Альтернативная безопасность

ТЕРНИСТЫЙ ПУТЬ К ОБЩЕЙ ОБОРОННОЙ ПОЛИТИКЕ

Идея безопасности в Европе всегда воспринималась государствами по-разному, учитывая национальную специфику, однако всегда оставались определенные константы, и по сей день актуальные. Наиболее активным сторонником развития самостоятельного оборонного потенциала ЕС была и остается Франция, в силу своего традиционного курса, направленного на уменьшение американского влияния на европейские дела, и Германия, которая, имея статус наибольшей европейской экономики, стремилась занять соответствующее место и в политической сфере.

Главным оппонентом франко-немецкой группы всегда была Великобритания, которая в силу своих особых отношений с Соединенными Штатами требовала, чтобы любые европейские усилия были ограничены рамками Североатлантического альянса.

Говоря о процессе построения европейской системы безопасности, необходимо отметить, что практическая деятельность в рамках Общей европейской политики безопасности и обороны (ОЕПБО) началась только после подписания соглашения между ЕС и НАТО о внедрении механизма взаимодействия органов обеих структур и использования возможностей Альянса.

Однако ведущие европейские государства не оставляют планы укрепить европейскую идентичность в сфере безопасности и обороны в собственных институционных рамках, результатом чего стала очередная инициатива «европейского ядра» (Франция, Германия, Бельгия, Люксембург) по созданию Европейского оборонного союза для проведения общей оборонной политики за пределами НАТО, к которому впоследствии могли бы присоединиться другие государства.

Ключевой элемент общей политики ЕС в сфере безопасности и обороны — вооруженные силы Евросоюза численностью 60 тысяч человек, целью создания которых является выполнение оперативных задач, прежде всего, на территории Европы.

Наблюдая за действиями франко-немецкого тандема и их группы поддержки, оппоненты автономной европейской системы обороны (Великобритания, Испания, Италия, а также страны ЦВЕ) отрицают необходимость создания еще одной оборонной структуры. По их убеждению, для урегулирования современных кризисов достаточно НАТО, где ведущую роль традиционно занимают США.

Однако вскоре Великобритания, понимая возможные негативные последствия принципиальных разногласий с франко-немецкой группой государств, постепенно смягчила свою позицию, достигнув согласия по разработке проекта создания в рамках ЕС специального штаба европейской обороны между Берлином, Парижем и Лондоном. Продолжением тенденции к сближению стало заявление Франции и Великобритании о намерении создать общие вооруженные силы быстрого реагирования, к которым сразу изъявила желание присоединиться Германия.

Однако вероятен тот факт, что подобные уступки со стороны Великобритании согласованы с Соединенными Штатами, которые не желают выпускать из-под контроля процессы в сфере европейской интеграции, в частности, ее оборонно-безопасностной составляющей. В пользу этого предположения говорит и все более возрастающая активность Британии в общеевропейских делах, ее стремление расширить традиционный франко-немецкий «локомотив интеграции» до тройки лидеров.

Упорно продвигаясь к созданию собственной системы безопасности, Евросоюз не оставляет попыток достичь действенных результатов. Последним важным достижением в деле интеграции в сфере вооружений стало создание европейского Агентства по вопросам обороны, одобренное на июньском саммите ЕС в Брюсселе. Новая структура будет заниматься развитием оборонных возможностей и координацией сотрудничества среди европейских производителей оружия и военной техники. Планируется, что Агентство начнет работу до конца 2004 года. Эксперты склонны видеть в этой концепции новую эпоху в политике безопасности ЕС, поскольку вопросы обороны традиционно относились к сфере государственных интересов и считались прерогативой национальных правительств.

РЕАКЦИЯ МИРА НА ОБОРОННЫЕ ПРОЕКТЫ ЕВРОПЕЙСКОГО СОЮЗА

Партнеры ЕС, в первую очередь США и Россия, понимают, что обретение Евросоюзом автономного и действенного потенциала в сфере безопасности и обороны, безусловно, изменит ситуацию на континенте. Поэтому вполне естественно, что активность Евросоюза в данном вопросе не может пройти мимо внимания ведущих мировых игроков, которые внимательно отслеживают процесс формирования оборонного измерения ЕС и стремятся подчинить его соответственно своим национальным интересам.

Вопрос трансформации трансатлантической архитектуры безопасности в результате расширения компетенции ЕС занимает особое место в отношениях США и Евросоюза. Вашингтон снисходительно отнесся к первым усилиям ЕС, направленным на создание новой политики в сфере безопасности и обороны, не воспринимая их как серьезную угрозу своему влиянию. Однако в результате изменений в международной ситуации военная мощь США, как и гарантии безопасности европейских союзников в соответствии с Североатлантическим договором, уже не могут выступать главным фактором американского давления на европейские дела.

Позиция США относительно возможных противоречий между ЕС и НАТО в сфере безопасности была высказана в форме трех «Д»: Вашингтон не хочет дезинтеграции связей между безопасностью Европы и Америки, дублирования действий и потенциала, дискриминации союзников по НАТО, которые не являются членами ЕС. Некоторые американские аналитики отмечают, что европейская идентичность в вопросах безопасности и обороны будет означать конец НАТО как военной организации, фрагментацию трансатлантического политического сотрудничества.

Для России Общая европейская политика безопасности и обороны — средство, благодаря которому она могла бы усилить свои позиции как одного из основных центров силы в системе европейской безопасности. Россия хочет, чтобы европейская политика безопасности была четко определена в своих географических границах и диапазоне операций, а также влиять на принятие решений при определении действий в рамках ОЕПБО и связать данную организацию со структурами ОБСЕ и ООН, где Москва имеет право вето на применение сил.

Итак, как и англо-американцы, россияне стремятся обязательно интегрировать в новую европейскую систему безопасности собственные рычаги влияния, по сути, тормозя ее создание. Дружба дружбой, а национальные интересы — у каждого свои.

Существующая неурегулированность отношений в вопросе развития системы европейской безопасности между Москвой и Брюсселем угрожает стать источником осложнений и проблем в будущем, тем более, что медленный процесс практической реализации европейских инициатив в сфере безопасности существенно уменьшил заинтересованность России, которая могла бы стать серьезным партнером в развитии оборонных структур Евросоюза как независимого полюса силы, способного сбалансировать американскую гегемонию.

Отношения Украины и ЕС в области Общей внешней политики и безопасности ЕС (ОВПБ) и Общей европейской политики безопасности и обороны имеют довольно скромный опыт. После принятия в 1999 году Общей стратегии ЕС в отношении Украины украинская сторона поставила вопрос об институционализации отношений в сфере внешней политики и безопасности. В Программе интеграции Украины в Европейский Союз отмечается, что потенциально двухстороннее сотрудничество в сфере безопасности может стать одним из двигателей европейской интеграции Украины. Однако присоединение Украины к ОВПБ было отнесено к долгосрочным приоритетам.

Последним достижением в этой сфере можно считать предварительные договоренности о присутствии украинского представителя в руководящих военных структурах ЕС и вероятное привлечение украинских военных к выполнению оперативных задач европейских Сил быстрого реагирования, в частности использование украинских транспортных самолетов для миссий ОЕПБО.

Но, учитывая нынешние отношения Украины с Европейским Союзом, вряд ли можно говорить о практических результатах сотрудничества в этой сфере в ближайшее время. Только когда европейцам удастся реально запустить процесс создания собственной системы безопасности, а также изменить свое видение роли Украины на территории Восточной Европы, станет возможным реальное, а не виртуальное украинское участие в европейских структурах безопасности.

Анализируя перспективы европейской политики в сфере безопасности и обороны, можно говорить, что трансатлантические связи, во всяком случае, в ближайшей и среднесрочной перспективах сохранят свою ключевую роль. Это связано с тем, что сугубо европейский оборонный потенциал еще долго будет недостаточным, по сравнению с возможностями Североатлантического альянса, для эффективного реагирования на современные вызовы. Несмотря на все противоречия между атлантическими союзниками, США не собираются отказываться от НАТО, которое для Вашингтона является основным, если не единственным действенным инструментом влияния на Европу.

Процесс расширения НАТО за счет стран ЦВЕ содействует «европеизации» Альянса, уменьшая атлантическую составляющую блока. Одновременно перенесение внимания Соединенных Штатов на новые угрозы, на борьбу с терроризмом и поддерживающими его режимами — все это объективно будет приводить к ослаблению участия США в европейской системе безопасности. Образовывается вакуум безопасности, который сама Европа в данное время заполнить не способна, и здесь открываются новые возможности для России, которая стремится вернуть внешнеполитическое влияние.

Европа осознает тот факт, что в эпоху глобальных рисков и асимметричных угроз обеспечение собственной безопасности без участия США невозможно. Нынешняя ситуация во многом вызвана слабостью позиций единой Европы, несогласованностью действий лидеров европейских государств и их нежеланием идти дальше деклараций, а также стремлениями отдельных национальных правительств сохранить за собой рычаги управления во внешней политике и безопасности, в результате чего европейская концепция общей безопасности остается довольно расплывчатой и нечеткой.