Новые проблемы нового Ближнего Востока

Когда в прошлом месяце в секторе Газа вновь вспыхнули военные действия, всем казалось, что старая история повторяется. Мир вновь стал свидетелем всплеска кровавого и бессмысленного насилия между Израилем и ХАМАСом, главными жертвами которого стали убитые и искалеченные невинные мирные жители с обеих сторон.

Однако на этот раз все происходит не так, как казалось, поскольку Ближний Восток в течение последних двух лет претерпел значительные изменения. Политический эпицентр в этом неспокойном регионе сместился от конфликта между Израилем и палестинцами к Персидскому заливу и борьбе за региональное господство между Ираном, по одну сторону баррикад, и Саудовской Аравией, Турцией и Египтом — по другую их сторону. В разгорающейся борьбе между региональными шиитскими и суннитскими государствами старые ближневосточные конфликты отошли на второй план.

На сегодняшний день ключевое противостояние в этой борьбе за власть происходит в гражданской войне в Сирии, в котором, непосредственно или косвенно, представлены все основные региональные игроки и которое во многом решит борьбу за региональную гегемонию. Совершенно ясно: президент Сирии Башар аль-Асад с его алавитско/шиитской опорой не сможет сохранить контроль при суннитском большинстве, как в стране, так и в регионе в целом. Вопрос заключается лишь в том, когда режим падет.

Когда это произойдет, это станет крупным поражением для Ирана, которое не только повлечет за собой потерю его основного арабского союзника, но и поставит под угрозу его протеже в Ливане — Хизбаллу. В то же время, к власти в Сирии придет очередной вариант Братьев-мусульман, как и везде на Ближнем Востоке во время «Арабского пробуждения».

С точки зрения Израиля, переход власти к суннитскому политическому исламу в регионе за последние два года приведет к двойственному результату. Хотя ослабление и отступление Ирана играет в пользу стратегических интересов Израиля, однако ему теперь придется считаться с повсеместным окружением суннитской исламской власти, что приведет непосредственно к укреплению ХАМАСа.

Подъем Братьев-мусульман и их ответвлений произошел благодаря светскому арабскому национализму и военным диктатурам, которые его поддерживали. Таким образом, подъем Братьев-мусульман также де факто привел к усилению внутренней борьбы за власть в Палестине. С учетом недавней войны в Газе, палестинское национальное движение под руководством ХАМАСа будет координировать свою деятельность с этим региональным сценарием. Президент Палестинской автономии Махмуд Аббас и его партия ФАТХ не смогут предложить серьезной оппозиции, особенно с учетом того, что ХАМАС прервал свои отношения с Ираном год назад (несмотря на продолжающиеся поставки оружия).

Такое развитие событий скорее всего означает конец перспектив заключения двухстороннего соглашения, поскольку ни Израиль, ни ХАМАС, ни Братья-мусульмане в нем не заинтересованы. ХАМАС и Братья-мусульмане отвергают территориальные компромиссы, поскольку для них палестинское государство означает Палестину, включающую в себя всю территорию Израиля.

Это отнюдь не говорит о тактической позиции или политической наивности. Наоборот, территориальный вопрос перерос в религиозный и, таким образом, принципиально изменил суть конфликта.

ХАМАС играет в долгую игру. Пока ему не хватает сил для достижения более амбициозных целей, его непримиримость ни в коем случае не исключает переговоров с Израилем или даже мирных соглашений, если такие соглашения будут служить его долгосрочным целям. Однако такие соглашения будут создавать только длительные или короткие перемирия, а не всеобъемлющее урегулирование, которое положит конец конфликту.

Недавний успех Аббаса на Генеральной ассамблее Организации Объединенных Наций — обеспечение Палестине статуса государства-наблюдателя — не изменит основных аспектов данной тенденции. Содействие Палестине является тревожным дипломатическим поражением для Израиля и демонстрацией его усиливающейся международной изоляции, однако это не делает возможным заключение двухстороннего договора.

Парадоксально, но позиция ХАМАСа вписывается в поведение правых политических сил Израиля, поскольку они тоже не особо надеются на двухстороннее соглашение. И ни израильские левые (которых не так много осталось), ни ФАТХ не обладают достаточными силами, чтобы поддерживать двухсторонний вариант развития событий. Для Израиля будущее в виде би-национального государства влечет за собой высокий риск в долгосрочной перспективе, по крайней мере, до тех пор, пока вновь не возникнет возможность создания конфедерации между Западным берегом и Иорданией, которая была потеряна в 1980 году. Это еще одна возможность.

Действительно, после падения режима Асада Иордания может оказаться следующей горячей точкой кризиса, который может оживить дискуссию об Иордании как о «настоящем» палестинском государстве. В таком случае политика израильских поселений на Западном берегу получит новую основу и приобретет новое политическое значение. Хотя я и не считаю вариант объединения Западного берега и Иордании жизнеспособным, это может быть последним гвоздем в гробу двухстороннего соглашения.

Наряду с Сирией, есть еще два вопроса, которые будут определять это новое будущее Ближнего Востока: путь Египта под управлением Братьев-мусульман и итоги противостояния с Ираном из-за его ядерной программы и региональной роли.

Египетский вопрос уже стоит на повестке дня, более того, он уже вылился на улицы после ненасильственной попытки президента Мохамеда Морси провести государственный переворот. Морси идеально выбрал момент: на следующий день после завоевания международного признания за его успешные усилия в посредничестве в достижении перемирия в секторе Газа он начал лобовую атаку на зарождающуюся в Египте демократию.

Теперь вопрос заключается в том, будут ли Братья и дальше преобладать, как на улицах, так и посредством новой конституции Египта (которую, в основном, они и написали). Если у них получится, отзовет ли Запад свою поддержку египетской демократии во имя «стабильности»? Это было бы большой ошибкой.

Вопрос о том, что делать с иранской ядерной программой также вернется с удвоенной силой в январе, после второй инаугурации президента США Барака Обамы и всеобщих выборов в Израиле, и будет требовать ответа в течение нескольких месяцев.

В наступающем году новый Ближний Восток не сулит ничего хорошего. Но кое-что осталось неизменным: это все еще Ближний Восток, где практически невозможно предугадать, что может ждать за углом.

Проект Синдикат для «Дня»

Йошка ФИШЕР — министр иностранных дел и вице-канцлер Германии в 1998 — 2005 гг. На протяжении почти 20 лет был лидером германской Партии зеленых.