«Идентичность» и «модернизация» Галичины

«Майдан как очищение еще продолжается». Это выражение львовского бизнесмена Олега Мацеха стало заголовком в материале «Дня» о третьем круглом столе в редакции с представителями общественного сектора Евромайдана (от 7 марта 2014 года).

«День» писал, что дискуссия, которую инициировала редакция, чтобы «замерять температуру» в общественных и экспертных кругах после Майдана, была продуктивной на  новые смыслы и небанальные вопросы.  Большая часть из проговоренного уже вышла в свет на страницах «Дня» (первая подача «Кто возглавит партию Майдана» от 4 марта 2014 года и вторая — «Майдан как очищение еще продолжается» от 7 марта 2014 года). До сих пор неосвещенной оставалась дискуссия, которая завязалась между главным редактором газеты «День» Ларисой Ившиной и Олегом Мацехом вне регламента  круглого стола.  К «Дням «Дня» в Львове» мы печатаем ее в газете.

Кроме того дискуссия,  начатая в редакции «Дня», сегодня будет иметь продолжение в Львове. Олег Мацех пригласил главного редактора газеты «День» на заседание философского клуба львовской деловой элиты, инициатором и участником которого он является.

Печатаем отрывок беседы от 3 марта 2014 года в редакции «Дня», как раз с того момента, когда Олег Мацех начал рассказывать о процессах, которые сегодня переживает львовская деловая и интеллектуальная элита и чем занимается инициированный им дискуссионный клуб.

Олега МАЦЕХ: ... — Наш философский клуб, в состав которого входят многие бизнесмены и известные люди города, инициатором и членом которого я являюсь, перешел от философии к глубинным аналитическим разговорам «Что можно сделать в стране». У представителей бизнес-сред, которые сами себя сделали, есть желание идти в политику. И это впервые. Впервые появилось такое откровенное желание брать на себя ответственность.

Пока что есть два важнейших процесса, которым и я, и мои единомышленники готовы себя посвятить. Первый — движение реформ: Майдан должен постоянно давить и не давать соскочить из определенного им же пакета реформ. И мы это уже делаем. Второй — политическое движение.  Если мы не переведем всю энергию Майдана в быстрое рождение политических сил другого образца — прогрессивных, с многими лидерами, а не очередных партий коммунистического образца, то это будет означать, что мы проиграли Майдан.

Лариса ИВШИНА: — Важно, чтобы люди, которые имеют современный бизнес, новые представления о мире и диалог с ним, не были отстранены.  Возможно же, например, разработать модель будущего Украины? Честно внести все параметры. И кибернетически определить, в каком поле нужно работать, чтобы получить желаемый результат. Я не думаю, что это нереальная история. Разве это должно определяться методом «тыка»?

— Это — элементы стратегии.

— Возьмем, например, социологию Майдана: кто эти люди и когда они туда приходили? Какие были представления об Украине в будущем? За осуществление этих желаний должны в первую очередь взять ответственность те активисты, которые уже являются «ветеранами Майдана».

— Главное не стать Катеринчуком. (Смеется.) Проблема еще этого Майдана в том, что он будто сознательный, но иррациональный по своей природе... Политики выходили после переговоров, и им будто удавалось убедить Майдан. Но до той поры, пока на сцену не выскочил энергичный сотник, и повернул всю энергию Майдана в другую сторону.

В украинском социуме есть определенный элемент иррациональности. И проблема в том, что каждый, кто приходит на диалог с ним, навязывает свою правду без «приземления» на опыт, сделанное... У меня есть прекрасный коллега, но его беда в том, что куда бы он не пришел, в какой бы среде не оказался,  он всегда пытается навязать людям свое мнение и свою правду. И вот таких вот «гетманов» у нас много. Это тоже наша проблема.

«ЕСЛИ  ДОНЕЦК НЫНЕ СТРАДАЕТ ЗА ПАРТИЮ РЕГИОНОВ, ТО ГАЛИЧИНА ЕЩЕ ВОЗЬМЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА «СВОБОДУ»

— Пройдя какой-то путь, мы должны что-то зафиксировать и договориться: «вот это мы делаем вместе». А у нас как? Пришел, вывалил людям на головы все свои «маниакальные» идеи, и, не слушая никого, собрался и ушел...

— Создание среды с такими принципами, о которых вы говорите, — наибольший вызов пока. Это и есть национальная команда, которая нужна Украине. А уже эта команда должна породить лидера.

— В момент агрессии необходимо зафиксировать  объединительные моменты. Что-то нужно отбросить, работать над тем, что нас объединяет. Проблема Восточных регионов — это не только следствие влияния России и «совдепии», это — результат двадцатилетней новейшей истории Украины. Это нужно честно признать. Кучма же практически отдал их в «лизинг» олигархическим элитам. И никому до этого дела не было: получали оттуда лишь «чемоданы» с деньгами, и никто не смотрел, что там происходит. А что там происходило?

— Но сейчас происходит то же самое.

— Нет. Поверьте. Я была в те времена на Донетчине. У меня было впечатление, что я побывала на Сицилии. Чтобы я смогла посетить университет там, нужно было специально договариваться на высшем уровне. Туда никто вообще не ездил. Сегодня не так. Нынешняя ситуация сложная, но по-другому. Если  Донецк ныне страдает за Партию регионов, то Галичина еще возьмет ответственность за партию «Свобода». Все в истерике бились, когда еще они только шли на выборы. Но нет же. Что говорили галичане?! — «Это наши националисты! Давайте им все!»

— Слава богу, сейчас этого нет. Осталась поддержка на уровне сел, районных центров...

— Еще не перехватил «Правый сектор»?

— Это сейчас значительно больший враг, конечно, но признаем: именно «Свобода» и  вызвала те события, которые мы имеем сейчас на Востоке.

Во-первых — начали со лжи. Не сказали честно: было народное восстание, мы сняли президента и мы создаем народное правительство. И этой ложью они подарили Кремлю «оружие» в виде «легитимного президента Януковича», которым вовремя воспользовались против нас.

Во-вторых — действия «Свободы». Я слышал две версии, которыми объясняют их: одна — «они дураки», вторая — «им платят». Но я думаю, что все намного банальнее — у них нет другой возможности пиара, они не умеют зарабатывать политический капитал иначе, чем провокациями. Вспоминаю, на 9 мая мы таки «испортили» их планы лозунгом, под которым объединили всех. Львовская интеллигенция сделала биллборды с надписью на черном фоне «Память без агрессии». «Свобода» не смогла ничего противопоставить.

—  Назовите, пожалуйста, несколько смыслов для Галичины после Майдана. Что нужно сделать, чтобы такие партии уже не могли так быстро найти там рекрутов?

— Альтернатива и просветительство. На Майдане я пытался это делать креативным путем. Например, пианино. Это был наш ход конем.  Мы показали миру свое ненасильственное сопротивление. Если бы с первых дней на Майдане действовал Правый сектор — это был бы крах. Нужно было два месяца подержать ненасильственный характер, который потом бы оправдал насилие.

Еще одна идея, которую я сегодня продвигаю, — это чтобы Львов как город шоколада начал выпускать маленьких шоколадных Путиных с автоматом и отправлять их партиями на Восток... Путин сейчас словно демон. А такие вещи, по моему мнению, будут сбивать какую-то паранойю.

— Я считаю, что модернизация очень важна для национального характера. Побывав в Японии, я написала материал «Идентичность и модернизация». С первой фазой «идентичность» как-то разобрались. И уже подошли к ключевой фазе.  Японцы постоянно совершенствуют свой национальный характер: мониторят изменения, анализируют, корректируют. С национальным характером нужно работать, модернизировать его. Говорят, «мы не толерантны» — пожалуйста, вот вам жест с шоколадом для Востока из Львова. Мы тупы в своей ненависти и не умеем помнить иначе? — Вот вам лозунг «Память без агрессии»...

Мы в газете много лет повторяем: перед европейской интеграцией нужно провести еще украинскую. Нельзя вступать частями и тянуть с собой  людей, которые не понимают, что происходит. Нужно, чтобы украинцы Запада и Центра подумали над тем, какие общественные акции можно предложить для молодежи, образовательные программы для взрослых. В этом содержится огромный креативный резерв для новой политической партии. А не так, что ты вышел на трибуну, прочитал речь и ушел под аплодисменты.

— Мне кажется, что для Востока основным трендом является справедливость. Это для них — основа основ. И этого как раз им никто и не предложил.

— Именно поэтому с людьми там нужно говорить.

— Я думаю, что они сами убедятся в том, что Майдан  — это борьба, прежде всего, за справедливость. Когда оппозиция, которая сейчас власть, будет пренебрегать этим, Майдан встанет против них.

Думаю, что отношение Востока к Майдану будет меняться, когда они будут видеть, что нет «своих», которым прощают бесчинство.

— Возможно. Но это очень долго. И, кроме того, на каждом этапе это все нужно объяснять. Будут ведь говорить: «Посмотри! И то им не угодило, и это им не подходит. Им ничто не угодит!» И это будет вечный хаос.

Из собственного опыта скажу, что не все люди столь упорны, есть и очень консервативные. Они не хотят, чтобы «трясло», потому что ничего хорошего от этого не ждут, кроме шока, стресса, нервов и хаоса. И в чем-то они правы. Потому что потрясения предыдущие — в 2004 году, например — сопровождались негативными процессами.

Мы особенные в своей эмоциональности. Но нам нужно учиться быть более рассудительными и прагматичными. Мы должны делать три рациональных шага сразу, а не один рациональный (вперед) и два иррациональных (в сторону). Тогда все у нас начнет исправляться. Мне кажется, что это реально. Сейчас намного больше людей, слышащих друг друга.

— Все, что было серым, начало становиться черным и белым. Везде начинают вырисовываться линии раздела. В частности, это заметно на примере падения рейтинга политической партии «Свобода». Молодежь как минимум увидела, что такое «Свобода». Теперь появилась другая угроза — Правый сектор. Проблема в том же, что люди видят в этом выход.

— А выход ведь не там. Там как раз таки самая большая опасность. Я до сих пор для себя не выяснила, что такое Правый сектор. Но я хорошо понимаю, что они — это то, что необходимо России. Мы должны эти гротескные персонажи вписать  на  места, на которых они себя «оштриховали». Ни одной жертвы, а затем их участие, и вдруг такие картинки. Понятно, что они могли поставить на уши не только такую страну, как Россия.

— Но они и Европу поставят на уши. Они должны сойти с арены.

ЧЕМУ УЧАТ УКРАИНЦЕВ ИНДИЯ И ЯПОНИЯ?

— Мы так тяжело «раскачиваемся» в сейчас, потому что, во-первых, с разных путей подходим к анализу сложившейся ситуации. Нам необходимо пройти определенную историю, чтобы объяснить, где мы были, и найти точку сближения. Если у нас не будет понимания, нами будут играть. В настоящий момент определенные силы пытаются в любой комбинации как можно быстрее закрепиться у власти. Это не просто набор простых людей. Это целый могучий клан. Причем тесно соединенный между собой большими интересами. А что мы знаем друг о друге?

— До 2004 года я занимался исключительно бизнесом. Я никогда не принимал участие в государственных тендерах. Я работаю в сфере стоматологии: продаю технику для имплантации мировых брендов. Первый мой проект — клиника Заблоцкого во Львове. Это была не только продажа, но и менеджмент стоматологических клиник.

А после Майдана-2004 я начал заниматься исключительно общественно-политической деятельностью. Еще 15 судов выиграли у налоговой. Отмена техосмотра в стране, перевод «трамадола» в раздел наркотических средств...

— У вас целый Львов наполнен журналистами. По каким темам они отбирают людей для разговоров, сообщений? Они реально не там ищут. Вы выиграли суды у налоговой. Что нужно? Научить других. Вот вам и тема.

— Но меня просто в городе какое время не было. Я в Индии пожил, по Гималаям происходил.

— После судов? (Смеется.)

— Да. (Шутит.) После судов я начал заниматься больше меценатством. Мы начали реставрационный проект сохранения львовских львов. Придумали найти каждому льву Львова своего опекуна. Сфотографировали всех уничтоженных львов. Сделали каталог. Каждый львовянин и гость может выбрать себе льва, которого он хочет реставрировать. И мы также сделали соответствующую доску почета, где будут портреты всех львовян, вявших под свою опеку льва.

К 75-летию Мирослава Скорика выпустили диск его неизвестных джазовых композиций. Открыли театр арт-хауза во Львове.

Приблизительно 400 общественных проектов Львова было реализовано нами. Например, мы организовали Форум «Парк Знесіння», благодаря которому удалось восстановить Шевченковскую рощу, спасти дом композитора Ярослава Ярославенко... Один предприниматель купил этот дом и снес его. Через суд нам удалось обжаловать это. И добились решения, чтобы возобновить утраченную культурную ценность. Казалось бы, это невыполнимые вещи. Но мы добились этого...

Однако у нас очень инертное население. Было время, когда у меня из-за этого просто руки опустились. Мы фактически пять лет потратили на судебные инстанции, в том числе на европейский суд, чтобы доказать, что два года подряд действовал несправедливо установленный тариф на водоснабжение во Львове. И мы доказали это. Решением суда мы заставили городской совет вернуть львовянам за воду 40 миллионов гривен. Пошли на компромисс и договорились с городской властью о том, что для этого львовянин должен просто написать заявление. Я и мой товарищ за свои деньги сделали форму этого заявления, распечатали и разослали по всем почтовым ящикам львовян. Людям нужно было только вписать фамилию имя и сумму, переплаченную за воду. Из 250 тысяч писем всего семь тысяч львовян вернули деньги себе (а это приблизительно 300—400 гривен).

— Как вы в настоящий момент себе представляете проект создания политической силы?

— Когда я был в Индии, решил, что буду принимать участие только в культурных и меценатских проектах. Майдан фактически вытянул меня из состояния покоя. Я принял на себя определенные обязательства. И сейчас я вижу только одно — всех своих знакомых, друзей, все свои связи привлечь к перераспределению энергии Майдана в политическое русло.

Что я имел в виду, говоря о многолидерство? Как мы обычно строим политические проекты? Находим какую-то витрину — Руслану, Святослава или еще кого-то. Ставим и говорим: этот — наш лидер. А все должно быть не так.

Новая партия, партия Майдана должна ассоциироваться с прогрессивной, новой средой, абсолютно иной, которая хочет действительно изменить это государство, в котором каждый имеет амбиции, не боится брать ответственность на себя. Должна родиться здоровая среда молодых реформаторов. И я готов для этого поделиться своим временем и знаниями.

— Это отзвук Индии?

— Индия научила видеть вещи такими, какими они есть. А не такими, как я хочу, чтобы они были. Украина такая, какая она есть сегодня, а не такая, какой мы ее себе выдумали. Чтобы начать двигаться, все «гетманы» и амбициозные люди должны начать делать общее дело.

— И вы, вероятно, уже имеете таких амбициозных людей человек пять?

— Человек пять есть. Но их мало. Ведь для того, чтобы общество ассоциировало тебя с Майданом, хочешь ты или не хочешь, но ты должен действовать по-другому. Идеальный вариант если бы Демальянс, Автомайдан, Общественный сектор, которые проявили себя на Майдане, сказали, что покидают эти проекты и сходятся в одно большое политическое движение. Но этому не быть. Например, Демальянс развивался самостоятельно и уже почувствовал, что должен свои силы двигать самостоятельно, они не хотят объединения.

— Они еще, мягко говоря, не созрели. Но эта ниша была настолько открыта, и все говорили о том, что нужны новые лица. Я как посмотрю на эти новые лица, мне сразу начинают очень нравиться старые лица, только отдельных личностей. И здесь нужно всегда смотреть: не пропустили ли еще . Из новых лиц, кто, по вашему мнению, может реально представлять какие-то интересы?

—  Пока что... возможно, тот же Игорь Луценко. Он может появиться как лидер, а может и не появиться. А среди новых — я знаю, кто это может быть. Вы не знаете этих фамилий. Это может быть Алексей Скрипник, компания «ЭЛЕКС». Многие интеллектуалы не были на Майдане. Они не могли там бегать и жечь шины. Но наступило то время, когда нужно брать людей, которые были в хвосте и ставить вперед. Это люди мыслящие, готовые к самопожертвованию либо временем, либо деньгами — не имеет значения. Имея лишь амбиции, самореализоваться через этот большой процесс и получить огромное удовлетворение от того, что это удалось.

Например, я как бизнесмен наладил свое дело, поручил заниматься этим делом людям, и оно не провалилась... Там все чисто и открыто, потому его даже система не смогла завалить. Мне известно, что когда к нам отправляли кого-то из налоговой, там все шли на больничный — на нас же нечего «заработать». А у них норма, которую они должны принести начальству.

Я не миллионер, не олигарх, несколько тысяч долларов в месяц мне хватает. Мне больше не нужно. Я с радостью все лишние средства использую на общественные цели. И мне намного более приятно видеть, как я запускаю какие-то процессы, и их подхватывают и развивают дальше. Я от таких моментов получаю кайф. Мне кажется, что такие люди должны быть и в политике. Они должны «кайфовать» от того, что работают на благо народа. А не как сейчас: их цель — прийти к власти.

...Исходя из того, какое количество людей читает газету «День», можно определить, сколько реально мыслящих людей есть в стране.