Рождение Независимости

«История вынуждена повторяться, потому что никто ее не слушает» — один из самых известных афоризмов на историческую тему. В то же время, историю мало слушать, ее нужно еще переосмысливать и уметь делать выводы на будущее. Круглый стол «Распад Советского Союза и рождение независимости Украины, 1988 — 1991», организованный Украинским католическим университетом, который собрал участников и очевидцев процессов конца прошлого века, стал хорошей возможностью и узнать, и переосмыслить. Мы уже коротко сообщали читателям об этом событии (№107 от 22 июня 2011 г.), которое позволило слушателям дискуссии из первых уст услышать до сих пор неозвученные публично исторические факты. Уже сами уникальные рассказы участников дискуссии о том, почему КГБ Украины не воспрепятствовало демократическим силам или какую роль КГБ сыграло в выходе из подполья Украинской греко-католической церкви, или какое значение имела для получения независимости фотокопирующая машина, стоят того, чтобы шире пересказать их на страницах «Дня». Но поскольку участники круглого стола не только фиксировали детали прошлого, но и говорили о причинах существующих сегодня тенденций и их развитии в будущем, мы решили пойти дальше и поставить кое-кому из них, возможно, провокационный, но не менее важный вопрос: «Чего следует ожидать после двадцатилетия независимой Украины и какой стратегии придерживаться всем нам, чтобы украинская мечта стала реальностью?»

НЕ БЕЗ ПОМОЩИ СЧАСТЛИВОГО СЛУЧАЯ

Иван ГЕВКО, выходец из украинской диаспоры, юрист мирового уровня, в начале 1990-х — финансовый секретарь Международного совещательного совета при ВС УССР:

— 18 августа я с женой Маргаритой и юристом Алексеем Лавринцом полетели в Запорожье на концерт «Червоної рути». И после, прогуливаясь около Днепра, я сказал Алексею, что не понимаю, как это так: мы ходим, свободно разговариваем, а никакой ответной реакции из Москвы на те процессы, которые происходят в СССР, нет. На следующий день утром Алексей ко мне звонит по телефону и говорит: «Иван, помнишь, о чем мы с тобой вчера говорили? Включи телевизор». Я включил и узнал, что начался путч в Москве. Все события тогда происходили молниеносно. Я имел счастье во время путча находиться в Верховном Совете УССР. И могу сказать, что определенную роль тогда сыграл счастливый случай. Когда стало понятно, что путч не будет успешным, была созвана внеочередная сессия ВС, чтобы отреагировать на события в Москве. А 23 августа собралась так называемая народная рада — группа демократически настроенных депутатов. Я принимал участие в том заседании. Тогда состоялась большая дискуссия между членами народной рады, которые разделились на два лагеря. Одни выступали за то, чтобы завтра провозгласить независимость, а другие говорили, что не хотят независимой коммунистической Украины. Сначала нужно победить коммунизм, а уже тогда думать о провозглашении независимости. Победила первая группа. И тогда ко мне подошел депутат Иван Заец и сказал, что завтра на сессии народная рада хочет выдвинуть определенные постановления, но не имеет возможности размножить их копии, чтобы раздать депутатам. Ч говорю: «Идите в секретариат, у них есть фотокопирующая машина». А он отвечает: «Не могу, Хоменко контролирует секретариат, коммунисты не размножат эти постановления». У меня была частная фотокопирующая машина, а за неделю до того я получил из Москвы пачку бумаги. Тогда я взял эти постановления (их было около 11), и мы всю ночь снимали копии для всех 450 депутатов. В шесть утра я передал их в ВС, и в тот же день Украина провозгласила независимость. Не знаю, что произошло бы, если бы у меня случайно не оказалось этой бумаги и фотокопирующей машины.

«САМАЯ МАСШТАБНАЯ ПРОСВЕТИТЕЛЬСКАЯ АКЦИЯ В КОНЦЕ 1980-х СОСТОЯЛАСЬ В СИСТЕМЕ КГБ УКРАИНЫ»

Евгений МАРЧУК, украинский политик и государственный деятель, премьер-министр Украины (1995 — 1996), генерал армии Украины:

— Я бы хотел несколько слов сказать об одном из компонентов, который, по моему мнению, имел очень серьезное значение в тогдашних процессах. Речь идет о специальных архивах не только КГБ, но и компартии и разных ведомств. Все эти архивы хранились за сотней замков. В связи с этим функционировало много мифов, которые продуцировались в разных структурах ЦК КПСС и ЦК компартии Украины. Я помню, в систему КГБ пришел план ЦК компартии Украины «По разоблачению акции зарубежных пропагандистских центров о так называемом голодоморе в Украине». Мы предоставили Леониду Макаровичу Кравчуку, он был одним из коммунистических лидеров, многие реальные правдивые архивные материалы о Голодоморе, после чего он на 180 градусов изменил свою точку зрения по этому вопросу. То есть даже люди высокого политического уровня, у которых был свой личный опыт, который мог бы позволить им понять, что такое Голодомор, были в плену советских мифов. Но когда к руководству СССР пришел Горбачев, началась с большим сопротивлением воспринятая кампания по реабилитации жертв политических репрессий. Это мое личное мнение, но как бы кто не относился к Горбачеву, именно при нем произошла специфическая и очень сложная трансформация в системе карательно- следственных органов. Чтобы организовать процесс реабилитации, нужно было организовать в системе КГБ СССР и Украины специальные подразделения. Была разработана специфическая инструкция, как должна была проходить процедура реабилитации. Нужно сказать, что до этого даже работники КГБ Украины не имели доступа к этим архивам. Я лично впервые зашел в архив КГБ УССР, когда стал первым заместителем. А там были такие вещи, которые поражали людей, которые много чего видели на своем веку. В Украине было около 1,5 млн. дел на репрессированных объемом от нескольких страниц до десяти грузовиков, например, дело Союза освобождения Украины. Процесс реабилитации планировалось завершить за три года. Были созданы подразделения, которые состояли из молодых работников, каждый из них должен был изучить дело, сделать выводы с точки зрения международно-правовой базы на момент, когда были репрессии, с точки зрения современного законодательства и международно-правовых норм на период процесса реабилитации. Каждый руководитель должен был все это прочитать, подписать и отправить в суд. Таким образом, произошла самая масштабная просветительская акция. Ведь это были конкретные живые дела, начиная еще с 20-х годов, которые были прочитаны работниками, руководителями, а затем пошли в суд, и судьи их тоже были вынуждены читать. Поэтому во время так называемого ГКЧП система КГБ Украины его в принципе не поддержала — потому что не хотела возвращаться ко всему тому, о чем узнала. А это были кровавые, страшные, но правдивые архивные материалы.

Я очень хорошо знаю, как происходила легализация Украинской греко-католической церкви. В центральном аппарате КГБ работал украинец Тимошевский, который занимался этой проблемой с позиции КГБ СССР. Именно через КГБ СССР мы пытались доказать руководству КГБ Украины, что происходит бесперспективная, даже с точки зрения дикой логики той системы, борьба, которая приводит к серьезной дискредитации власти. Можно долго рассказывать, какими усилиями была воспринята идея не докладывать по этой теме в ЦК компартии Украины, а согласовать ее с КГБ СССР. И в результате многих разговоров, не только моих с Тимошевским, мы получили ответ: делайте, что считаете нужным. Только потом несколько обоснованных докладных записок прошли на уровне ЦК компартии Украины и произошло то, что называется легализацией УГКЦ. Состоялось раскрытие архивов. Мне лично пришлось передавать много архивных вещей кардинала Иосифа Слипого.

ЧТО ПОСЛЕ ДВАДЦАТИЛЕТИЯ?

Мирослав МАРИНОВИЧ, украинский правозащитник, вице-ректор УКУ во Львове:

— Модель, которую мы ожидали и согласно которой давняя коммунистическая элита должна была изменить стиль управления, идеологию и вывести общество на новый уровень, не сработала. Такую линию можно было представлять еще до или во время оранжевой революции, но не сегодня. И это заставляет говорить о том, что мы в начале независимости не решили определенные важные проблемы, в частности, проблему ответственности за преступления коммунизма. Поэтому сегодня мы опять должны вернуться к вопросам нравственной оценки преступлений коммунизма. В мировой истории есть хороший опыт сочетания нравственного фактора с правовым. Если человек дает показания о своих преступлениях, он освобождается от правовой ответственности. Это фантастическая развязка, которая для нас была бы очень важной. Но этого не произошло. Поэтому определенные ячейки в обществе, несущие на себе ощущение греха, с нетерпением ожидали, когда качнется ситуация в стране. И это является той ретроспективой, которая очень усложняет нашу перспективу, пока она не будет переосмыслена.

«ЭПОХУ ТРАГЕДИИ МЫ ПРОШЛИ, СЕЙЧАС — ЭПОХА ФАРСА»

Мыкола ВЕРЕСЕНЬ, журналист:

— За двадцать лет, несмотря на желание бежать очень быстро, были заложены крепкие и нерушимые стандарты. И сегодня мы имеем определенные достижения. Существует определенный процент малого и среднего бизнеса, который выжил в ужасных условиях украинских реалий. Мы имеем Интернет, которым пользуется, как мне говорили, свыше десяти миллионов человек. Продолжается объединение нации на базе определенных общих позиций. Некоторые телепрограммы просто не могли существовать еще при Кучме, а сейчас они есть. В целом я бы сказал, что эпоху трагедии мы прошли. Сейчас мы имеем эпоху фарса, когда наблюдаем такое себе полусоветское дежавю. Но это уже фарс. И мне кажется, что он подходит к концу, и что современная власть закрывает определенную страницу. Я соглашаюсь, что политики часто думают лишь друг о друге. Но выигрывает в конечном счете тот, кто с уважением отнесется к народу. А я убежден, что понимание украинцев намного выше, цивилизованнее, чем тех, кто пока еще сидит на Печерских холмах.

«УКРАИНА КАК ГОСУДАРСТВО УЖЕ СЛОЖИЛАСЬ. ВОПРОС В ТОМ, КАКОЙ ОНА БУДЕТ»

Ярослав ГРИЦАК, историк:

— Украинцам нужно сейчас делать две простых вещи: во-первых, не бояться, а во-вторых, не впадать в отчаяние. Украина осуждена на успех благодаря своим ресурсам. Причем главным ресурсом Украины являются не естественные богатства, а достаточно образованное население, которое умеет жить зависимо или независимо от государства. Украина обречена на успех при том единственном условии, что власть не будет нам мешать. Поэтому единственное, что украинцы сейчас требуют, — это понимать, что на власть незачем полагаться. Мы должны сегодня вывести за рамки формулы историю и язык — вещи, которые, пока что, нас больше всего разъединяют и забирают у нас много энергии. Наибольшее внимание сегодня должно быть сосредоточено на политических и экономических реформах. Если посмотреть, что является для украинцев наиболее болезненным, то это безработица и коррупция. А о чем нам говорят по телевизору — о языке и об истории. Власть сознательно напускает дым, потому что это оправдывает ее недееспособность. Я всегда привожу один пример. Испания не была более расколота, чем Украина, но после Франко они сказали: если мы сейчас будем заниматься историей, то никуда не пойдем, потому давайте забудем о спорах, пока не выйдем из кризиса. Кроме того, мы же понимаем, что это поколение не готово к нормальным дискуссиям на историческую тему. Во-первых, оно мало знает, а во-вторых, оно убеждено в своей правоте. Стоит дать шанс разобраться следующему поколению. Нет ни одной страны, которая не справилась бы со своей историей. Для этого существуют определенные тактики, механизмы. Но в нашем случае Украину донимают другие проблемы. Я твердо убежден, что Украина как государство уже состоялась. Она имеет достаточно стабильный организм и является субъектом международного права. Вопрос сейчас в том, какой будет Украина. А при тех спорах, которые мы сейчас ведем, мы скатываемся в ранг стран третьего мира. Это является большой угрозой, это нужно остановить. Единственное, что я понимаю как историк — это то, что настоящие реформы начинаются тогда, когда общество достигает дна: вспомним реформы в Испании после диктатуры Франко, реформы Аденауэра в Германии после проигранной войны, реформы «Солидарности» после падения коммунизма в Польше. Украина уже очень близка к этому.

P.S. Конечно, эти реплики оставляют больше вопросов, нежели ответов, получить которые удастся только во время глубокой и длительной дискуссии, к которой в перспективе должно было бы присоединится все общество.