Украинский синдром для евразийца

Арсену Авакову не повезло. Вопреки традиции, в соответствии с которой армянин, прославившийся за пределами исторической родины, обречен на славу, Аваковым соотечественники гордиться не будут. Для большинства соотечественников украинский министр внутренних дел – позор нации и представитель хунты, потому что хунта, клика и фашизм – триединое зло, победившее на Майдане, и уверенностью в этом напоен воздух в Армении.

А в Азербайджане все наоборот. Здесь в своем неприятии того, что делает в Украине Россия, сходятся западники и патриоты, и это тоже господствующая точка зрения, и для показа  фильма про Майдан Сергея Лозницы азербайджанская делегация в Каннах даже уступила часть своего павильона, добавив, говорят, при этом, «наша земля – ваша земля». 

А в Казахстане, посмотрев очередную программу новостей, переглядываются и с недоуменной улыбкой переспрашивают: «Если они так с братьями, то как же они с нами обойдутся?..»

ДЕНЬ ДЛЯ ДВОЙНОГО ПРАЗДНИКА

И Грузия поддержала Украину, но с оглядкой на Россию, которую нынешняя власть будто опасается задеть с излишней задиристостью, чем дает повод своей оппозиции и бывшему президенту обвинить ее в предательстве.  Однако, в политической поддержке представителей грузинской оппозиции либерализма ничуть не больше, чем в позиции Азербайджана, в которой оппозиции нет в принципе, и поддержка Украины обречена быть консенсусной. По крайней мере, до тех пор, пока ее придерживается власть. Что отражается на мнении обывателя, который на наших широтах сам по себе устроен примерно одинаково. 

…В Нагорном Карабахе День победы – праздник двойной, в этом году он 22 раз совпал с годовщиной взятия Шуши, которое кардинально изменило ход карабахской войны в пользу Армении. Накануне в Карабах съезжались ветераны, и даже добровольцы, готовые и сегодня по первому зову отправиться, как они объясняют, защищать Россию от фашизма – под Славянск. «Фашизм будет разбит!» - обещали ветераны, поднимая рюмку в тосте, который поначалу посвящался победе и Шуше.

Впрочем, с альтернативной точкой зрения здесь, как и а Армении,  не спорят, только немного удивляются ее существованию – так бывает с тем, чем дышит эфир и напоен воздух. Это не позиция, это привычка к комфортной адаптации всего, что происходит на свете, к сложившейся картине мира. В Армении эта картина состоит из геноцида, Карабаха и, соответственно, традиции считать, что Россия во всем права, потому что кругом одни враги, и ничего не меняется.

МАЙДАН МЕЖДУ КРЕМЛЕМ И ГОСДЕПОМ

Про фашизм и хунту при этом никто бы нигде сам не догадался. Без российского телевидения обыватель, который устроен на наших широтах одинаково, и дальше пребывал бы в уверенности, что Майдан устроил Сорос. Для обывателя Майдан и Украина – миф, телекартинка. Но эта картинка попадает в уже существующее информационное поле и растворяется в нем. В Армении это -  традиция и исторические мифы. В Грузии – продолжающееся противостояние  между нынешней властью и сторонниками  Саакашвили. В Молдавии свой политический раскол, те, кто приветствует грядущее подписание соглашение об ассоциации с ЕС – за Украину, их оппоненты кивают российскому телевидению в такт рассказов о хунте.

В Азербайджане система оценки украинского сюжета сложнее, чем особенно интересна. 

С одной стороны, Баку выступил явным антагонистом Москвы в украинском кризисе. Для Азербайджана Крым и юго-восточный украинский сепаратизм – напоминание о потерянном Карабахе. Однако одновременно Баку внезапно предпринял массированное наступление на Вашингтон, обвинив его в том, именно он инспирировал киевский Майдан, что могло только порадовать Москву, но что совсем не вязалось с прежними установками.

Азербайджан иллюстрирует еще одну грань феномена восприятия украинских событий. После Крыма уже никто с уверенностью ничего не сочтет невозможным. Демонстративное усиление Россией своей каспийской флотилии не могли не вызывать у Баку беспокойной ажитации. Некоторые наблюдатели в Азербайджане поэтому полагают, что власть  решила несколько сбалансировать традиционный антикремлевский вектор последних лет.

Но одновременно врагами режима стали собственные несогласные, что, как правило, неплохо совмещается с  антизападными и антиамериканскими демаршами.  Возможно, украинский кризис стал идеальным моментом, чтобы, не злоупотребляя вниманием занятого Украиной мира, проделать то, что уже давно хотелось проделать – нанести удар по остаткам своей оппозиции. А уже попутно как бы сделать приветливый жест в сторону Москвы, не портя окончательно при этом отношения с Западом и США.  В итоге прогрессивность и искренность  Майдана легко сочетается в официальном преломлении с  тем, что его, как всегда  устроили американцы, и с тем, что Россия несет в себе угрозу. Ведь, в конце концов, примерно  этим и напоен  политический воздух, причем отнюдь не только в Азербайджане.

РЕВИЗИЯ ЕВРАЗИЙСТВА

Кстати, примерно в том же духе выступает и Ереван. Под прикрытием союзнического России долга он  решил все свои внутриполитические проблемы, оппозиции в Армении фактически не осталось, политический консенсус здесь подстать единству в вопросе возвращения Россией себе Крыма. В рамках этого единства теперь проще простого списать на дружбу с Россией и, конечно, безопасность страны все то, что может вызвать вопросы: от смены премьера-технократа до отказа от ассоциации с Евросоюзом в пользу евразийства, в условиях которого гораздо проще сохранять и власть, и ее привычный постсоветский олигархический стиль. 

Впрочем, идеология евразийства в пороховом дыму юго-востока тоже подвергается явной ревизии. Москва выстраивала политический проект, ее партнеры, понимая, что за эту свою прихоть она готова платить, оперативно верстали список требований. Нурсултан Назарбаев, как положено тяжеловесу во всем, в том числе, и в интеграции, делает это негромко, но те, кому адресовано, слышит. Александр Лукашенко, как положено политику, никогда не боявшемуся репутационных рисков, напротив, шантажирует Москву со всем жизнелюбием, на радость всему заинтересованному человечеству. Александру Лукашенко что нужно? Чтобы никто и никогда не смог заставить его платить в российский бюджет пошлину за экспортируемые нефтепродукты. Поэтому любое осложнение, которое устраивает себе Москва на западном направлении, становится для Минска способом поднять в очередной раз цену своего союзничества. И, конечно, «каспийский синдром» Ильхама Алиева не чужд никому из его коллег, ни Лукашенко, ни Назарбаеву, у каждого свои усиленные «каспийские флотилии» и свой северный Казахстан, а после Украины все особенно хорошо понимают, как важно ощутить себя в критический момент мобилизованной нацией. Лукашенко, пугая тем, что не подпишет документы ЕврАЗЭС, не атакует – он защищается, но активно и успешно. И российская телекартинка в Белоруссии  находит отзвук ровно в том соотношении, в котором  вяло спорят между собой сторонники движения на запад, и поборники славянского братства. Их примерно поровну, но выигрывают немного первые, потому что сегодня за них президент. 

Украинский кризис стал подарком всем участникам интеграции. Каждый нашел для себя что-то важное и пригодное для того, чтобы прикрыть принципиальной озабоченностью на украинскую тему. Принципиальная позиция стоит дороже, особенно если ее в ходе поиска компромисса не надо принципиально менять, а надо всего лишь адаптировать. И Москва, занятая Украиной и реакцией на нее, снижает давление на соседей. Даже на Армению.

Старая концепция очередной евразийской пирамиды, кажется, теряет актуальность. После Крыма строить ее на кропотливом выстраивании политического лидерства  уже как-то неубедительно.  Новой концепции пока нет даже в черновике – никто пока не знает, когда, на чем, и, главное, как Москве придется остановиться.