Заметки избирателя

На парламентские выборы 2006 года политическая сила Виктора Ющенко пойдет, блокируясь с несколькими другими партиями. Но сразу после подсчета голосов Президент останется один.

РЕВАНШ

Парламентское большинство, готовое поддерживать его инициативы, будет не постоянным, а ситуативным. «Дружба дружбой, а табачок врозь» — такого мнения будут придерживаться руководители фракций, памятуя, как много они сделали для Ющенко, и забывая, что ожидало бы их после победы его оппонента.

«Генеральный секретариат» главы государства будет дергаться в разные стороны, напоминая АП Л. Кучмы и вызывая нещадную критику со всех сторон.

Единственным органом, легитимно (или почти легитимно) способным воплощать в жизнь инициативы Президента, станет СНБОУ и прокламируемое, но еще отсутствующее ныне, Национальное бюро расследований.

Виктор Ющенко устанет от неприемлемой для него подковерной суеты и все больше внимания будет уделять строительству Художественного арсенала, восхождениям на Говерлу и пасеке. Задолго до окончания каденции нового Президента в СМИ (украинских и зарубежных) начнется обсуждение кандидатуры его преемника. Будут называться фамилии В. Литвина, Ю. Тимошенко, А. Мороза и еще несколько новых (старых) политиков.

Запад затихнет от разочарования. Команда кремлевских чекистов не будет скрывать довольных усмешек, а в самолетах «Киев — Москва» и «Москва — Киев» все чаще будут курсировать эмиссары и комиссары, политтехнологи и технополитики.

Злоупотребляя толерантностью Президента в отношении различных религиозных конфессий, Московский патриархат усилит инвазию на территорию Украины. Создание единой поместной церкви будет окончательно снято с повестки дня.

Одиозные телеведущие и политологи снова будут считаться респектабельными аналитиками, а основные игроки бывшей провластной коалиции — респектабельными политиками. Тарас Чорновил выйдет из Партии регионов и вступит в КПУ, к тому времени возглавляемую кем- то похожим на Л. Грача. Ю. Луценко выйдет из СПУ и до конца останется с В. Ющенко.

В конечном итоге все будет приблизительно так, как произошло в Сербии: Милошевича нет, а дело его живет и процветает. Так за что, собственно, диктатора судят? Л. Д. Кучма, независимо от того, как закон будет трактовать его поступки, останется на поверхности и, пересидев, будет наставлять свои креатуры.

Страшно? Все это автор написал не шутя. Бьюсь об заклад, многое из этого печального перечня может стать действительностью, хотя искренне надеюсь на выигрыш своих оппонентов. Чтобы избежать обвинений «в продажности», скажу, что и до сих пор из кармана пальто не вынимаю оранжевую ленту, с которой стоял на Майдане. Накануне и в ходе избирательного марафона, в критические для Украины дни, когда все самое худшее еще могло произойти, пять раз публиковал материалы, посвященные математической экспертизе фальсификаций (трижды — в газете «День», которой искренне благодарен за предоставленную возможность). С другой стороны, надеюсь, что никто не заподозрит меня в желании похвалиться или кому-то о себе напомнить — от новой власти (как и от прежней) лично мне не нужно НИЧЕГО.

Что произошло? Чем прославил себя Майдан? Как назвать то, что в течение такого короткого, но такого насыщенного времени делалось в центре Киева и других городов? Вариантов много. Мирная демонстрация? Частично, однако многие демонстранты были готовы к насильственным действиям против себя и силового отпора. Бунт? Категорически — нет. Революция? Не совсем, хотя и близко. Восстание? Похоже и на это. Пусть простят меня политологи-лексикологи, но к тому, что я видел и в чем участвовал, больше всего подходит определение ЛИТУРГИЯ. Через два месяца после событий самым важным из произошедшего мне кажется не расположенность оранжевого люда к тем, кто выходил на подиум; не категорическое неприятие паскудства на избирательных участках; не абсолютная морально-этическая дискредитация старой власти и ее дезориентированного фаворита. На мой взгляд, речь шла, в первую очередь, о чувстве единения и единства между всеми, кто имел оранжевые ленты, о дружбе ЗА (а не дружбе ПРОТИВ, к которой нас приучали семьдесят с гаком лет). Как и многие из вас, уважаемые, я чувствую ностальгию, вспоминая те дни. Именно потому и говорю о литургии. Простите за вульгарное упрощение, но верующих в храме объединяет прежде всего взаимное уважение и любовь к Богу, а не презрение к Сатане. Объединялись, говоря образно, киевляне и хуторяне, хлеборобы и станкостроители, молодые и седые, вагоновожатые и врачи. Объединялись — это ожидаемая неожиданность — говорящие на разных славянских языках (в этом плане плач киевских и харьковских интеллигентов над прахом русского языка в Украине — то, что в постмодернистских тусовках называется «симулякр»). На Майдане ЕЩЕ не состоялось самоопределение гражданского общества (а тем более рождение украинской политической нации), но события тех дней подтвердили наличие предпосылок для таких тектонических процессов в обществе.

ОТ ИДЕИ К ДЕЙСТВИЮ

На пути от идеи к действию стоят люди. Как свидетельствуют события последнего месяца, с «людьми» — политиками, администраторами, губернаторами, советниками и так далее — дело обстоит посредственно. Не имею той информации, на которую опирался Президент, так что не имею права ставить под сомнение все его кадровые решения. Однако некоторые лично мне остаются непонятными (и буду рад убедиться в их корректности в ближайшее время). Например: бывшему министру образования и науки ТОЧНО не место в Cекретариате Президента, а нынешнему министру того же профиля ТОЧНО не место в нынешнем кресле: он хороший социалист, но простоват для такой должности. Ю. Луценко идеально подходит для реформирования МВД, а вот А. Турчинов по характерологическим причинам только покружит над СБУ, а гнездиться будет где-то в другом месте. Н. Томенко был прекрасным спикером Майдана, но сегодня в том же стиле говорит от имени правительства (замечу — всего правительства), и я уже четыре раза слышал или читал, что он (ах, ах!) иногда ездит в метро. Президент говорит о нескольких десятках предприятий, приватизацию которых нужно ревизовать, госпожа премьер называет 3 тысячи. Президент говорит о раскрытии дела Г. Гонгадзе, а госпожа премьер называет это «пиар-акцией». И — верх безвкусицы — целый воскресный вечер на всех каналах нам показывают, как Кабмин катается на коньках и сразу становится понятно, кто у нас Снегурочка. Но это мелочь по сравнению с идиотическим обращением (прошу редакцию под мою ответственность оставить это определение. — В.В. ) политиков к журналистам, чтобы писать об этом, но не писать о том. Господа, это называется «короткое замыкание». А о губернаторах и говорить не хочется… Единственное, что утешает, — демарш Р. Зварича, ибо он таки знает, что есть вещи, на которые нужно реагировать немедленно и резко.

Многоуважаемый Виктор Андреевич! Еще несколько лет назад Вы не были настоящим политиком, но теперь Вы им стали. Пишу это с большим удовольствием. Я, избиратель, который трижды голосовал за Вас, ожидаю… нет, требую порядка в Команде. Такого, к которому можно либо присоединиться, либо — не желая или не умея это сделать — отойти в сторону. Никакие усилия на международной арене по-настоящему не оправдают себя, если дома захочет сменить дирижера даже первая скрипка (не говоря уже о барабанщиках). «Раздрай» в верхах провоцирует броуновское движение внизу. Меня не пугает «призрак хунвейбинизма», о котором так страстно пишет В. Степанков («День» 4 марта этого года), поскольку не в университетах кроются его источники. И мне не жаль «бедных» генералов МВД, уволенных новым министром, знаю о них несколько больше, чем могу написать. Меня пугает Ваше, господин Президент, нежелание говорить со «своими» и с той мерой определенности, которую Вы прекрасно продемонстрировали во время разговора с «несвоими», находясь в Донецке. Да, у Вас есть определенные обязательства перед политиками, вместе с которыми прошли через испытания, но эти обязательства не должны быть односторонними — Вам они обязаны не меньше. Инаугурацию мы уже прошли, но впереди — парламентская конфирмация. Мы забываем, что на Востоке и Юге проживают миллионы бедных голосовальщиков, которые бывшей советской, нынешней российской и особенно специфической предвыборной пропагандой доведены до состояния управляемой агрессии. Проблема не в том, что людям врут о наколотых апельсинах, а в том, что они охотно в это верят. Слаженность командной работы является только одной из предпосылок нормализации психологического климата в стране, одной — но такой, которую нельзя обойти.

P.S. Поставив точку, услышал по радио о гибели генерала Ю. Кравченко. Тех, кто убрал опасного свидетеля, нужно искать не среди «университетских хунвейбинов», а среди людей с лампасами. И кто ответит — ГПУ или СБУ — за то, что не сумели защитить генерала? Кто догадается (или кому предложат) уйти в отставку? Произошедшее — не ошибка, а преступление. Те, кто вынужден уйти, свою команду, как видно, сберегли. Где наша?