Борьба двух шиитов

Когда американские пехотинцы год назад взяли Багдад, один из ведущих священнослужителей Амер Аль-Миншидави сказал своим единоверцам, что освобождение от режима Саддама «обязывает иракских шиитов показать всему миру, что ислам — религия мира, терпимости и любви». Прошел год, а благодарность словно испарилась: шиитская община на юге страны участвовала в восстании, возглавляемом молодым религиозным вожаком Моктадой Садром.

Правда, большинство умеренных шиитов не присоединились к «Армии Махди», которую организовал Садр. Для них оказались более приемлемыми призывы к сдержанности, с которыми выступил наиболее уважаемый шиитский лидер аятолла Али Систани. Однако в Неджефе, где живут как Садр, так и Систани, верующие становятся все более беспокойными. Если этому не помешать, то нынешние неконтролируемые атаки превратятся в полномасштабное восстание шиитов. А это вместе с жестким сопротивлением суннитов в центральном Ираке может сделать американское присутствие в стране крайне ненадежным. Бригадный генерал Марк Кимитт, представитель американского командования, сообщил журналистам, что Временная администрация коалиции «и в дальнейшем будет предпринимать атаки вплоть до уничтожения «Армии Махди». Но битва с Садром только усилит кризис и может привести ко всенародному неповиновению. Большей пользы в разрешении кризиса можно достичь путем переговоров — так, чтобы не унизить Садра, но и не позволить ему диктовать повестку дня.

Лучший выбор Америки — аятолла Систани. Он — выдающийся религиозный лидер, и имеет достаточно власти, чтобы повлиять на Садра и удержать иракских шиитов от участия в восстании. Компромисс выгоден как Америке, так и самому аятолле: укротив Садра, Систани мог бы и далее консолидировать свою власть над шиитами. Эти два религиозных вожака представляют как разные поколения иракцев, так и разные конкурирующие школы шиитского мировосприятия. Свои лидирующие позиции Садр получил в наследство от отца Мухаммада Садика Садра, которого расстреляли баасисты в 1999 году. Его стремление — создать в Ираке исламское правительство. Он убежден, что политика должна обслуживать религию, а потому он не воспринимает принцип разделения между церковью и государством. В отличие от него старый аятолла Систани принадлежит к более умеренной школе шиитской веры. Хотя он и имеет собственную точку зрения на то, каким должно быть исламское правительство, однако на его убеждения не влияет соседний Иран. Аятолла акцентирует внимание на обеспечении правительственной ответственности и религиозной защиты. Ошибается тот, кто воспринимает нынешний кризис в Ираке как вооруженное противостояние Садра и коалиционных сил. На самом деле борьба идет за влияние на шиитскую общину, ее верность. Однако эта борьба может завершиться компромиссом.

У аятоллы Систани достаточно политической мудрости для того, чтобы убедить Садра. Пока молодой мятежник не был запуган коалиционной властью, он признавал религиозное верховенство Систани и не проявлял никакого интереса к тому, чтобы бросить вызов старому аятолле — это могло бы привести к расколу в шиизме. Садр, очевидно, понимает, что масштабная война между шиитами и коалиционными силами завершится его поражением и бросит тень на шиитские мечты руководить новым Ираком. Поэтому он вполне может согласиться на компромисс, предложенный аятоллой.

Самый мудрый шаг Америки — убедить аятоллу Систани начать переговоры с Садром. В чем может заключаться компромисс? Садр выступит с заявлением, в котором должен отказаться от насилия и приказать своим боевикам вернуть власть в подконтрольных им городах иракским силам безопасности. В свою очередь, коалиционной власти не следует пытаться арестовать Садра или же провоцировать его в будущем. Также необходимо позволить Садру возобновить выход его газеты «Аль-Хавза», которая была закрыта в прошлом месяце, что в конечном счете привело к вспышке насилия. Любой компромисс также потребует негласного признания всеми сторонами права сторонников Садра на участие в иракской политической жизни (по примеру шиитской организации «Хезболла» в Ливане). Переговоры также можно использовать для решения многих других проблем. Одна из них: все крупнейшие иракские этнические и религиозные общины — шииты, сунниты и особенно курды — должны установить четкую дату для роспуска вооруженных формирований. Если их не разоружить, то Ирак может стать вторым Ливаном, которым руководят политики от бригад боевиков. Вторая проблема — вера в то, что 30 июня состоится передача власти иракцам. Силы коалиции должны обеспечить порядок по всему Ираку, чтобы в соответствии с временной конституцией в январе следующего года провести выборы в общегосударственное собрание. Отдельные положения конституции, между тем, следует пересмотреть. Полномочия, которыми будет наделено иракское руководство, требуют дополнительных пояснений. То же касается положений в основном законе о федерализме и гарантировании прав меньшинствам и женщинам.

Со своей стороны администрация Буша должна продемонстрировать, что согласна на создание исламского правительства в районах Ирака с подавляющим большинством арабов — такое правительство не обязательно приобретет форму шиитской теократии, свойственной Ирану. Вашингтон должен согласиться с принципом, что только легитимное иракское правительство, которое поддержит избранное собрание, имеет мандат на то, чтобы вести переговоры о будущем присутствии американцев в стране. Поиском компромисса Соединенные Штаты могли бы дать шанс таким священнослужителям, как Амер Аль-Миншидави, доказать, что сосуществование ислама и Запада не только желательно, но и вполне достижимо.