Яблонская, Глущенко и Репин... «в три яруса»

Когда этот материал готовился к печати, в СМИ появилась новость о том, что компания Google запустила 1 февраля новый онлайн-проект «Art Project», который позволяет проводить виртуальные экскурсии по самым известным музеям мира и просматривать предметы искусства. Сейчас к проекту привлечены 17 музеев мира, но украинских среди них нет. Что-то подсказывает, что причина этого не в том, что украинским музейным фондам нечего показать миру. Как засвидетельствовало интервью с директором Донецкого художественного музея Галиной Чумак, вышедшее в «Дне» 21 января 2011, качественному наполнению отечественных галерей могут позавидовать многие музейщики мира. Но вот условия, в которых хранятся мировые шедевры, зачастую просто шокируют. «День» продолжает разговор об истории искусства, представленного в украинских художественных музеях, и его... современности.

Внешне Тернопольский областной художественный музей не похож на храм искусства. Да это и неудивительно, ведь пристройка к жилому дому, где он находится, была рассчитана под магазин. Поэтому трудно поверить, что, переступив порог этого неприметного, на первый взгляд, заведения, там можно посмотреть работы Иоанна Георга Пинзеля и Антона Осинского, Ивана Марчука и Татьяны Яблонской. В этих стенах выставляются известные художники и те, кто нуждается в первой поддержке. С успехом в Тернопольском областном художественном музее проходили и Фотовыставки газеты «День». Здесь случались и почти детективные истории с похищением картин. Так, в частности, несколько лет назад из музея исчез этюд Ивана Шишкина «Лесное кладбище». Затем — «Украинский пейзаж» Ильи Репина, который оказался подделкой. Но в таких условиях, в которых находятся тернопольские музейщики, от подобных ситуаций не застрахован ни один музей Украины (и в прямом, и в переносном смысле, ведь вопрос со страхованием фондов государственных музеев до сих пор не решен). В помещении нет ни гардероба, ни надлежащей охраны, ни необходимых для исследований условий и средств. Как выживает сегодня провинциальный музей, который пытается удержать планку очага культуры, с чем приближается к своему двадцатилетию, разговор с директором, заслуженным работником культуры Украины, искусствоведом, доцентом кафедры изобразительного искусства Тернопольского национального педагогического университета им. В. Гнатюка, автором почти 30 книг по искусствоведению, краеведению Игорем ДУДОЙ.

— Игорь Никитич, хотя Тернопольский областной художественный музей основан 20 лет назад, но истоки его уходят еще в 1913 год.

— Не только у нас, но и у многих художественных учреждений есть несколько дат рождения. Музей у нас основан по официальным документам 1 мая 1991 года. Но понятно, что он не вырос на ровном месте и из ничего, а имеет предысторию. Она начиналась с картинной галереи, которая действовала в бывшем Доминиканском костеле с 1978 года как отдел краеведческого музея. Но, так сказать, крайняя дата — это 1913 год, когда в Тернополе открылся Подольский региональный музей, и в этом музее, от которого берет начало наш областной краеведческий музей, был художественный отдел. Трудно проследить, сохранились ли какие-либо экспонаты с тех пор, так как во время Первой мировой войны это музейное собрание было разграблено войсками российской царской армии, а во Вторую мировую — немецкими. Основателем Подольского регионального музея был профессор Станислав Сорокивский — многолетний глава управы общества народных школ. У нас есть его фотография, а биографические данные о нем очень скупы.

— Откуда пополнялись музейные фонды?

— В послевоенный период очень много произведений сакрального искусства — иконы, скульптуры, предметы культового назначения — свозились из закрытых церквей. А когда открывалась картинная галерея, то специально были выделены средства и закуплены некоторые произведения уроженцев Тернопольщины, работавших во Львове, в Киеве, были куплены иконы и картины многих известных художников. Кроме того, тогда дирекция художественных выставок Украины провинциальным музеям выделяла произведения искусства. Таким образом в нашей подборке оказались чрезвычайно ценные произведения Яблонской, Трохименко, Шовкуненко, Шишко, Глущенко. Картины Труша и Новакивского были закуплены у коллекционеров.

— Сейчас, конечно, нет средств, чтобы закупать картины у коллекционеров?

— Сейчас Труша и Новакивского не знаю, можно ли купить даже на аукционах, если бы и были деньги. Во-первых, они стоят огромных денег, а во-вторых, это именно те художники, произведения которых сейчас не продают — они оседают в музеях, коллекционных собраниях и в основном не выносятся на аукцион.

— Английский драматург Бернард Шоу говорил, что если в Национальной галерее начнется пожар, то он будет спасать ту картину, которая будет ближе к выходу. Как бы поступили в таком случае вы? Какие ценные с художественной точки зрения экспонаты хранятся в фондах Тернопольского областного художественного музея?

— Не приведи Господь. У нас пожара не было больше двадцати лет, слава Богу. Хотя подвал здесь горел не один раз и дым по музею стелился тоже. Ну, правда, за эти 20 лет были две кражи: этюдов Шишкина и Репина. Первый не нашли.

— И как его украли?

— Она маленькая по размеру, и у нас, к сожалению, нет гардероба, люди ходят в верхней одежде. Как-то не проследили за посетителями, и кто-то легонько снял картину, они же у нас не все под сигнализацией, спрятал под плащ и вышел. Так похитили и картину Репина, но ее, благодаря нашей тернопольской милиции, которая энергично занялась поисками, нашли в Киеве. Правда, в Киеве подтвердили, что картина не кисти Ильи Ефимовича Репина, а подделка еще конца XIX века.

— Вы узнали об этом только после кражи?

— Мы догадывались и раньше. Дело в том, что эта картина поступила в краеведческий музей, когда формировалась картинная галерея, как этюд Репина со знаком вопроса. Но это подписная работа, ну, и по всем признакам она соответствовала своему времени, то есть концу XIX века. Это небольшой этюд, изображавший харьковский пейзаж — лес, дом, мальчик у плетня. Но для того, чтобы убедиться, подделка это или нет, мы отдали картину на исследование в Национальный реставрационный центр в Киеве. А тогда, когда этюд Репина только украли, с легкой руки академика Украинской академии искусств Бориса Григорьевича Возницкого все вокруг считали, что это самая ценная картина музея. Во Львов Возницкому позвонила одна наша бульварная газета узнать, сколько бы стоила работа Репина. Борис Григорьевич говорит: «Ну, если хороший Репин, то 2-3 миллиона долларов». Он имел в виду, что хороший Репин — «Запорожцы пишут письмо турецкому султану». А это — маленький этюд 20 на 30 сантиметров. Я сразу поставил под сомнение такую большую сумму. Говорю: «В музее есть более солидные вещи, которые стоят не 2-3 миллиона, а гораздо больше». У нас есть барочные произведения, в частности, Пинзеля ХVIII века, скульптуры Осинского ХVIII века. Эти произведения и по художественной, и по номинальной стоимости значительно дороже.

— Произведения Пинзеля из вашего музея имели возможность поехать в Лувр...

— Работы Пинзеля попали к нам из Бучанской церкви Покрова Пресвятой Богородицы. Правда, «Диаконские врата» по требованию Президента Украины мы вернули в конце позапрошлого года в Бучач, церкви, согласно документам, временно. Они сейчас используются как экспонат, а не по назначению. Лувр, который в этом году планирует сделать выставку Пинзеля, хотел от нас именно «Диаконские врата». Так что мы не сможем участвовать в этой выставке.

— Игорь Никитич, как известно, каждый период развития человечества в целом и страны в частности оставляет свой отпечаток в искусстве. Какие события повлияли на его формирование на Тернопольщине?

— Это очень глобальный вопрос, но, бесспорно, это провозглашение независимости и зарождение Народного Руха, ведь членами провода Руха были и художники тоже. Скажем, Богдан Ткачик, Михаил Левицкий — глава провода, поэт и художник, или Олег Розвадовский. Активным членом Народного Руха был Ярослав Омелян. Это художники, которые приложили много усилий для провозглашения независимости Украины, и это отражалось в их творчестве. Бесспорно, они были проводниками этой национальной идеи в живописи, графике, скульптуре.

— Деятельность Тернопольского областного художественного музея направлена не только на экспозиционно-выставочную, но и научно-исследовательскую, фондовую, просветительскую, методическую и реставрационную работу. Основы реставрационного дела заложил здесь художник и реставратор из Нью-Йорка, уроженец Тернополя Дионизий Шолдра, который в 1993 — 1995 годах работал в областном художественном музее. Говорят, что специалистов такого профиля в городе никогда не было?

— Дионизий Шолдра — один из немногих представителей украинской диаспоры, которые после провозглашения независимости захотели вернуться в Украину и отдать остаток своей жизни и свой талант именно Украине. Он знакомился с реставрационным делом во Львове, Киеве и имел возможность сравнить уровень реставрации в Украине с ее уровнем в США или в Австрии, где он работал. В Нью-Йорке у Дионизия Шолдры было реставрационное ателье. Он реставрировал даже гравюры Пикассо. И когда в 1993 году вернулся в Тернополь, то захотел помочь художественному музею в восстановлении произведений. Его мечтой было создать здесь реставрационную школу. Но, к сожалению, только один ученик — Иван Кузик, который занимается сейчас росписью церквей, за это время успел вобрать его мастерство. Тогда не нашлось желающих, поддержки... После смерти Шолдры мы открыли в его реставрационной мастерской мемориальный зал, где находятся его картины, документы. Он подарил музею 50 своих работ. В 1998 году — через три года после смерти художника — мы открыли при материальной помощи его брата из Канады Романа Шолдры памятный знак — горельеф на доме по улице Листопадовой, где он жил и умер. Это единственный памятный знак художнику в Тернополе.

— Тернопольский областной художественный музей, можно сказать, не зацикливается на экспонатах из фондов музея. Вы постоянно устраиваете встречи с прекрасным для тернопольчан, выставляя работы художников края и известных, и молодых. А настоящим подарком жителям области в конце прошлого года стала выставка народной художницы Марии Примаченко. Фантастических зверей всемирно известной художницы в Тернополь привезли впервые. Как вам удалось организовать эту выставку?

— Это была одна из самых солидных выставок 2010 года. Мы вели долгое время переговоры с дирекцией художественных выставок Украины, где хранятся произведения Марии Примаченко. И благодаря нашей областной власти, которая дала транспорт, в частности, председателю Тернопольского областного совета Алексею Кайде, мы поехали в Киев и привезли работы Примаченко. Они экспонировались в течение месяца и пользовались огромной популярностью. Многие впервые увидели ее произведения.

— То есть в современных экономических условиях выставки такого уровня региональные музеи могут позволить себе лишь при содействии спонсоров?

— Бесспорно — спонсоров и власти. За 20 лет у нас до сих пор нет транспорта, который бы давал возможность перевозить выставки из других городов. Я не могу сказать, что областная власть нас не поддерживает. Ну, сколько могут, столько и помогают. Хотя, конечно, хотелось бы лучше, потому что нас финансируют только по двум статьям — зарплата и коммунальные услуги.

— Мы с вами говорили преимущественно об украинском искусстве, а в вашем музейном собрании есть еще Западноевропейский раздел — целый зал, где особое место занимает искусство Польши.

— Когда к нам приходят гости из-за рубежа, то они интересуются именно этим залом, там находятся очень интересные вещи XVII — XX века, особенно Польши, где у нас, в частности, представлены Юзеф Мехоффер, Войцех Коссак — художники, выдающиеся в польской культуре. Много неизвестных художников. Это собрание перешло к нам от краеведческого музея. А туда попало из закрытых графских имений, дворцов, которые после войны были национализированы. Мы дополняем экспозицию по мере возможности произведениями неизвестных художников. Несколько привезли из церквей. Художники как-то подарили нам работу, которая нуждалась в реставрации, а после этого заняла место в нашей постоянной экспозиции. Если бы у нас был больше зал, то мы бы могли сделать вдвое большую экспозицию. Она и так перегружена, потому картины помещены в два, а то и даже в три яруса.

— О новом помещении, наверное, приходится только мечтать?

— Этот вопрос очень болезненный. Согласно Закону «О музеях», мы должны иметь отдельное помещение. Почти все музеи Украины, художественные, в частности, имеют в своем пользовании дворцы, дома, особняки и, конечно, что в таких помещениях интерьер способствует подаче тех произведений и восприятию их. А у нас — павильон-пристройка к жилому дому. В таких условиях, насколько мне известно, находятся только два музея в Украине: Донецкий и наш — Тернопольский. Но мы — оптимисты, поэтому думаем, что станет лучше, чем было в прошлом. И с этой надеждой и любовью к музейному делу подходим к нашему двадцатилетию.

P.S. После разговора с директором Игорем Дудой «День» обратился за разъяснением ситуации с охраной художественных ценностей в Тернопольском областном художественном музее в Управление культуры Тернопольской облгосадминистрации. Как сообщил начальник управления Григорий Шергей, вопрос должен быть разрешен в этом году: уже подготовили сметно-проектную документацию на создание охраны и видеонаблюдения в музеях. Сам же Тернопольский областной художественный музей можно было бы перенести в нынешнее помещение областной универсальной научной библиотеки (а это бывший особняк), но лишь после завершения двадцатипятилетнего долгостроя новой библиотеки. Правда, убежден начальник Управления культуры Тернопольской ОГА Григорий Шергей, лучшего места для размещения областного художественного музея, чем Тернопольский замок, нет. Григорий Шергей заверил: поддержка облгосадминистрации бесспорно есть, но имущественный комплекс Тернополя — в основном, городское имущество, и без горсовета этого вопроса не решить.

Газета «День» обращается с просьбой к Министерству культуры Украины, Тернопольскому городскому совету поспособствовать решению вопроса найти подходящее помещение для Тернопольского областного художественного музея.