свободу слова и на получение объективной информации о любых действиях своих правительств, государств и т.д. И защищать эти свои права общество — в том числе и пресса — имеет право и должно вне каких-либо рамок, тем более, рамок противостоящих им «государственных интересов». Т. е., конечно же, никто не отнимает права государства защищать свои интересы (но исключительно в рамках законов — о государственной тайне, о национальной безопасности, территориальной целостности, охраны порядка и т. д.). Более того, Европейская конвенция по правам человека признает возможность ограничения свободы выражения взглядов, а также получения и передачи информации и идей государством во имя защиты здоровья или морали, репутации или прав других личностей, предотвращения разглашения конфиденциальной информации и т. д. Однако подобные ограничения должны исполнительными структурами очень серьезно аргументироваться, не на уровне пропагандистских тамтамов, а с точки зрения законов права. К тому же любое государство, подписавшее основные европейские документы по правам человека, должно быть готовым к возможности контроля европейскими институциями подобных его решений. И вряд ли может быть серьезно аргументирована нежелательность обращаться тем же представителям российского НТВ к международным организациям (Конгресс США, кстати, — не исполнительная структура) в связи с нарушением его прав. Так же, как, допустим, право парламентариев — предназначение которых состоит в представлении именно интересов и мнений разных сил в обществе, с целью предотвращения монополизации влияния одной силы — высказывать в европейских институциях отличные от официальной точки зрения тоже видится несомненным. Другое дело, что попытки ограничения свободы выражения взглядов, подачи объективной информации, апелляций к международному сообществу — обычная практика всех государств мира, в том числе и самых демократичных. С одной лишь разницей: в странах демократии обычно к этому «не пристегиваются» сами журналисты — отлично понимая всю казусность подобных альянсов и движимые необходимостью сохранения своего главного (там, у них) капитала: репутации. Увы, может, в том-то и отличие стран демократии от прочих, что в последних репутации, в том числе и журналистов, зарабатываются совсем иным... Вернее даже, не репутации — а привлекательность для работодателей.

И хотя в начале этих заметок мы отметили некое движение наших «прагматиков» к «демократическим оболочкам» — опыт возвращения «Вістей тижня» Николая Канишевского в эфир телеканала «ТЕТ», ставшего собственностью структур, близких Г. Суркису, В. Медведчуку, М. Бродскому и др., говорит о том, что грабли все-таки пока еще не сняты с повестки дня нашей ментальности. За последнее время я лично — по моему субъективному, разумеется, мнению, более странного, скажем так, телеполитического зрелища, чем первых два выпуска возобновленных «Вістей тижня» — не видела. И это при том, что все мы знаем высокий профессиональный потенциал и самого Николая Канишевского, и его команды. Что тем более странно. При просмотре этих двух информационно-аналитических (!) программ, казалось, что у ведущего нет иной более важной цели, чем найти связку поизящнее между чередующимися сюжетами... В подводках ведущего не было и намека на какой-либо анализ или собственную любопытную точку зрения... Я уж не говорю о том, что подавляющее большинство сюжетов имели целенаправленно-«обслуживающий» характер, не будучи гармонизированы достаточной долей нейтралитета... Ну и, конечно, удивительно, когда информационно-аналитическая передача превращается в рекламу «дружественных» изданий, «курируемых» отраслей бизнеса (в т.ч. футбола) и т.д. Как мне кажется, вряд ли таким образом можно профессионально обеспечивать интересы своих новых инвесторов, явно претендующих на звание суперпрагматиков. «Вісті тижня» в их нынешнем состоянии — это даже не старая-добрая пропагандистская дубинка, а некое сладковато- приторное желе. Жаль, что пока не оправдались те ожидания качественно нового ТВ, которые, было, какое-то время гуляли по киевской журналистской тусовке, когда прошел слух о грядущих реформах на «ТЕТе». Увы, революции не случилось. Опять остается надеяться только на медленно- ползучий профессиональный рост. Может, не столько самих журналистов (у многих из которых потенциал, как мы уже отметили, есть), а их «главных зрителей». Поймут же они, в конце концов, что Это можно делать с куда более достойным и стабильным эффектом. Если, конечно, их цели тоже стабильны и долгосрочны.