«ХАМАС» аннексировал «Фатх»?

Израиль официально заявил о том, что не будет сотрудничать с новым палестинским правительством национального единства. Причиной этого отказа стало нежелание палестинцев принять три базисных условия международного содружества — отказ от насилия, признание Израиля и комплекса достигнутых ранее палестино-израильских договоренностей. «Новое палестинское правительство в своей программе, к сожалению, не принимает трех требований ни прямым и ни косвенным образом, — отметил заместитель пресс-секретаря израильского МИД Эдди Шапиро, — мы видим текст, в котором доминирует позиция ХАМАС».

Собственно, политическая программа нового палестинского правительства национального единства, составляющая компромисс между относительно прагматической политикой «Фатх» и радикальной идеологией «ХАМАСа», действительно, содержит много противоречий и двусмысленностей. Казуистические формулировки программы составлены таким образом, чтобы позволить и «ХАМАС», и «Фатх» утверждать, что ни одна из сторон не отказалась полностью от своих традиционных принципов. Таким образом, программа может интерпретироваться по-разному, в зависимости от текущих задач борьбы за власть в Палестинской автономии одной или другой стороны. Как считает министр информации правительства национального единства (ПНЕ) Мустафа Баргути: «Если Израиль будет бойкотировать ПНЕ, это будет значить, что он намеревается продолжить оккупацию и не заинтересован в мире. Мы не формируем правительство единства от имени Израиля. Это правительство палестинцев».

Но поскольку «ХАМАС» хочет быть «ХАМАСом» и получать международную помощь от своих исламских доноров, которые будут финансировать продолжение террора, то он преднамеренно заявляет в завуалированной форме о своих целях, чтобы эта двусмысленность подходила под вкусы любой аудитории. Очевидно, что и далее остается в силе традиционная цель «ХАМАСа» — разрушение Израиля. Хотя, казалось, что может быть проще. Палестинскому правительству надо признать три простых требования «квартета» (США, ЕС, ООН, Россия): отказ от терроризма, признание Израиля и соблюдение предыдущих соглашений с Израилем. Если палестинцы стремятся к провозглашению своей государственности, то это является прямым путем к ее провозглашению.

Однако отказ от террора, по- видимому, — слишком трудная задача. По этому вопросу программа заявляет, что «сопротивление — законное право палестинского народа, и наш народ имеет право защищаться от любой израильской агрессии». Что фактически тождественно предоставлению неприкрытой индульгенции на продолжение террора, потому что это их «право». А если Израиль будет отвечать, то это автоматически будет считаться агрессией и будет оправдывать дальнейший террор.

Достигнутое в Мекке соглашение с «Фатх» является победой для «ХАМАСа». Поскольку правительство национального единства создано на условиях «ХАМАСа»: непризнание Израиля, права палестинцев (в подтексте — на всю Палестину, включая и Израиль), возвращение миллионов потомков беженцев 1948 года в Израиль и другие подобные заявления, которые давно уже вызывают раздражение у израильтян. Соглашение якобы легализирует «ХАМАС» в качестве главного политического партнера «умеренного» и признанного международным сообществом «Фатха».

До этого соглашения «ХАМАС» был парией и опасался новых выборов: прагматичные палестинцы могли не проголосовать снова за «ХАМАС», который принес им столько неприятностей после прихода к власти. Теперь же «ХАМАС» не только легитимизовался, но и стал таким же, как и «Фатх», или даже лучше. Он — политическая уважаемая правительственная партия, которая была гостеприимно принята в Мекке. Готов к межарабскому диалогу, приносит деньги и, в отличие от «Фатха», является непримиримым оппонентом израильтян. Теперь у избирателей, которые поддерживали Махмуда Аббаса, есть все основания переметнуться на сторону «ХАМАСа».

Саудовский эмир заставил «ХАМАС» и «Фатх» договориться между собой, чего не смогли сделать ранее ни Египет, ни Иордания. Это многое говорит о влиянии саудовцев на «ХАМАС». Хотя возникает довольно парадоксальная ситуация. Один американский союзник финансирует террористов, которые ставят себе целью уничтожение другого американского союзника. Основной пункт соглашения, благодаря которому «Фатх» получил контроль над министерством внутренних дел, — не более чем самообман умеренных «фатховцев», поскольку правительственные военизированные формирования всегда были лояльными к президенту Махмуду Аббасу. «ХАМАС» уступил право на министерство, которое он все ровно никоим образом не мог контролировать. Выглядит так, что в целом правительство осталось в руках «ХАМАСа», только с символическим реверансом в сторону «Фатха». Так что «ХАМАС» смог аннексировать «Фатх»?

Продолжительные споры палестинцев с израильтянами сегодня уже раздражают весь мир. Очевидно, что моральная фора в пользу Израиля таки ограничена во времени. Поскольку существует баланс между допустимым применением силы и соображениями морали. Мир дошел до того, что готов уже признать палестинцев жертвами, даже тогда, когда они обстреливают израильские города. А о каждом мнимом преступлении израильтян против палестинцев будут трубить на весь мир. Сейчас мир требует от Израиля демонтировать стену безопасности и позволить свободный въезд палестинским рабочим-мигрантам. Требования увеличения количества уступок палестинцам будут звучать все чаще и громче. А любая политическая или экономическая неудача нового палестинского правительства национального единства будет ставиться в вину Израилю. И никаких позитивных действий не хватит, чтобы оправдать Израильское государство. Понятно, что арабы терпят государство Израиль только потому, что провалились их попытки уничтожить его в нескольких войнах, и будут терпеть до тех пор, пока им будет обеспечено поражение в новых войнах.

Однако путь уступок Израилю не может быть бесконечным. Если уступать постепенно — десятилетиями или даже веками, то обе стороны вполне приспосабливаются к этому. Одна получает почти все, чего хочет, а другая отдает столько, сколько может отдать. На определенном этапе требование дальнейших уступок уже не оправдывает затраченных на это усилий, а согласие пойти на таковые слишком унижает достоинство отступающей нации. Достигнув нестойкого равновесия, обе стороны живут в мире до тех пор, пока баланс сил снова не будет нарушен.

Уступки, на которые одна из сторон идет слишком быстро, к установлению такого баланса не ведут. В одну из сторон успех вселяет мужество и активизирует. Намного уязвимее положение другой стороны, отдающей. Постольку уступки могут не только деморализовать ее, но и спровоцировать на месть.

Выход Израиля в мае 2000 года из Южного Ливана подсказал боевикам «Хизбаллы»»: теперь можно идти в бой за ферму Шебаа и Галилею. Согласие Израиля на создание государства подтолкнуло палестинцев выдвинуть требование о разделе Иерусалима. Увидев уступчивость Израиля, мусульманские страны требуют предоставления потомкам беженцев 1948 года права на возвращение: ведь мусульмане не хотят видеть палестинцев в своих странах. Но похоже, что мусульмане на излишнюю эскалацию не настроены. Они могут победить Израиль бескровным путем — повысив рождаемость. Исламские страны могут подождать еще несколько десятилетий.

Теперь можно снова проводить долгие месяцы за столом двусторонних переговоров, наконец договориться практически обо всем, и все равно будут оставаться проблемы, через которые без большого количества взаимных компромиссов переступить никогда не удастся. Каким образом Израиль и Палестина могут поделить Иерусалим, который обе стороны считают своей столицей? Согласится ли когда-либо Израиль принять 6 миллионов палестинских беженцев на своей территории, разрушив таким образом государственность своей страны? И каким образом две стороны противостояния смогут переступить через все эти основополагающие вопросы?..