Чудовищный формат празднования

Довольно необычно в минувшее воскресение прошло празднование Дня независимости Беларуси. Власти сделали все возможное, чтобы не допустить на парад представителей оппозиции и обеспечить максимальный порядок, запретив даже аплодисменты. Дело в том, что незадолго до праздника замначальника минской милиции полковник Игорь Евсеев предупредил: самовольные аплодисменты будут расценены как несанкционированное массовое мероприятие со всеми вытекающими последствиями. Площадки для зрителей были оцеплены сотрудниками спецслужб в штатском, расположившимися спиной к президенту на расстоянии вытянутой руки друг от друга. Сам же руководитель белорусского государства принимал парад в форме генералиссимуса вместе с младшим сыном Колей. Мальчик, одетый в военную форму, также отдавал честь проходящим войскам.

Тем временем оппозиция все-таки организовала митинг на Привокзальной площади. Люди вышли на улицу и просто аплодировали. Несмотря на мирный характер мероприятия, в начале акции милиция распылила слезоточивый газ. Подавляющее большинство задержаний в жесткой форме осуществляли люди в штатском. Среди задержанных были как молодые, так и пожилые люди. Также милиционеры задержали несколько журналистов, одному из них разбили фотокамеру. «День» обратился к лидеру белорусской Объединенной гражданской партии Анатолию ЛЯБЕДЬКУ с просьбой рассказать, есть ли что праздновать белорусам и к каким последствиям может привести молчаливое противостояние оппозиции и власти.

— Как суверенной независимой стране, конечно, есть что праздновать. Но вопрос в том, как праздновать и когда. Дело в том, что преподносится как национальный праздник 3 июля. На самом деле, это одна из многочисленных дат в истории Беларуси, это день освобождения города Минска. Но представления Александра Лукашенко о белорусской истории — довольно скупые. В общем, для него история началась, наверное, со дня избрания его президентом. Максимум, что еще он допускает, — это Великая Отечественная война. И нынешний день независимости наложился на экономический и финансовый кризис и свидетелями того, как это праздновалось, стали не только миллионы людей в Беларуси, но и международное сообщество. Формат был избран совершенно чудовищный.

Во-первых, не по карману эти самолеты, танки. Это все для большой военизированной страны, но не для Беларуси. Поэтому оппозиция предлагала отказаться от такого размаха празднования. И ограничиться норвежским форматом, когда в национальный праздник маленькие дети проходят по центральной улице Осло. Но у нас все было совсем по-другому.

— Но, тем не менее, были попытки молодежи по-другому провести празднование Дня независимости...

— Да это уже перманентная «акция молчаливых», когда люди привлекают к себе внимание тем, что они просто аплодируют, выходят в центр города. И вот этот протест вызывает бешеную, негативную реакцию со стороны власти. Мы видели в День независимости беспрецедентное количество представителей многочисленных силовых структур, которые просто гонялись по многим городам Беларуси за участниками этой молчаливой акции. В Минске — с применением слезоточивого газа. Сейчас в эти минуты начинается судебные процессы. Их пытаются сделать закрытыми. Только в Минске было задержано порядка 200 человек.

— Как дальше может развиваться ситуация в Беларуси с учетом нарастания «молчаливых акций»?

— Это может быть предвестником очень плохого сценария для власти. Потому что лето — это нетипичное время для каких-то политических акций. Обычно наступает полное затишье. А здесь мы видим июль месяц, и вот такое горящее лето. Можно предположить, что сегодня пока это, действительно, акции, в которых принимает участие в основном молодежь, активисты общественных организаций и политических партий. Пока еще молчат те, кто работает на государственных предприятиях. Они устремились на дачи, и те, кто засеял английский газон, вспахали его под белорусский картофель. Люди готовятся к трудной осени и зиме, не надеются на государство, на эту власть и создают самостоятельно подушку безопасности. Но по осени следует ожидать, что расширится круг участников такого рода акций. Потому что существующие экономические проблемы только нарастают. Власти за все это время не предложили никаких эффективных мер по борьбе с кризисом. Все усилия, все потуги сводятся только к получению внешних заимствований, которые опять же идут на проедание, а не на то, чтобы создавать новую экономику, новые рабочие места. Поэтому я прогнозирую, что осенью проблемы только увеличатся, состав участников изменится. К ним, вполне реально, присоединятся те, кто работает на предприятиях. И тогда силовым структурам будет крайне тяжело бороться с рабочими, которые выходят на улицу.

— Есть ли что предложить оппозиции, знают ли об этом простые белорусы?

— Когда я вышел из следственного изолятора в апреле, то первое, чем мы занялись, была подготовка и разработка программы. Потому что власти вообще никак не акцентировали внимание на том, как они будут решать проблемы. У нас есть антикризисная программа, и основная задача, которую мы ставим на ближайшее время, — донести ее до как можно большего количества людей в Беларуси. Есть проблема, потому что телевидение и радио закрыты, за исключение телеканала «Белсат», который ретранслируется из Польши и имеет свою фиксированную аудиторию. Но другой альтернативы, кроме как идти на проходные, как это мы сейчас делаем, и раздавать людям информацию об антикризисной программе, — нет. Я считаю, что у нас сейчас есть огромный шанс на самом деле найти новых сторонников. Потому что разочарование тем, что делает власть, доходит до 80-процентной отметки. Это данные последних социологических опросов, которые были проведены в июне. Если раньше Лукашенко говорил, что, если оппозиция придет к власти, то будет хаос, теперь получается, что власть — это кризис, это проблема. Понятно, что люди проявляют куда больше, чем это было до кризиса, интереса к оппозиции. Поскольку нет стабильности, нет уверенности, то люди ищут того, кто это может предложить.

— Нет ли угрозы, что к осени Россия возьмет под свой контроль оставшиеся стратегические объекты Беларуси?

— На самом деле, сейчас большое внимание приковано к «фамильному серебру» Беларуси. Это уже недостаточно большой список предприятий, которые могут быть интересны для инвесторов, включая российских. Поэтому сейчас усиливается борьба за это «фамильное серебро»: это нефтепереработка, Солигорский калийный комбинат. Но здесь есть столкновение интересов той правящей верхушки, которая сама созрела до того чтобы поучаствовать в «прихватизации» российским бизнесом и Кремлем. Это тоже есть очаг напряжения и столкновения. Мы видим, что впервые российские телеканалы последовательно выдерживают критическую линию по отношению к тому, что делает Александр Лукашенко. Они исходят из своих экономических интересов. В данном случае это привело к качественно новой ситуации, когда Россия впервые не является для режима Лукашенко тылом, который позволяет бороться на 1-м белорусском фронте внутри страны против оппозиции и на 2-м белорусском фронте против Запада. А 3-м фронтом стал российский. У каждого фронта — своя специфика. Это новая качественная ситуация. И Лукашенко понимает, если отдать все в одни руки тем же россиянам, то можно на какое-то время продлить существующую ситуацию, получить какие-то деньги, раздать отдельным группам населения. Но Лукашенко также понимает, что как только он теряет экономический контроль над лучшими предприятиями в Беларуси, он усиливает свою политическую зависимость от Москвы. А сегодня для него это не стратегический партнер.

— А может ли Лукашенко в данной ситуации повернуться к Европе?

— Дело в том, что за последнее время белорусский Красный дом настолько часто кидал политиков и в Европе, и в России, что кредит доверия нулевой. Запад будет разговаривать с Лукашенко только тогда, когда он вернет ситуацию к 18 декабря 2010 года, когда не было политзаключенных. Когда люди будут освобождены и получат полную политическую реабилитацию, тогда возможно начнется какой-то диалог, но только по жесткой повестке дня Запада.