Балканская трагедия Сирии

Доктрины пацифистов могут утверждать обратное, но сочетание дипломатии с угрозами военного удара является очень эффективной тактикой, как мы имели возможность убедиться в ситуации с Сирией. Авторитетность угроз Соединенных Штатов относительно военного вмешательства, кажется, и привела к тому, что сирийский президент Башар Асад в конечном итоге заключил соглашение при посредничестве своих главных союзников — России и, менее непосредственно, Ирана. Асад теперь готов отказаться от своего химического оружия в обмен на то, чтобы остаться у власти. Но чем это угрожает авторитету Америки и Запада в случае, если соглашение не будет соблюдено?

Договоренность, которой достигли США и Россия, вызвала значительное облегчение в большинстве западных столиц, где политические лидеры просто не готовы к военному вмешательству, даже в ситуации, когда правительство Сирии убивает свой собственный народ ядовитым газом (в таком случае, договор удостоверяет признание Асада). После десятилетия войны в Афганистане и Ираке, Запад предпочитал бы остаться дома: ни Соединенные Штаты, ни Великобритания, равно как и большинство стран НАТО не хотят втягиваться в новый конфликт на Ближнем Востоке, который нельзя будет развязать окончательно.

В действительности, для США существуют лишь плохие варианты развития событий в Сирии. Военное вмешательство не имеет видимой конечной точки и приведет лишь к усилению хаоса. Однако остаться в стороне даст практически такой же результат и резко покачнет авторитет США в кризисном регионе с серьезными последствиями на будущее. Кроме того, применение химического оружия приводит к заострению конфликта.

Большинство людей на Западе считают гражданскую войну в Сирии продолжением насилия на религиозной почве в Ираке. Но Сирия не Ирак. Президент Америки не ищет оправданий, чтобы начать войну, химическое оружие режима Асада не какая-нибудь химера. Масштабы насилия в Сирии подчеркивают риск бездеятельности.

Конечно, никто не отрицает той опасности, что связана с военным вмешательством: для примера, региональное распространение конфликта, гибель большого количества невинных людей и усиление экстремистских сил среди повстанцев. Но все это уже было и до сих пор, и будет продолжаться, особенно без военного вмешательства США. Гражданская война будет заостряться еще сильнее, потому что это часть соревнований высшего уровня — соревнований за первенство между Ираном, его союзниками-шиитами и Саудовской Аравией, Турцией и суннитскими странами.

Если бы США не среагировали на использование химического оружия режимом Асада, весь мир интересовало бы: чего стоят гарантии Америки, когда кто-то перешел без последствий для себя «красную линию» президента США. В Иерусалиме, Тегеране и других ближневосточных столицах, а также на Корейском полуострове и в других мировых горячих точках, такие последствия были бы (и, вероятно, уже есть) страшными.

С самого начала развертывания сирийского конфликта Америке и их европейским союзникам недоставало стратегии. Было ли их целью прекратить гражданскую войну, или способствовать смене режима? И тогда кто или что должно было занять место Асада? Стремился ли Запад достичь компромисса с Россией и Ираном, который позволял бы оставаться режиму Асада при власти? В случае если бы целью было последним, это привело бы к смещению оси политики США на Ближнем Востоке, что потянуло бы за собой далеко идущие стратегические последствия, поскольку, такого компромисса можно достичь лишь с помощью суннитских стран союзников США.

Даже если Россия и Иран придерживаются разной повестки дня в поддержке Асада, интересы обеих стран неразрывно связаны с продолжением режима, однако при этом не обязательно продолжение политической жизни Асада. Для России изменение режима в Сирии — ее последнего военного форпоста в регионе — означало бы еще одно досадное поражение. Для Ирана это означало бы потерю своего важнейшего союзника в арабском мире, что предполагает еще более глубокую изоляцию.

Таким образом, в отличие от выжидания Запада, стратегия союзников Асада четко определена: военная победа для режима, который опирается на большие объемы снабжения оружия и, в случае с Ираном, ливанские отряды посредника Хизбалли.

Обама сделал фатальную ошибку, когда из-за внутриполитических причин решил обратиться к Конгрессу США для санкционирования ограниченного карательного военного удара. Поражение в Конгрессе, совершенно предсказуемое, вполне могло повлечь внешнеполитическую катастрофу. И, хотя российская дипломатическая инициатива (на основе общего предложения с Ираном) предотвратила эту катастрофу, все имеет свою цену.

Эта цена не обязательно заключается в усилении престижа Кремля. Настоящий риск, вытекающий из соглашения США с Россией, заключается в другом.

Не слабость или беспомощность заставили Обаму играть по-крупному. Если победа на его стороне, химическое оружие в Сирии будет уничтожено, мирная конференция положит конец гражданской войне, переходное правительство придет к власти, а США и Иран начнут прямые переговоры относительно ядерной программы Ирана и региональной стабильности на Ближнем Востоке; он действительно будет достоин своей Нобелевской премии мира.

Но если Обаме это не удастся, Сирия не будет вторым Ираком, скорее, она станет повторением боснийских беспорядков. Годами война в Боснии и Герцеговине заострялась, тогда как «дипломатический процесс» был отмечен рядом невыполненных обещаний, которые привели к резне в Сребренице, когда тысячи мирных жителей, которые якобы находились под защитой Организации Объединенных Наций, были убиты. Тогда вмешательство стало необходимым в любом случае.

Готовы ли США и их европейские союзники к сценарию, в котором соглашение с Россией разрывается, а химическое оружие в Сирии не будет уничтожено под международным контролем?

 Это решающий моральный и политический вопрос для Запада. Если и когда придет время, ему лучше иметь на него ответ.

Проект Синдикат для «Дня

Йошка ФИШЕР — ведущий член Партии зеленых Германии на протяжении почти 20 лет, министр иностранных дел и вице-канцлер Германии с 1998 по 2005 гг.