НДП: четыре года спустя

В 96-ом состоялось объединение части комсомольской элиты (которая накануне выборов-94 заявила о поддержке Леонида Кучмы) с частью бывшей демплатформы КПУ. Об объединении говорили как будто снизу, велись многочисленные партийные дискуссии о методах объединения. Хотя, по сути, главными требованиями были поддержка курса Президента и поддержка украинского языка. Но как оказалось на съезде (для простых делегатов от ПДВУ и ТКУ это стало во многом неожиданностью), в президиуме появился с десяток политических звезд высшей пробы, которые якобы увидели в объединении ТКУ и ПДВУ большое политическое будущее. Партия была создана сверху, хотя и красиво была разыграна инициатива масс.

Вдохновителями создания НДП были несколько групп. Первая из них — это Харьковская (иногда ее называют харьковским кланом), официально возглавляемая тогдашним мэром областного центра и председателем «Новой Украины» Евгением Кушнаревым. Была львовская группа, которая представляла политическое объединение «Новая волна». Ее признанным лидером был Тарас Стецькив. К объединению присоединились также представители партии Союза поддержки республики Крым, возглавляемой председателем Красноперекопского района и СЭЗ «Сиваш» Сергеем Куницыным. Днепропетровск был представлен детским объединением «Сузір’я» и лично Валерием Пустовойтенко. Но одновременно к партии присоединились советники Президента Разумков и Гальчинский, председатель ФГИ Юрий Ехануров. Неожиданно заявление о вступлении написал Иван Плющ и т.д. Все эти группы, вошедшие в партию, не имели общих экономических интересов, каждый имел свою бизнесовую нишу в которой и работал. И кооперации между собой они так и не наладили. На съезде полностью отсутствовали банкиры и директора крупных предприятий. Партия начала свою деятельность как партия номенклатуры с неплохим правительственным и парламентским лобби.

Перестройка национальной структуры НДП началась опять же сверху. Сначала исподволь областное руководство подбиралось среди бывших товарищей, которые часто не входили даже в областные элиты. В Киеве представители НДП только начали набирать силу и находились лишь на подступах к правительственным креслам. Но именно тогда НДП чаще всего называли партией власти, хотя, по сути, в 1996—1997 годах это была партия около власти, имевшая определенное влияние в определенных регионах и некоторое влияние в Киеве. Но, стремясь стать действительно влиятельной партией, НДП сделала стратегическую ошибку — она не купила и не создала ни одного всеукраинского средства массовой информации, ориентируясь исключительно на государственное радио и телевидение. А посему в медиа-пространстве сразу проиграла своим конкурентам. Вокруг НДП был создан ореол партии власти, а поэтому де-факто она была вынуждена отвечать за все, что делала власть. Это было более чем выгодно конкурентам, которые стремились идти во власть, но при этом абсолютно не имели на то время желания открыто играть на первых ролях и, тем более, брать на себя ответственность. Хотя НДП также заявляла, что ответственность не может брать на себя, ведь в парламенте нет большинства. Но имея «своего» премьера, вице-премьера, главу администрации Президента и представителя Президента в парламенте, народные демократы были поставлены в такие условия, что были вынуждены отвечать даже за чужие огрехи. При этом сама партия стала сугубо бюрократической. Практически в каждой области партию возглавил один из заместителей главы обладминистрации, который для себя четко понимал, что пока у власти стоят представители его партии, его судьба будет безоблачной.

Выборы в Верховную Раду показали всю слабость бюрократической машины НДП. С невероятной трудностью удалось преодолеть четырехпроцентную планку, а по мажоритарным округам (среди наиболее известных списочников) смогли пройти только Ехануров и Кинах. Фракция была опять таки создана сверху — более полусотни депутатов-мажоритарников вошли во фракцию НДП. Потом НДП не смогла отстоять своего председателя парламента (Бандурке не хватало всего четыре голоса — как раз тех депутатов от НДП, которые в тот день не присутствовали на сессии). А потом начался большой уход депутатов из фракции — трудовиков, возрожденцев, ПРПистов, а за тем и просто перебежчиков.

Раскол в НДП в 99-ом произошел, по сути, по той линии, которая ранее объединила ее в 96-ом: Трудовой конгресс, за исключением Анатолия Матвиенко, но усиленный региональной бюрократией, был по одну сторону баррикад. По другую — ПДВУ. Причиной раскола официально стало отношение к деятельности Президента и желание его смены. Хотя не последнюю роль сыграло и нежелание брать на себя ответственность за экономическое положение в государстве.

Потом были президентские выборы. НДП создало свой штаб — «Злагода», — который, не имея особых средств, был вынужден довольствоваться черновой работой, и еще биг-бордами с нарисованными на них князьями и надписями, придуманные одним из лидеров «Злагоды». Да, «Злагода» сделала свою работу, но эту работу никто не заметил. Были, правда, какие- то съезды и собрания, были лекции о том, как агитировать, но работа была незаметна, а посему «Злагода» выборы не выиграла — она только помогала, в меру своих сил и не таких уж больших возможностей. Ее черновая работа, которой было, возможно, даже больше чем у некоторых других штабов, внимания к себе не привлекла. Мертворожденная «Злагода» как бюрократическая организация выполнила только одну функцию: продемонстрировала верность бюрократии власти.

Выборы показали еще одну трещинку — «Новая Украина» (о которой говорили «называю Новая Украина, подразумеваю НДП, называю НДП — подразумеваю Новая Украина») и ее лидер Евгений Кушнарев не очень то хотели довольствоваться лаврами «Злагоды» и НДП. «Новая Украина» понемногу начала уходить на собственную политическую орбиту, правда, осторожно, без лишнего шума и скандалов. Она до сих пор называется народно-демократическим объединением, но его лидер и одновременно первый заместитель председателя НДП все больше стремятся проводить собственную политику.

Отставка Валерия Пустовойтенко — последний сильный удар, который пришлось получить народным демократам. Они практически потеряли влияние в правительстве (Юрий Ехануров — больше член команды Виктора Ющенко, чем сторонник партийной политики НДП). Партийная фракция сократилась до 26 депутатов, из которых основная масса — прошедшие по списку. А мажоритарники преимущественно имеют свои личные интересы, которые далекие от НДП, но принадлежность к фракции их, по сути, ни к чему не обязывает, хотя и позволяет светиться в пропрезидентской элите. В последнее время НДП превратилась в нишу, в которой выгодно находиться тем, кто не хочет в силу тех или иных обстоятельств переходить в ныне мощные пропрезидентские фракции и партии, но хочет сохранять пропрезидентское «политическое» лицо. И, более того, — решать свои экономические или другие проблемы, не «играя» в политические игры, взамен, по большому счету, ничего не предлагая.

Сегодня с НДП еще вынуждены считаться — ее 26 депутатских голосов очень необходимы большинству. А председатель парламента от НДП, избранный во многом именно потому, что был наилучшим компромиссом, является еще одним козырем партии. Но в перспективе почти ничего не просматривается. Да, еще некоторое время НДП будет иметь своих заместителей в областях, но, потеряв влияние в Киеве, она будет терять и регионы. Воевать с соратниками по большинству нет ни сил, ни медиа-поддержки. Бюрократия, являющаяся основой партии, уже начала растворяться среди другой бюрократии, которая сегодня находится ближе к тем, кто при власти. Первая в Украине партия бюрократов так и не смогла одержать власть — ведь бюрократия это только атрибут власти и ее основа, но отнюдь не ее заменитель.