МАНЕВРЫ

Накануне визита в Днепропетровск Путин оказался в ситуации, при которой любой его шаг выглядел бы вмешательством во внутренние дела Украины. Даже если повестка дня состоявшегося в понедельник саммита и в самом деле, как утверждают официальные источники, ограничивалась кругом экономических вопросов, встреча, безусловно, стала проявлением политической солидарности с украинским руководством.

Однако отказ Путина прилететь в Днепропетровск под каким-либо предлогом означал бы поддержку оппозиции. Отмененный или отложенный визит, вне всяких сомнений, тут же был бы истолкован нею как признак полной международной блокады «правящего режима». Но зачем, спрашивается, Путину помогать украинской оппозиции? Особенно с учетом того, что ее реальный вождь (или претендующий на это) уже в Лукьяновке, а потенциальный лидер подписывает документы с резкой критикой этой самой оппозиции.

Понятно, что из двух возможных вариантов неизбежного вмешательства ВВП выбрал тот, который в его понимании более соответствует интересам Москвы. Надежда на то, что Россия в данной ситуации могла бы повести себя подобно морализаторствующей Европе — сентиментально-романтическая иллюзия, в которую не верят даже те, кто призывал Путина не ехать в Украину.

Если бы Москва, копируя Европу, ставила развитие своих отношений с той или иной страной хотя бы в минимальную зависимость от соответствия партнеров стандартам демократии и свободного общества, ей давно пришлось бы вдрызг разругаться со всеми бывшими союзными республиками и добровольно ограничить сферу своего геополитического влияния линией Смоленск-Брянск—Ростов—Астрахань, уступив все остальное США, которые хоть с самим Люцифером готовы подписать договор, если сочтут таковой соответствующим национальным интересам.

К тому же Россия, в отличие от политически эстетствующей Европы, вряд ли имеет моральное право учить демократии Украину, ибо по этой части сама еще состоит в начальной школе, а дневник ее столь же исписан красным, как и украинский.

За последние годы Кремль пережил и попытку импичмента президента, и шквал обвинений в коррупции — правда, это касалось еще Ельцина, но Путин во время этих событий был уже достаточно политически «взрослым», чтобы видеть всю кухню. Сам же ВВП столкнулся и с обвинениями в нечестности прошлогодних президентских выборов, и с крайне неприятными подозрениями в том, будто цепь терактов в Москве в 1999 году была организована спецслужбами — для того, чтобы обосновать «контртеррористическую операцию» в Чечне, на которой, собственно, и «раскрутился» преемник Бориса Николаевича. Так что никаким воззванием Форума национального спасения слезу из Путина не выдавишь. (Кстати, Фронт национального спасения в России тоже был — еще в 1993 году).

Возможно, Москва вела бы себя более осторожно, если бы верила в перспективу скорой смены власти в Украине. Но в Кремле прекрасно знают, что такое административный ресурс, и не могут не быть уверенными в том, что в ближайшей, по крайней мере, перспективе Леонид Кучма удержит руль — даже несмотря на то, что Мороз в «Известиях» пообещал к маю нового президента. Если Тимошенко сидит в тюрьме, а Ющенко даже «Украинская правда» называет «бессловесной тенью» Кучмы, откуда тому новому президенту взяться, и на кого же, как ни на Леонида Даниловича, остается ориентироваться Москве?

Поэтому, действуя по принципу «куй железо, пока горячо», Путин и прилетел в Днепропетровск. Он поехал бы и в любую другую точку Украины — хоть в Чернобыль, для того, чтобы зафиксировать двусторонние отношения на максимально высоком уровне. До тех пор, пока улыбающаяся Кремлю фортуна не повернулась к нему своей филейной частью.

Впрочем, пока единственной политической уступкой Путину остается перенос киевского саммита ГУУАМа — на сегодняшний день маловлиятельной, декоративной и неформальной организации. Более важным индикатором в этом плане станет судьба визита Папы Римского в Украину — он может не состояться лишь под явным политическим давлением Москвы.

Впрочем, в ЦК, как говорится, не дураки сидят. На охоте, даже дипломатической, важно преждевременно не спугнуть зверя. Поэтому не стоит рассчитывать, что Москва станет форсировать фиксацию двустороннего сближения в каких-либо громких политических декларациях — типа согласия Украины на присоединение к Русобельскому союзу либо публичного отречения на веки вечные от сотрудничества с НАТО. Тем более, что союз Москвы и Минска переживает сейчас не лучшие времена. Летом у Лукашенко выборы, и Кремль, судя по многим признакам, ищет замену экспрессивному и неуправляемому батьке. К исходу тех выборов прояснится и ситуация в Украине — возможно, тогда в Кремле и возникнет очередная идея как-нибудь «сообразить на троих».

Впрочем, необязательно. Секретарь Совбеза России Сергей Иванов не лукавил, когда говорил в Киеве об отсутствии у Москвы намерений навязывать Украине правила игры, существующие в ЕАЭС или Российско-белорусском союзе. Новая внешнеполитическая доктрина Москвы в отношении т. н. ближнего зарубежья действительно предусматривает разноуровневую и разноскоростную интеграцию и учитывает специфику той или иной страны.

В контексте концептуальных оценок российской внешней политики важно заметить, что российско-украинское сближение неверно связывать лишь с обострившейся внутриполитической ситуацией в Киеве. Оно было предначертано ровно год назад, когда к власти пришел Путин, и стал очевиден наступательный характер его политики в отношении стран СНГ вообще и Украины в частности — политики, основанной на очевидных экономико-ресурсных преимуществах РФ. В конце концов, пять из восьми встреч Путина и Кучмы состоялись еще до кассетного скандала. До него же были определены и контуры взаимного сближения. До него в Украину пришел крупный российский капитал. До него же Тарасюка заменили на Зленко.

Находясь в состоянии крайнего эмоционального возбуждения, ни власть, ни тем более оппозиция, не располагающая реальной информацией, не в состоянии отделить зерна от плевел и четко классифицировать все последние договоренности с Москвой на чисто конъюнктурные и принципиальные — объективно продиктованные и жизненно важные для Украины вне зависимости от характера ее правящего режима и внутриполитической ситуации.

Теряются в догадках и в Москве. По моему ощущению, здесь пока не склонны всерьез полагать, что во внешней политике Украины происходит стратегический поворот. Речь, скорее всего, идет о тактическом маневре. К примеру, такой точки зрения придерживается вице-спикер Госдумы Владимир Лукин, курирующий в парламенте отношения с СНГ. Хотя Киев в «очередной раз двигает векторы в своей внешней политике», прячет в рукав атлантическую карту и ходит с российских козырей, атлантическое сообщество не собирается совсем уж отталкивать Кучму, опасаясь, что Украина слишком сблизится с Россией, — говорит г-н Лукин. — Нам приходится играть в эту привычную игру и использовать в своих интересах маневры Кучмы». Схожих оценок придерживается и российская пресса.

Кстати, любопытно, что в первые неделю-две кассетного скандала она практически игнорировало происходящее в Киеве. Затем информационное равнодушие россиян растопили циклом явно ангажированных публикаций, в которых украинские олигархи — по давно сложившейся традиции доносить друг на друга через московские газеты — обменялись обвинениями в организации и спонсировании акции.

Затем пришел черед антиющенковской кампании. Информационное поле России наводнили публикации-страшилки об американском агенте Ющенко — украинском Коштунице и пламенном русофобе. Но при этом в целом соблюдался некий баланс версий происходящего в Украине. Баланс практически разрушился после якобы нападения на Янину Соколовскую, скандала с «Коммерсантом» и особенно после ареста Тимошенко.

На позицию телевизионных каналов России влияют их собственные отношения с Кремлем. ОРТ и РТР, находящиеся под государственным контролем, весьма сдержаны в оценках. Зато довольно успешно воюющее с властью НТВ фактически солидаризовалось с украинской оппозицией. Сюжет из Киева в минувшее воскресенье стал первым в «Итогах» Евгения Киселева. А, например, вчерашние утренние выпуски новостей на НТВ начинались с сообщений об ухудшении здоровья Юлии Тимошенко. Очевидно, что украинская ситуация станет на НТВ еще одним поводом для критики политики Владимира Путина, на которую тот, впрочем, как и на любую другую, не станет обращать внимания.