Внутри системы, вне общества

Я пришла в журналистику, будучи зрелым человеком и еще неопытным писателем. За 20 лет влюбленность в профессию, гордость за нее сменились страшным разочарованием, несмотря на то, что я пережила и славу, и международное признание, и продолжаю сотрудничать с западными СМИ и общественными организациями. Но в Украине я стала стыдиться своей принадлежности к «четвертой власти». И личной трагедии не случилось только потому, что я остаюсь писателем...

Нет сомнения, что «День» знает своего читателя, относится к нему с уважением. Свидетельств этому много, в том числе и постоянные дискуссии по проблемам, волнующим ОБЩЕСТВО.

Уважение к читателю — аз и буки не только кодекса чести журналиста, но и его профессионализма. Ибо суть и назначение нашей профессии — работа для общества, или служение обществу, как, не стыдясь, говорили раньше. Именно ОБЩЕСТВУ, а не ГОСУДАРСТВУ. К сожалению и к стыду, не только многие граждане (что простительно), но и многие журналисты отождествляют эти разные понятия, добровольно переходя в разряд служанок власти и цензоров для инакомыслящих. Как результат — исчезновение АНАЛИТИЧЕСКИХ материалов по общественно значимым проблемам. Потому что даже самый непредвзятый анализ приводит к однозначному выводу о виртуальной экономике и финансовой системы, о виртуальный свободе и правах человека в стране. И, в конечном счете, к виртуальному государству и сюрреалистическому бытию граждан. Реальной оказывается только новая-старая система власти.

Самым плодотворным периодом была «оттепель Горбачева», когда можно было стать ВНЕ СИСТЕМЫ, ВНУТРИ ОБЩЕСТВА. Именно в это время газеты, несмотря на продолжавшую существовать цензуру, поднимали проблемы ВЗАИМООТНОШЕНИЙ общества и власти, ведомства и общества, силы и права. С особой теплотой вспоминаю коллектив «КОЗЫ», где единственным условием для публикации было качество материала и гражданская позиция. (К сожалению, история о том, какой была «КОЗА» и какой стала «Независимость», — это неприятная история о том, что происходило с нашей журналистикой в общем. — Ред. ) Именно в «КОЗЕ» я впервые в Украине смогла взяться за тему самоценности бытия и человеческой жизни — тему отмены смертной казни, раскрыть «страшную государственную тайну» о превышении смертности над рождаемостью, не говоря уже о статьях по проблемам Чернобыля. Более того — смогла ощутить журналистскую солидарность, познать общественную поддержку и ЗАЩИТУ, осознать смысл свободы. «Быть свободным от системы и жить в своем времени за счет настоящего, пьянея от счастья, что живешь так, — это и есть свобода», —с восторгом повторяла я слова писателя Н. Пунина.

Подобная атмосфера ТВОРЧЕСТВА и ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО РЕЗОНАНСА с читателями была и в «Литературной Украине». Плюс высочайшее качество публикаций, в том числе и языковое.

Все изменилось с обретением независимости, со сменой режима власти. Любая власть не любит и боится контроля, прозрачности своей деятельности и ОБЩЕСТВЕННОГО ВЗРОСЛЕНИЯ, структурирования общества. Стремясь к ограничению информации о себе ПО СУТИ, именно власть подбросила журналистам новомодное словечко «ИМИДЖ»: не быть, а слыть. И журналисты заглотили наживку: оберегая имидж Украины, снисходительно, а то и одобрительно относились к аморальным и противоправным действиям государственных чиновников, как, например, многолетнее воровство российского газа. И до сих пор, обслуживая различные политические партии, входящие в систему власти, считают себя вправе выхолащивать свои и чужие статьи, «вправляя мозги» и низводя поднимаемые в них проблемы до банальных историй, до житейских сюжетов. И при этом пытаются оправдаться простотой читателя, его неразвитостью (читай, примитивизмом).

За фарисейским выражением «читатель не поймет» скрывается реванш графоманов, превративших творческий процесс в элементарную поденщину, в основе которой неоправданное высокомерие по отношению к «униженным и оскорбленным», пренебрежение к плебсу. Потому что графоман добивается внимания власти, а не общества, мечтает приблизиться к власти, а не к тенденциям общественного развития. Вот почему в ряде газет все материалы похожи друг на друга, хотя и написаны разными авторами. Нет, не написаны, а слеплены из мнений «богатых и знаменитых», приправлены собственными банальностями по причине скудоумия и напичканы избитыми фразами и штампами по причине языкового убожества. Это просто чтиво. И этим все сказано. На этом пути, к сожалению, находятся все наиболее массовые газеты.

Из большинства газет, за исключением «Зеркала недели» и «Дня», исчезли авторские материалы, исчезло само понятие авторского стиля. Нынче стиль газеты — это от лукавого. О нем можно говорить лишь в отношении внешнего вида издания, для лучшей узнаваемости на прилавках. Специфическое содержание под маской стиля — следствие политической, финансовой, мировоззренческой зависимости или непрофессионализма. Чаще — и первое, и второе вместе.

Сегодняшние журналисты часто повторяют: «Газета — однодневка, и жизнь — одна и полна удовольствий». Это и правда, и неправда. Потому что хорошая статья не остается без внимания души, а значит, не проходит бесследно. Она может иметь долгую жизнь, может иметь общественное и даже историческое значение, становясь катализатором качественно новых процессов развития. Говорю это, исходя из собственного опыта. Но это высоко поднятая планка. И чтобы написать такую статью, нужно, по крайней мере, иметь личный архив, годами собирать и анализировать материал по различным проблемам, научиться добывать недостающую и альтернативную информацию, а значит, иметь свои надежные источники. Именно тематические журналисты в СССР были существенным достоянием СМИ. И именно сегодняшние поденщики, неадекватные в личностной самооценке, ввели в практику журналистской работы понятие всеядности, когда один и тот же журналист спец и в политике, и в финансах, и в экономике, и в медицине, и в сексе. Как правило, такие материалы поверхностны и неубедительны ни фактически, по сути, ни психологически.

Не удивлюсь, если большинство новоявленных журналистов никогда даже не слышали термин «психологическая достоверность» публикаций, потому что данное понятие предполагает не только знание психологии человека, но и психологии восприятия текста. Предполагает не просто доверительность, а убежденность в зрелом равенстве читателя или в его способности к развитию личности. Для этого и существует языковое богатство. И если не для этого пишутся статьи, тогда для чего?

Еще одной причиной падения «планки» качества украинской журналистики, на мой взгляд, стал искусственно культивируемый и сознательно поддерживаемый известными силами ЭТНОЦЕНТРИЗМ, выдаваемый за патриотизм и национальную самоидентификацию. Последнее — завуалированное национальное унижение: ну не цыплята же мы, в самом деле, только что вылупившиеся из яиц!.. Но именно этноцентризм «уничтожил» «ЛитУкраину» как общественное издание, придал желтизны в целый ряд СМИ, как, например, газете «Украина молодая». Более того — позволил расцвести пышным цветом всем худшим особенностям украинского менталитета.

С обретением независимости и ростом числа газет произошло «размывание» старых профессионалов по различным изданиям и накопление критической массы молодых амбициозных неофитов и просто графоманов. Более того — старая гвардия повела себя по-разному. Одни — под грузом обвинений во всех грехах СССР затихли и смирились, другие (как и я) — стали независимыми и переключились на «чужие» СМИ, более свободные, третьи — перестроившись, попытались взять реванш, считая себя недооцененными: занялись обличительством и созданием новых мифов, верно уловив общественную восприимчивость к популизму. Но именно самые бескомпромиссные и активные борцы с совком среди журналистов и писателей превратились в клоны совка. Неспособность к творчеству и лишенность творчества оправдывалась «поиском истины». Лучше всего об этом сказал тот же Н. Пунин: «То, что называют истиной, действительно, пахнет кровью, так много крови под ней и вокруг нее, и всюду, где в нее верят... Истина — это таинственная пустота в системе, ее метафизическая точка: легко уничтожать людей, если смотришь в пустую точку; люди системы всегда смотрят в точку, поэтому среди них так много убийц».

Подтверждением служит и последнее попадание СБУ в самую точку: арест стариков- разбойников, которые от пенсионного безделья решили с охотничьими ружьями и лукошками для грибов (конспирация!) свергнуть нынешнюю власть! Да, старики, естественно, левые.

Правые у нас — это совковые клоны из Руха и молодые и бескомпромиссные журналисты. Отвергнув опыт «старой» журналистики и любые убеждения, последние тужились начать с чистого листа и одновременно брать от жизни все, что можно. Но мешанина в голове порождает эклектическую журналистику, мешанину материала, а быстрое истощение фантазии и недостаток элементарных знаний проблем — нравственную и языковую распущенность, призванную заменить недостающее содержание. Этой же цели служит и агрессивность, выдаваемая за особую крутизну современности. «Левые права для другого языка» определила «Украина молодая»: дразнить обезьян в зоопарке, клеить марки и обои, удовлетворять чужие желания и т.д. в том же духе сексуальной озабоченности. Если бы только сексуальной? Медики знают, что акцентуированность психических реакций пациента препятствует лечению любого заболевания и даже может свести на нет благоприятный исход операции.

Будет справедливо привести досадный пример «поиска истины» и в газете «День». Это заметка «Про звезду», «павшую» по-русски, и благородную «рідну мову», в которой элементарная безграмотность автора подается с претензией на принадлежность к украинской культурной элите, которой позволено оскорблять чужое. Поводом послужили хорошие строки из хорошей песни: «А белый лебедь на пруду качает павшую звезду». «Павшая» — это в смысле «легкого поведения», что ли? — вопрошает автор заметки и начинает стыдить автора песни. Да нет, легкого поведения — это паДшая, а павшая — значит, погибшая, умершая. Нет в русском языке того множества оттенков, которые есть в украинском, сокрушается далее автор заметки и призывает слушать передачу «Рідна мова». Реклама — двигатель прогресса. А я не поленилась подсчитать производные слова «пасть» — их более 10. Действительно, в таком количестве оттенков можно и запутаться, да еще находясь в тенетах этноцентризма. И остается только сожалеть, что благородная мова не научила благородству ее носителя.

Этноцентризм с его противопоставлением «своего — всегда хорошего» и «чужого худшего» не просто неконструктивен для общества, но и разрушителен, так как в угоду имиджу вне критики оказываются существенные негативные факты, явления, тенденции. Они консервируются в обществе и могут даже культивироваться.

Следствием этноцентризма стал и «синдром Моськи», когда критический запал находит выход исключительно на российских проблемах, а свои остаются без внимания. Украинские СМИ просто резали правду-матку, отслеживая каждый шаг Б.Ельцина, но мы до сих пор не знаем, что же реформировал наш Л.Кравчук. Сегодня — просто поражают осведомленностью о самых тайных помыслах В. Путина, но так и не удосужились объяснить украинским гражданам.

Занятые ходом российских реформ, наши СМИ «просмотрели» «потерянное десятилетие», вслед за властью, в противовес беспокойной России, доказывая преимущества НАШЕЙ стабильности, в то время как стабильная стагнация вела государство к краху. «Просмотрели» «потерянное общество», освещая презентации и заглядывая в рот «успешным и крутым», о чем свидетельствуют опросы «Дня» в Интернете о причинах эмиграции из Украины (потеря надежды на достойную жизнь — 64%, невозможность профессиональной и личной реализации — 25%), ради чего люди готовы рисковать жизнью (ради такой страны — только 11%). И последний общественный опрос в связи с «заговором пенсионеров»: даже на санкционированный митинг не пойдет около 70%. И эти факты гораздо серьезнее и сокрушительнее для государства, чем «заговор по свержению Конституционного строя». Наша Конституция тоже виртуальная.

На этом фоне можно говорить и о «потерянной журналистике», отчужденной от общества. И общество платит тем же: вот почему походы «свободы с гарбузами» львовских журналистов не вызывают не только сочувствия, но и интереса. За чужие интересы граждане Украины бороться уже не будут... И я солидарна с ними.