Телевидение как последний энергоресурс

Трудно даже сравнить для кого — для власти или для столичных телевизионщиков — исчезновение журналиста Георгия Гонгадзе и развитие кассетного скандала стало большей неожиданностью. Такой, что даже решение проблемы приоритетности двух информационных предлогов оказалось для многих нелегкой задачей. В ноябре прошлого года с подачи Генпрокуратуры только две телепрограммы, из тех, которые выходят в наилучшее время, рассказали о версиях исчезновения журналиста — «Интер-Подробности» и ТСН . В то же время заявление Александра Мороза в значительно больших объемах эфирного времени стало главным в программах ТСН, «УТН- Панорама», «Фактах» (ICTV), «Вiкна» на СТБ, «Репортер», «Вісті» на ТЕТ и «Интер-Подробности».

Аналогично в декабре тема кассетного скандала доминировала над освещением хода расследования дела Гонгадзе на всех без исключения каналах как по времени, так и по количеству сюжетов. И дело даже не в приоритетности тем, а в том, что в условиях, когда власть не определилась, как ей действовать, СМИ, приученные к определенной модели поведения, неминуемо мультиплицировали слабость и неповоротливость правоохранительной машины и неспособность власти «держать удар».

Лучшее, что могли в то время сделать СМИ, — показать прозрачность расследования. Однако для этого, как минимум, нужна была демонстрация стремления вести такое расследование со стороны Генпрокуратуры, или хоть бы разъяснение всех процедур, ограничивающих на определенное время (с указанием сроков) возможность обнародования информации об определенных нюансах следствия, идентификации «таращанского трупа» и экспертизе кассет. При таких условиях, когда перечисленной информации не предоставлялось и соответствующие шаги не были сделаны, все, о чем сообщали центральные и киевские телеканалы, независимо от «обертки» и тональности, «подставляло» власть и демонстрировало незрелость политической элиты, малодушие и хуторянство национальной интеллигенции, мелочность и раздробленность оппозиции.

Даже потом, когда из уст официальных и других представителей прозвучали намеки, а то и версии о внешнем следе во всей этой истории, ни «УТН-Панорама» , ни «7 днів» , ни другие информационные или аналитические программы не попробовали вспомнить, какие же именно, с каким гражданством политики и эксперты не упустили случая подчеркнуть недееспособность украинского государства, искусственность европейских или общедемократических атрибутов в украинском политикуме, экономическую и культурную несостоятельность Украины как самостоятельного организма. Вспомнить для того, чтобы попробовать выяснить, имеет ли резон мнение о «руке врага», кому это выгодно и кто может быть этим вероятным «врагом».

Вывод № 1. На первой стадии развертывания политического кризиса большинство центральных и киевских телеканалов не смогли представить зрителям реальные стороны конфликта, круг их мотивов и интересов. И главное — понять, что на самом деле речь идет о чем-то намного более важном, чем реальная или сфабрикованная роль Леонида Кучмы в кассетном деле и его политическое будущее.

За период с января по март власть смогла несколько укрепить свои позиции. И в этом, что не удивительно, ей способствовала сама оппозиция. Сначала власть была один на один, как минимум, с четырьмя проблемами. Во-первых, она была поставлена перед фактом исчезновения журналиста. Во-вторых, перед фактом обвинений Президента в причастности к исчезновению. В-третьих, перед фактом прослушивания в кабинете высшего должностного лица. В-четвертых, перед фактом полной растерянности, сумятицы, профессионального несоответствия правоохранителей и попытки сохранить хорошую мину при плохой игре. И именно поэтому при любых раскладах власть выглядела скверно. Как только о себе заявила новая оппозиция — все изменилось. Потому что кризис, который к тому времени выглядел как кризис власти, кризис политической элиты, кризис интеллигенции, кризис оппозиции, кризис гражданского общества, кризис журналистики перешел в фазу конфликта. Поскольку появился оппонент власти. А также элита, которая «за» и которая «против», интеллигенция, которая «за» и которая «против», журналистика, которая «за» и которая «против», часть общества, которое «за» и которое «против»…

Когда кризис перерос в конфликт, появилась противоположная сторона, с которой в той или иной интерпретации можно было связывать факты и события, до сих пор ассоциировавшиеся только с властью. Конечно, на фоне бездеятельности власти оппозиция начала действовать. Однако то, как она это делала, в свою очередь, продемонстрировало ее качества. Банальное утверждение о том, что каждый народ заслуживает такой власти, которую имеет, в данном случае касается и оппозиции. Оппозиция не столько действовала, сколько имитировала действия, а когда уже действовала, то хотелось вспомнить слоган из рекламы жевательной резинки. И хотя власть продолжала допускать ошибки — чего только стоили массовки «в защиту демократии», стилистика «заявления трех» или аресты студентов на вокзале, — оппозиция, на фоне того, что власть начала учиться на своих предыдущих ошибках, делала собственные новые. Создаваемые ею информационные предлоги начинали приобретать все большую негативную тональность в адрес самой оппозиции. В качестве примера — сначала политическое убежище в Великобритании Валерия Ивасюка, а потом предоставление статуса политических изгнанников Николаю Мельниченко и Мирославе Гонгадзе. Все это упало на благодатную почву высказываемых в СМИ версий о «руке извне». Только теперь уже конкретно указывали направление с тем, чтобы в глазах обывателя рука «стратегического партнера» начинала выглядеть как «рука врага». А о возможных мотивах и интересах тех, кому априори это наиболее выгодно, так же, как и в начале истории, телевидение предпочитает не вспоминать.

Ныне для обеих сторон конфликта, а особенно для СМИ, круг основных тем информационных предлогов определен:

1. Дискуссия в Украине и ПАСЕ о свободе слова в Украине.

2. Действия Генпрокуратуры по делу Г.Гонгадзе.

3. Действия власти, а также А.Мороза, Н. Мельниченко и других в контексте кассетного скандала.

4. Действия Генпрокуратуры и Ю.Тимошенко в контексте ее дела.

5. Акции «Украина без Кучмы» и «Украина за Кучму».

6. Действия В.Ющенко и его оппонентов в контексте дискуссии о коалиционном правительстве.

На основании этих тем четко определились основные контрверсии, которые упрощенно выглядят так:

1. Свобода слова в Украине — есть или нет.

2. Позиция родных Г.Гонгадзе и коллег-журналистов — позиция Генпрокуратуры.

3. Позиция власти — позиция А.Мороза, Н. Мельниченко и др.

4. Позиция Генпрокуратуры — позиция Ю.Тимошенко.

5. «Украина без Кучмы» — «Украина за Кучму».

6. Позиция В.Ющенко — позиция В.Медведчука, С.Тигипко и других в контексте дискуссии о коалиционном правительстве.

Без преувеличения — по-видимому, никогда, ни в одной стране мира СМИ не получали такого уникального случая работать в атмосфере таких различных и одинаково важных информационных предлогов одновременно. Для телевидения, которое по численности аудитории и оперативности не имеет равных, это был действительно уникальный случай. Но воспользовались им явно не лучшим образом.

В январе «УТН-Панорама» с полным преимуществом представляла акцию «Украина за Кучму», позицию власти в контексте кассетного скандала, а также позицию Генпрокуратуры в контексте дела Ю.Тимошенко. Для сравнения: на протяжении месяца эти три темы освещались на уровне соответственно 1680, 1670 и 1655 секунд, тогда как позиция власти в контексте акции «Украина без Кучмы» освещалась на уровне 480 секунд, а позиции оппонентов в контексте кассетного дела и позиция Ю.Тимошенко вообще не были представлены. Никакую другую тему программа также не представляла сбалансированно.

В программе «7 днів» приоритет также имела позиция власти в контексте кассетного скандала, а также позиция Генпрокуратуры в контексте дела Ю.Тимошенко (соответственно 1110 и 950 секунд).

На «ТСН» («1+1»), где наблюдалась определенная сбалансированность, в то же время с определенным преимуществом освещалась позиция А.Мороза и Н. Мельниченко, по сравнению с позицией власти (1345 с против 1160). Ощутимым было и преимущество в представлении позиции родных Г.Гонгадзе и коллег-журналистов над представлением позиции Генпрокуратуры (850 против 395 с), а также позиции оппонентов В.Ющенко над его позицией (в феврале) в контексте дискуссии о коалиционном правительстве (620 против 40 с).

Наиболее сбалансированными, хотя и более лаконичными по объему вещания, были программы «Репортер» (Новый канал) и «Вісті» (ТЕТ). Для примера: в феврале «Репортер» посвятил освещению позиции А. Мороза и Н. Мельниченко и позиции власти соответственно 340 и 335 секунд.

Вывод № 2. Во время политического кризиса центральные и кисамим определять: менять власть и оппозицию местами или оставить все как есть. В свою очередь, практически все без исключения кодексы журналистской этики ставят акцент на объективности и непредвзятости информации, недопустимости манипулирования ею.

Конечно, каждый телеканал, программа, журналист имеют право на собственное мнение и позицию. Однако реализацию этого права не стоит путать, во-первых, с подменой фактов собственными оценочными суждениями, а во-вторых, с игнорированием позиций различных сторон, когда выводы делаются без учета их аргументов и навязываются телезрителям как истина в последней инстанции.

Почему украинское телевидение вместо того, чтобы выполнить роль, присущую СМИ во всех нормальных демократиях, стало разменной монетой в политическом конфликте? Причин и объяснений можно назвать достаточно.

По состоянию на 2000 год, менее 20% граждан имели возможность относительно регулярно покупать или подписываться хоть бы на одну газету. Что касается телевидения и радио, то достаточно назвать объем реального (т.е. без учета так называемого обменного времени) рекламного рынка Украины — 35 миллионов долларов. Меньше, чем в провинциальном американском Хартфорде с населением 120 тысяч человек.

Именно поэтому понятие «независимые СМИ» в украинском коневские телеканалы, за некоторым исключением, позволили втянуть себя в этот кризис и не смогли обеспечить зрителей информацией, которая представляла бы позиции различных сторон. Украинские СМИ так и не осознали, что журналистика не может быть правящей или оппозиционной. Ведь это то же самое, когда в «горячей точке» журналист берет в руки оружие и таким образом перестает быть журналистом.

Сбалансированность и контраверсийность информации — не являются какими-то абстрактными категориями. Так, законодательство многих стран требует, чтобы позиция правительства и его оппонентов со стороны оппозиции была представлена в СМИ на одинаковом уровне. Таким образом демократическое общество, где власть представляет большинство, не превращается в ленинский демократический централизм, поскольку предоставляет возможность меньшинству, не имеющему реальной власти, тем не менее оппонировать этой власти на одинаковом с нею уровне. И тем самым обеспечивает права меньшинства на то, чтобы быть услышанным и предоставить избирателям возможность тексте является ныне спорным и воспринимается с большой долей иронии. Хотя в нормальных обществах на самом деле это не является чем-то абстрактным, а вполне реальной и очень жесткой … зависимостью. Зависимостью от того, кто читает, смотрит, слушает, а затем и платит за полученную информацию или «голосует против», отказываясь покупать газету или вносить абонентскую плату за пользование телеканалом.

От кого зависят телеканалы, если они не зависят от зрителя? СМИ зависят от того, кто может компенсировать нехватку средств от недополученной подписки или рекламы (большие рекламные пакеты, за которые нужно расплачиваться политическими или другими услугами, — тема другого разговора). Поэтому борьба за читателя и зрителя для многих медиа превратилась в борьбу за «крышу».

Конечно, не все газеты и телеканалы просто «продаются». Есть много других более гибких, более респектабельных форм. Это заметно даже на уровне редакционной политики, когда одни медиа, так или иначе отождествляя себя с определенным лицом и кругом его интересов, по крайней мере, пытаются сберечь пристойное лицо и обеспечивают тем самым даже относительный уровень качественного информирования, а другие, обслуживая информационные потребности «опекуна», прибегают только к примитивному пиару в его пользу и к «чернухе» в адрес оппонентов. Таким образом, в стране с коллапсирующей экономикой олигархи стали единственным залогом физического существования того, что только отдаленно напоминает масс-медиа.

Вывод № 3. Во время политического кризиса центральные и киевские телеканалы, повторяю, за некоторым исключением, пытались не столько представить зрителям котраверсийную информацию о позициях сторон, сколько удовлетворяли узкие интересы. Таким образом, СМИ не смогли обеспечить граждан информацией, достаточной для осознанных и адекватных ситуации решений, поскольку это возможно только при условии представления всех сторон в одинаковых объемах эфирного времени и тональности. Телевидение не информировало настолько полно.

Это серьезно настолько же, насколько опасно. Провозгласив независимость в 1991 году, Украина оказалась перед целым комплексом проблем, которые вынуждена была решать одновременно: создание институтов государства на обломках администрации бывшей союзной республики, реформирование коллапсирующей социалистической экономики, превращение однопартийной диктатуры во многопартийную демократию и т.д. Поэтому особенно важным инструментом для проведения справедливых выборов, осуществления прозрачной приватизации, активного привлечения до недавнего времени запуганных и пассивных граждан к построению гражданского общества должна была стать свободная пресса.

Даже в советские времена существовал так называемый «партконтроль». В Украине же низкая социальная мобильность населения, к которой, кроме всего прочего, причастны медиа, создала неблагоприятные условия для участия граждан в реформах и общественной жизни. А значит, и идеальные возможности для злоупотреблений и коррупции — учитывая отсутствие механизма общественного контроля, которым при нормальных условиях призвана быть свободная пресса в нормальной демократии. Украинцы подвержены коррупции не больше, чем немцы, американцы или французы, но именно отсутствие общественного контроля, который невозможен без свободных медиа, является одной из основных причин превращения Украины в одну из наиболее коррумпированных стран.

Вывод № 4. Страна, где за десять неполных лет независимости так и не появились независимые в европейском или американском смысле медиа, вряд ли может рассчитывать на успешные реформы и быстрые шаги на пути к европейской интеграции. Ведь именно от наличия таких медиа зависит, насколько успешно Украина сможет бороться с коррупцией, осуществлять прозрачную приватизацию, проводить гласное расследование резонансных дел, организовывать справедливые выборы, формировать гражданское общество и внедрять стандарты, которые являются ключом к европейским дверям.

Формирование института свободных медиа — конечно, очень сложная задача в условиях экономического кризиса и всех вышеизложенных обстоятельств, имеющих место в Украине. Однако и в этой ситуации можно добиться успехов при условии комплексного подхода к решению проблемы. Такие шаги должны охватывать прежде всего вопрос свободы и готовности к ней власти, налоговой реформы для СМИ, изменений законодательства, подготовки и переподготовки журналистских кадров. Для современной Украины проблема свободных СМИ — это вопрос номер один в деле информационной и, в общем, национальной безопасности.

Конечно, реализация таких шагов значила бы потерю олигархами возможности определять редакционную политику СМИ во время выборов, ради чего, собственно, и нужны подконтрольные медиа, а значит, и охлаждение отношений между ними и прессой, что неминуемо сказалось бы на экономическом положении СМИ и даже привело бы к банкротству многих газет и телекомпаний. Чтобы не допустить этого, власть должна пойти на действительно беспрецедентные меры — в частности, полностью освободить негосударственные СМИ от налогов и осуществить приватизацию государственных СМИ.

Усилия, которые должна приложить Украина для создания свободных медиа, действительно беспрецедентны и часто не имеют рецептов в западных демократиях, поскольку те никогда не сталкивались с такими вызовами. Готовность пойти на такие шаги станет реальным тестом для украинского руководства на его преданность европейским идеалам. Без свободной прессы страна не имеет никаких шансов стать европейской демократией, осуществить эффективные реформы в экономике и политике, стать полноценным государством, так как свободная пресса является одним из самых важных атрибутов наряду с собственными финансами, валютой, армией, официальной символикой. Ведь это чуть ли не единственный инструмент, который делает население гражданским обществом, а толпу — гражданами.

В материале использованы данные мониторинга украинского телевидения, который осуществляется под методическим и научным патронатом Института журналистики Киевского национального университета, Ассоциацией «Спільний простір», Комитетом «Рівність можливостей» и Фундацией «Суспільність» при поддержке Международного фонда «Вiдродження» и Фонда Вестминстер.