Когда наступит год Украины в Украине?

«СТАРЫЙ ПОРЯДОК» И ОППОЗИЦИЯ: ГОД 2003-Й

Ныне, то есть в начале 2003 года, все мы являемся свидетелями N-ного по счету в истории конфликта вокруг власти. Их было много, таких конфликтов. Не углубляясь в историю ушедшего ХХ столетия, можно вспомнить лишь наиболее яркие примеры последних десятилетий. В одних случаях конфликты приводили к гражданской войне и досрочной смене власти (Румыния), в других — становились причиной военного переворота (Сальвадор, Чили), в третьих — заканчивались подавлением оппонентов властью с помощью военной силы и медиа-оружия (Россия). Известен и четвертый вариант — тактика взаимных уступок (Польша). Но то, что сейчас происходит в Украине, относится к конфликтам нового поколения, где внутреннее целеполагание и достигнутый результат могут вообще не иметь ничего общего.

Текущая политическая схватка в Украине облачена в одежды борьбы «демократической оппозиции» с «недемократическим режимом».

О «роли демократической оппозиции» горделиво говорят те, кто еще три-пять лет назад были неотъемлемой частью этого самого режима (Кабмин, Верховная Рада, НБУ, региональная власть). Правда, теперь «оппозиционность» сведена к одному и простому — падению режима действующего Президента. Но лишь слепой не видит того факта, что нынешние выступления на митингах предназначены для радио, флаги и транспаранты — для телекамеры, численность участников акций — для отчетов и репортажей. Огромный, шумный и длительный спектакль, в котором вместо статистов — уставшие и запутавшиеся в собственной истории люди, которые не в состоянии больше терпеть нищету и произвол власти. А на месте режиссеров и сценаристов — профессиональные политики и бизнесмены, хорошо усвоившие уроки информационного общества. Это — как бы «движущие силы» борьбы с режимом.

Обратная сторона реальности такая же двуличная. Кризис режима отрицают представители власти и околовластные политики, уверяя всех в том, что никакой почвы для политических и социальных катаклизмов нет.

Сытые и с хронически недовольным выражением лица властьпредержащие, уже давно не способные сменить менторский тон на тон отчетности, скучные «одноканальные» СМИ, массовое словоблудие о «демократии», «реформах» и «стабильности», «добробуте» (уникальное слово!) и все это — на фоне шикарных машин, помпезных госучреждений и в окружении охраны. Это и есть «старый порядок» (для оппозиции — «антинародный режим»), олицетворением которого стали в последнее время не только лица с улицы Банко вой (администрация Президента), но и многочисленные коленопреклоненные из региональных органов власти, бизнесмены и политики с депутатскими мандатами из т.н. «пропрезидентского большинства», олигархические группы, озабоченные проблемой афиширования информации о «первом заработанном миллионе». Кстати, эти «носители старого порядка» также способны со бирать «голоса в поддержку» и обеспечивать нужный уровень голосования — хоть мытьем, хоть катаньем. Правда, для этого вовсе не обязательны сами граждане…. Как и на акциях оппозиции, в качестве участников таких «голосований» числятся все те же нищие и уставшие от власти несвободные люди.

Схватка развивается по нарастающей. Обе стороны обладают схожими характеристиками: наличие интересов крупного украинского, олигархического по природе капитала, общедемократическая риторика, активный поиск «внешней поддержки». Обе стороны не гнушаются использовать идеологическую солянку в виде заигрывания с представителями традиционных левых партий, активно используют современные информационные и НЛП-технологии. Более того, обе стороны не скрывают, что существуют одновременно в двух реальностях: публично — в состоянии борьбы и взаимных обвинений, негласно — в состоянии перманентных переговоров, согласований интересов и компромиссов. Отличие лишь одно, но принципиальное: одна сторона обладает реальной государственной властью, другая — ее лишена и поэтому считает себя «оппозицией».

Расколотый правящий класс в Украине и монолитная, но приватизированная одной группой этого класса государственная власть — вот, на мой взгляд, ключ к пониманию текущего внутреннего конфликта. Но вот исчерпывается ли конфликт лишь борьбой «режима» с «оппозицией», и станет ли приход к власти «нового порядка» на смену «старого» свершившейся демократической революцией — большой вопрос. Ведь еще одна важнейшая черта украинского конфликта — наличие внешней, «третьей стороны». Спецслужбы, дипломаты, мировые СМИ, национальные и международные структуры власти вовлечены в украинский конфликт не в меньшей, а может, даже и в большей степени, чем страны союза Антанта во времена гражданской войны 1918—1921гг.

О НЕОЧЕВИДНОМ

В этом конфликте, в этой драке вроде бы незаметно и постепенно меняется облик украинской экономики, которая все меньше принадлежит украинским олигархам, и все больше — иностранному капиталу.

Изменяется облик украинской власти: она уже не участник «возрождения нации», а тормозящая сторона, поскольку право на статус «развивающей силы» также присвоено «третьей стороной» (Запад — демократия и гражданское общество, Россия — экономика).

А главное — изменен образ государства Украина, которое еще недавно воспринималось извне и позиционировалось как «геополитический ключ» к Европе и Евразии, мост, «центр», а сегодня — как легко подавляемое геополитическое пространство, как пассивный объект воздействия, где можно творить что угодно.

Не Бог весть какое открытие: экономические и политические события в Украине последних лет стали неотъемлемой частью глобальных процессов, связанных с незаметной и неумолимой перестройкой мира. Но, пожалуй, лишь кризисные политические события осени 2000 — весны 2001, создавшие новые правила игры в украинской политике, несколько «проявили» эти связи, а «год Украины в России» и фактическая изоляция Украины от Запада — вынудили с этим считаться.

В этой связи, очень грубо и справочно, хочу обратить внимание на одну крайне занимательную «связь времен и событий».

В 1997—98 гг., оказавшись под угрозой распространения азиатского финансового кризиса и подрыва позиций доллара как резерв ной валюты, США ничтоже сумняшеся пошли на радикальный вариант решения «югославского конфликта». В итоге — дестабилизированная Европа с подорванной репутацией, локализация финансового кризиса в Азии и Евразии — и новая волна спекуляций вокруг борьбы демократии с недемократическими режимами на примере отстранения от власти С.Милошевича. О политтехнологиях, примененных в Югославии, много писали украинские журналисты и политологи в 2000—2001гг., сравнивая югославское движение «Отпор» с новыми оппозиционными течениями в Украине.

Но вот что интересно. Уже после югославских событий выявил себя тот факт, что не только Украина, но и целый ряд других постсоветских государств вполне подходят под «югославскую кальку», естественно, с учетом национальных особенностей.

Казахстан — разворачивание т.н. «Казахгейта» (скандал, связанный с обвинениями казахского президента в коррупции), в котором активную роль играют оппозиционный экс-премьер Казахстана А.Кажегельдинов и поддерживающие его оппозиционные партии и движения. Эволюция этих организаций также интересна в качестве сравнительного материала: за несколько лет оппозиция эволюционировала в названиях от «Народного фронта» до «Форума демократических сил Казахстана», «Демократического выбора Казахстана» и последней версии — «Объединенной демократической партии».

Беларусь — долгая политическая тяжба президента Лукашенко с оппозицией в лице «Белорусского народного фронта» обрела пару лет назад новое дыхание: движение «Зубр», которое сравнивают с югославским «Отпором».

На этом фоне «кольчужное дело» и информационные скандалы, войны оппозиции с дискредитированной и непопулярной властью, сотрясающие Украину вот уже два года, выглядят вовсе не как «внутреннее дело», а как часть куда более масштабного процесса.

ВО ЧТО НЕ УМЕЕМ ИГРАТЬ

Введение в безналичный (2000), а затем и в наличный (2001) оборот единой европейской валюты — ЕВРО, не без оснований претендующей на роль еще одной мировой резервной валюты, включило мировой таймер новой финансово-монетарной и геополитической эпохи — «эпохи после доллара и НАТО». И именно на этот период приходятся не только перемены в политике лидера НАТО, но и новые прогнозы и расчеты относительно судьбы глобальной финансовой системы.

Конкуренция двух стратегий — «европейская интеграция» и «евроатлантическая интеграция» — достигает степени белого накала, хотя «ожоги» еще не проступили. Сберечь позиции, обретенные в начале девяностых любой ценой, и консолидировать ресурсы для нового «технологического прорыва», сохранив позиции доллара, — это та сверхзадача победителя в минувшей «схватке века», для решения которой на кон может быть поставлена и судьба государств евроазиатского региона. Чем сильнее «образ зла», тем крепче консолидирующие аргументы для расползающегося Запада.

Посему далеко не случайно именно в 2002 году для внешнего мира Украина существовала лишь как коррумпированная страна, с нижайшими рейтингами по всем показателям, недемократичной системой, нерыночной экономикой и массой других неприятных нам характеристик. Незаметно для себя Украина, начиная с 1999-2000 года (а это очень важно, учитывая смену стратегий в США по факту ухода команды Клинтона—Гора и прихода команды Дж.Буша- мл.), оказалась в ряду дискредитированных стран постсоветского пространства — как зона коррупции, теневой экономики, распространения военных технологий, поддержки связей с так называемой «осью зла» (список изгоев известен — Ирак, Северная Корея, Ливия…).

И вне зависимости от контекстов внутренней политики (В.Ющенко — против Л.Кучмы, Ю.Тимошенко — против Г.Суркиса…) Украину настойчиво проталкивают на роль еще одного «носителя зла и угроз» демократическому сообществу. 2002 год в этом плане — разворачивание сценария.

Если и дальше Украина будет играть в студента, желающего просто «пересдать экзамены», то уже в 2003-2004 году именно украинская власть и ее «опорные силы» могут стать источником больших неприятностей не только для самих себя, но и для соседей — российской правящей элиты.

ОТВЕТ ВНЕШНИМ ВЫЗОВАМ

С упорством, достойным лучшего применения, отечественные политики и экспертное сообщество продолжают ковыряться в национальной песочнице, убеждая весь мир в наличии и «боеспособности» «парламентского большинства» и коалиционного Кабмина, осознанного европейского выбора и продуктивных экономических реформ.

Провозглашается масса полезных, но нереализуемых на практике вещей — налоговая, административная, территориальная, политическая и пр. реформы. Возникает устойчивое ощущение полной утраты различия между реальностью и пиаром. «Утомленные пиаром» — это про Украину и украинцев в 2002-м.

Более того, вновь задекларированные властью «европейский выбор»(!) и приверженность «евроатлантической интеграции»(!) сопровождались практическими шагами совсем в другом направлении:

странное таймирование политического пространства/времени: «2002 — год Украины в России», «2003 — год России в Украине». Замечу только, что 2004 год — это 350-летие Переяславской Рады;

презентация крупнейшего за годы независимости геоэкономического проекта — создание международного газотранспортного консорциума, фактическими учредителями которого пока являются лишь российская и украинская стороны;

беспрецедентная дипломатическая активность по оси Россия—Украина на фоне полного затишья на «западном направлении».

приглашение Украины со стороны ряда ведущих политиков и госдеятелей России к обретению «полноправного членства» в Евразийском экономическом союзе на фоне дипломатического «отказа» со стороны представителей Европейского союза в тесной европейской интеграции (термин «соседи» сродни рекламе «Персен» успокоит»).

Неудивительный исход событий: Президент Украины Леонид Кучма стал главой совета глав-государств СНГ. Ассоциированный член СНГ — новый лидер Евразии, — в этом что-то есть. Правда, судя по поспешным заявлениям МИДа, высокопоставленных чиновников из Администрации, ряду распоряжений Президента, о «евразийской политике» никто и не думал. Так сложилось…

В итоге ситуация грустная и жесткая одновременно: возглавив СНГ, но отказываясь от ЕврАзЭС, Украине нечего сказать по поводу ЕС. Вхождение Украины в НАТО («евроатлантическая интеграция») вообще выглядит утопично, учитывая характер обвинений США как лидера Североатланического альянса в адрес Украины относительно украинских поставок оружия в Ирак (в страну, от которой исходят «угрозы» демократическому миру и НАТО в частности). Одних лишь санкций FATF хватило украинской элите, чтобы быстро осознать всю глубину доверия со стороны Запада и возрадоваться Программе сотрудничества с НАТО как спасительной соломинке. Кстати, единодушие «оппозиции» и «режима», когда пришлось соблюдать требования FATF, было просто потрясающим.

И вывод уже напрашивается сам собой. Украинская власть и ориентированная на нее политическая протоэлита вынужденно, сами того не желая, или, может быть, не фиксируя сознательно, продемонстрировали геополитическую дезориентацию и отсутствие проекта развития собственной страны . Впрочем, не лучше выглядит и оппозиция к власти: те же песни и с тем же результатом.

В 2002 году вопрос без ответа «Что мы строим и что мы уже построили?» занял достойное место рядом с другой сакраментальной формулой «Маємо те, що маємо».

КОМУ НУЖНЫ УРОКИ 2002 ГОДА?

К большому сожалению, шанс переосмыслить сложившуюся глобальную ситуацию, данный украинской протоэлите в 2002 году, использован не был. Сказалась проблема разности в масштабах мышления. И это еще один, субъективный итог ушедшего года.

Вместо этого произошла консолидация крупного капитала вокруг власти, не столько понимающего, сколько чувствующего возникшую внешнюю угрозу. Эта консолидация и проявила себя как передел властных позиций и организация широкой опоры для действующего украинского правительства (в широком смысле слова). Консолидация все больше напоминает «союз троих», где каждый из участников рассчитывает на собственную удачу и своевременный «кидок» новоявленных партнеров. Главное — успеть кинуть. Фактор времени приобрел просто бешеное значение.

В итоге имеем межкорпоративную коалицию, спонсирующую публичную политику. Срок ее жизни — до начала избирательной президентской кампании. У каждого из участников есть и свой кандидат на роль «преемника», и прилизанная политическая партия «с правильным имиджем», и большие деньги. Но сейчас эта коалиция — реальная сила, от позиции участников и конфигурации которой будет непосредственно зависеть исход борьбы за власть. Ибо наряду с действующим правительством (в широком смысле) межкорпоративная коалиция есть второй составной компонент «режима».

«Приводным ремнем» для Украины в обозначенном выше глобальном сценарии стала специфическая система «двуполюсности» внутренней политики. Украинское правительство (в широком смысле) с амбициями обеспечить (назначить) своих преемников — и жесткая, неумолимая оппозиция. Леонид Кучма с набором «кандидатов» — и В.Ющенко в качестве альтернативы.

Два идола кризиса — «власть» и «оппозиция» — загнали всех в прокрустово ложе выбора без выбора. Или выживать с официальной властью (правительством в широком смысле), или подыгрывать реваншистам из оппозиции.

В итоге имеем: подготовка сценария по «смене роли для Украины» в Евразии — защитная позиция крупного капитала, пошедшего на поддержку власти — неосмысленность масштабов происходящего, блуждание в «песочнице» межгрупповых амбиций и сведение счетов между «своими» и «нашими».

ЕСТЬ ЛИ ТАКАЯ ПАРТИЯ?

Значит ли все вышесказанное, что дезориентация официальной власти отражает и дезориентацию новосозданной межкорпоративной коалиции? На данный момент, то есть на начало 2003 года — да, так оно и есть. Как долго будет сохраняться такая коллективная близорукость в дальнейшем — вопрос открыт.

В этой связи позволю себе совершенно фантастическое предположение. Преодоление внутриполитической двуполюсности — за пределами самих «полюсов». Ни Л.Кучма и «преемники», ни В.Ющенко и его команда не в состоянии выйти за пределы заданного коридора.

Зато это могут сделать те, кто сейчас вкладывает материальные, интеллектуальные и оргресурсы в борьбу обеих сторон — бессмысленную и уже беспощадную. Но для этого им необходимо установить свой диалог — по горизонтали, определив при этом повестку дня «по максимуму» — о будущем украинского проекта, без идолов и мистификации.

В большой политике «окрас» зависит от масштабирования. Какая бы палитра ни играла во внутренней политике, «большая игра» всех игроков ставит на свои места. Если только эти игроки не способны сами выбирать диспозицию. Но кто сказал, что дуализм «прозападная партия» и «пророссийская партия» — это непреодолимая схема? И кто сказал, что нет предпосылок для формирования «проукраинской партии» как субъекта, а не объекта для «внешнего замешивания»? Думайте господа, ибо нет 2003 года, а есть цикл 2003—2004 с «выходным» с 31 го декабря на 1 января.

ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ

Среди экспертов есть немало сторонников теории «цикличности», в рамках которой связываются 12-летние солнечные циклы с циклами социального развития. В этом плане 2002 год — одиннадцатый год независимости — является преддверием смены политических циклов. В этом году благодаря социологам мы еще раз убедились в том, что граждане нашей страны в подавляющем большинстве своем выступают за укрепление независимости украинского государства, паритет в международных отношениях, и т.п.

Но при этом со всей очевидностью проявила себя и другая тенденция — полная разочарованность во власти, политиках и, беру на себя смелость так утверждать, разочарованность в том варианте «розбудовы» государства, который состоялся на 2002 год. Государство так и осталось некой «внешней силой», от которой бегут в «теневую экономику» не только олигархи, но и простые обыватели, а все скопом — в «теневое гражданское общество». Этот феномен — стихийный и не артикулируется формулами. Но первые свидетельства о его наличии очень настораживают, несмотря даже на то, инспирированы они политиками или возникают спонтанно. Речь идет о новых заявках о «галицкой республике», «русском Крыме», «федерации» и т.п. Стоит заметить, что эти варианты не отвергают «украинскости», а направлены на перепроектирование ее государственности. Достаточно вспомнить сложный и неоднозначный в судьбе развалившегося Союза период 1990—1991 годов, чтобы понять, о чем речь.

Все стихийные проекты переустройства очень беспокоят, ибо все они — деструктивны. Но, на мой взгляд, проект страны — это не новая конституция и даже не переустройство территории. Это прежде всего знание и способность элиты (пока еще — прото-) сочетать традицию и модернизм; использовать и развивать национальные ресурсы; оформлять и укреплять социум как целое, и в этом смысле — надрегиональное и надхуторское; в конце концов — освоить и культивировать историю своего народа, без «изъянов» в целые столетия, без истерик и мистического «золотого века». Ведь страна, как и каждый человек, — это гармония «тела» и «духа».

Если с этой сверхзадачей не справится нынешний состав элиты, «теневое гражданское общество» будет вынуждено сформулировать социальный запрос на контрэлиту. Но важно еще понять и то, что либо Украина будет «перепроектирована» собственными силами и перестанет быть объектом манипуляций в чужих играх, либо же — невольно и с большой болью исполнит роль, уготованную ей в сценариях «нового мироустройства».