Интуитивная цензура

В отчете о свободе прессы в мире за 2003 год, изданном группой «Репортеры без границ», Китай находится на 161 из 166 мест, где-то между Ираном и Северной Кореей. Но телевизионный эфир Китая, по крайней мере, уже не состоит из нравоучительных мелодрам и идейно-воспитательных программ маоистского периода. У обычных зрителей, столкнувшихся с широким предложением секса, преступлений, наркотиков, насилия и банальных игровых шоу на китайских телевизионных каналах, может создаться впечатление, что китайское телевидение освободилось от оков цензуры.

В действительности это впечатление исчезает, если сосредоточиться на чисто политическом содержании телевизионных программ. Мнения, слегка расходящиеся с доктриной партии, все еще отсутствуют на китайском телевидении. Несмотря на поверхностное разнообразие предлагаемых программ, монолитный контроль над политическими рассуждениями на телевидении практически не изменился с 1950-х годов.

Но количество программ на китайском телевидении делает сохранение подобного контроля сложной задачей. Только на Центральном телевидении Китая имеется 12 каналов (многие из которых вещают 24 часа в сутки) и около 3000 сотрудников. Центральное телевидение находится под контролем Департамента пропаганды Министерства радио, кино и телевидения. Многочисленные местные телевизионные каналы также обязаны транслировать некоторые программы Центрального телевидения. Эта комбинация требует огромных административных усилий. Учитывая ошеломляющее количество программ, необходимых, чтобы заполнить временные интервалы, мониторинг содержания должен осуществляться максимально эффективно.

Осуществлять цензуру стало легче, а не сложнее в результате решения правительства в 1990-х годах перейти на стратегию свободного рынка в отношении индустрии развлечений. Телевизионные каналы были лишены крупных субсидий, и новый подход «или тони, или плыви» заставил их конкурировать за доходы от рекламы, что привело к появлению программ, обладающих большей привлекательностью для массовой аудитории.

Таким образом, переняв стратегию, используемую в сфере культуры в других странах мира, правительство просто избавилось от необходимости контроля над нравственной составляющей содержания большинства телепрограмм. Кампании против порнографии, предпринимавшиеся в 1980-х и начале 1990-х годов, остались в прошлом. Возможно, осознав, что население, имеющее доступ к развлечениям, менее склонно жаловаться по поводу государственной политики, партия позволила развлекательным программам работать по западной модели, уменьшив необходимость в тщательной цензуре.

В результате получилось фактическое разделение между программами новостей и всеми остальными программами. Это очень удобно для властей, поскольку позволяет им держать программы новостей под жестким контролем, используя менее строгую и трудоемкую систему мониторинга в отношении остальных программ. Конечно, в высоко политизированной атмосфере Китая политика может просочиться даже в самые безобидные темы обсуждений, и многие ток-шоу и программы с участием телезрителей требуют менее навязчивой, но, тем не менее, эффективной системы контроля над содержанием.

Первое, что вызвало у меня удивление во время работы над составлением сетки программ Центрального телевидения Китая, было то, насколько проста существующая система контроля. Директивы «сверху вниз» и откровенная цензура встречаются редко. Существует несколько письменных указаний относительно запрещенных или чувствительных тем. Но содержание программ не диктуется никакими приказами. Партийные работники не контролируют каждый этап процесса, и практически никто не заставляет резать готовый материал по приказу партии.

На первый взгляд, сценаристы, режиссеры и ведущие имеют полную свободу действий в планировании и постановке своих шоу при незначительном мониторинге и контроле или отсутствии такового. Так как же такая система может блокировать нежелательное содержание?

Прежде всего, существующая система по большей части реактивная, а не проактивная. Начальники отделов и комитетов по надзору за содержанием телепрограмм, собираясь для того, чтобы дать оценку программам, редко диктуют содержание, а просто передают свои жалобы и рекомендации директорам программ. Нисходящая иерархия авторитарна и деспотична, и находящиеся на более низких ступенях не могут оказывать влияние на решения, принимающиеся наверху, и не имеют права их обжаловать. Серьезные проступки могут привести к строгому выговору и даже увольнению.

Фактически, система стала саморегулирующейся. Как показывает мой опыт, 99% цензуры осуществляется самими сценаристами и продюсерами. Отдельные жалобы и предупреждения сверху дают им возможность развить интуитивное понимание пределов допустимого содержания, так что они с самого начала создают программы, не содержащие недозволенного материала. Отсутствие определенных руководящих принципов также делает содержание более консервативным, чем необходимо, поскольку продюсеры предпочитают перестраховаться, чтобы не допустить непоправимой ошибки.

Смутная, но постоянно присутствующая угроза — главный фактор, позволяющий контролировать персонал телевизионных каналов. Но интересам партии служит еще одно обстоятельство — глубоко укоренившаяся культурная традиция Китая, акцентирующая коллективистское, ориентированное на группу поведение. В такой атмосфере включение политически некорректного содержания не просто рискованный поступок, но нарушение общественного этикета. Действительно, работая изо дня в день с создателями китайских телевизионных программ, я заметил едва уловимую, почти подсознательную тенденцию избегать всего необычного, оригинального или необщепринятого, не говоря уже о чем-то, подрывающем общественные и политические традиции и устои.

Исключения имеют место тогда, когда партия начинает пропагандистскую кампанию, как, например, кампания, связанная с возвращением Гонконга в 1997 году или более недавний блицкриг против Фалун Гонг. В таких случаях даются указания по созданию программ со специфическим идеологическим содержанием, и такие шоу находятся под формальным надзором телепродюсеров, после чего все возвращается обратно в режим «снизу вверх».

Многие телепродюсеры усвоили данный метод контроля так хорошо, что он стал подсознательным жизненным фактом, и аудитория, развлекаемая бесконечными костюмированными драмами и мыльными операми, не требует более свободного политического содержания. Если не произойдет радикальных изменений, этот способ контроля над средствами массовой информации может продолжить существование и в XXI веке.

Дэвид МОСЕР — советник по программам и консультант по английскому языку на Центральном телевидении Китая в Пекине