Гетманат глазами участников

Украинского гетмана Павла Скоропадского нередко сравнивают с финским маршалом Густавом Маннергеймом. Оба они служили в российской императорской гвардии, участвовали в Первой мировой войне, а после революции сыграли большую роль в становлении государственности Украины и Финляндии. Но если судьба оказалась благосклонной к Г.Маннергейму, то П.Скоропадскому повезло гораздо меньше. Несмотря на то, что за короткий период его правления было сделано немало, политические противники постарались, чтобы его имя и дела ушли в забвение. Только сейчас, столетие спустя, мы имеем возможность по достоинству оценить масштаб личности гетмана Скоропадского. Уже много лет днепровский краевед Николай Чабан изучает мемуары украинских эмигрантов — бесценный источник по истории Украины и своего края. По его мнению, живые свидетельства очевидцев тех событий повествуют о периоде Гетманата  гораздо красноречивей, интересней и драматичней, чем любые  официальные документы.

2018-й — ГОД СТОЛЕТИЯ ГЕТМАНАТА

— Николай Петрович, существует мнение, что Скоропадский попытался вернуть Украину в русло цивилизованного развития.

— Прежде всего, нужно сказать, что правление гетмана Скоропадского было периодом относительной стабильности. Если перед этим в Украине было многовластие, иногда даже криминальное, то при нем многие образованные и состоятельные люди вздохнули с облегчением. Вот передо мной лежит дневник княгини Веры Урусовой, изданный на  Западе. Она вела свои записи с 1914 по 1924 год, и самый интересный период как раз относится к Екатеринославу 1918 года. В этом году на Кавказе погиб ее супруг от «красного террора». Но она не знала о его кончине и продолжала вести дневник в форме записок для мужа. Дневник Урусовой — важный источник о времени, когда в нашей стране был самый настоящий революционный шабаш. Нам трудно понять, но тогда многие люди из «вчерашних» дома не ночевали. Потому что приходили какие-то субъекты с мандатами, а то и просто грабители. Семью Урусовых — княгиню и ее мать, из дома выбросила местная большевичка Людмила Мокиевская — мадам в кожанке, чьим именем ещё недавно называлась улица в нашем городе.  Им нужен был особняк для штаба Красной гвардии, а тут двухэтажный дом в центре города — вот вам 24 часа, и выбирайтесь. Двум женщинам даже нечего было есть — они радовались, когда приехал из села управляющий и привез немного белого хлеба. Княгиня Урусова была дочерью бывшего предводителя екатеринославского дворянства Георгия Петровича Алексеева. У них было шикарное поместье в Котовке, которое было разграблено буквально за несколько дней до прихода немцев и австрийцев. Понятно, что местных селян «поджучивали» большевики. И это было ужасно, потому что в имении находилась уникальная коллекция украинской старины, библиотека в 27 тысяч томов. И все это погибло, было разнесено по Котовке и дальше. Даже сейчас мы встречаем у местных жителей кое-какие мелкие предметы — то чернильницу, то какой-то прибор со стола, то вешалку — ну, кто что мог,  то и тянули из помещичьего дома.

— Как говорил Ленин, «экспроприировали экспроприаторов»...

— Да, и книжки из библиотеки в основном пошли на курево или на растопку. Но это — не единственное их имение. Была ещё Паньковка на Днепре — сейчас она находится под водами Каменского водохранилища. Там жили их родственники — сестра князя. Поэтому можно представить, что многие, особенно помещики-землевладельцы, вздохнули с огромным облегчением, когда пришла твердая власть — немцы с австрийцами, а затем установился гетманский режим. После этого начались восстановительные процессы. Екатеринославские землевладельцы принимали в этом самое активное участие. При избрании в Киеве гетмана екатеринославскую делегацию возглавлял помещик Эраст Бродский, крупный землевладелец, в прошлом Верхнеднепровский уездный предводитель дворянства. Говорили, что Бродскому едва ли не предлагали премьерский пост в гетманском правительстве, но он был уже немолод и в 1919 году умер. Вера Урусова в своем дневнике хорошо передает обстановку тех дней. Вот запись 17 апреля 1918 года: «Небо ясное и синее, а земля такая безжизненная, как душа большевика. У меня есть хорошее, тихое, очаровательное место на территории Преображенского собора. Прогулка туда и обратно полезна для моего здоровья. Мама ходит в католическую миссию, сидит на складном стуле у реки. Поскольку правление большевиков окончилось — не опасно отпустить ее одну. К тому же улицы заполнены иностранными солдатами. Наша жизнь подобна фильму с постоянно меняющейся картиной — красногвардейцев заменили немецкие солдаты, а тех заменили австрийцы. Пушка и пулемет установлены у входа в техническую школу, где размещаются австрийцы. Владимир Малама, последний екатеринославский уездный предводитель дворянства, собирается в Киев с делегацией Союза помещиков».

— Зачем землевладельцы собирались в Киеве?

— Они решали, что будет с землей — это был очень важный вопрос. Землевладельцы ожидали от гетманского режима возвращения национализированных поместий и хотели выразить поддержку генералу Скоропадскому. И процессы, действительно, пошли — партия власти, которая была до 1917 года, опять вышла на арену. С участием австрийской администрации они проводили свои съезды и создавали местные органы управления. На местах параллельно действовали немецко-австрийская и гетманская власть. Знаем мы про неё, к сожалению, немного.

Дмитрий Дорошенко в своей «Истории Украины» называет тогдашнего екатеринославского губернского старосту, генерала Черникова, но я не могу найти даже его имени и отчества. Из тех, кто правил при Скоропадском, мне удалось пока восстановить биографии немногих, например,  двух новомосковских уездных старост. Речь идет о Наркизе Комарове и о Христофоре Бойе.  Первый из них был известным в уезде землевладельцем, второй до революции был вице-губернатором. По происхождению он — швед из Финляндии, в свое время был ранен на японской войне, ходил с палочкой. Его тоже не пощадили большевики, зверски убили в 1919 году. В самом Екатеринославе всупил в должность городской голова, немец по происхождению, Иван Эзау, который уже работал на этой должности до революции. Это был известный предприниматель, владелец заводов, который в конце 1918 года уехал с немцами в эмиграцию. В Днипре на улице Староказачей до сих пор сохранился его дом. Умер он в 1940 году в Калифорнии, где их приютили единоверцы-меннониты. Его дочь — Кэтрин Эзау — стала известным американским ученым-ботаником. Она прожила почти сто лет и по ее учебникам учились даже в советских высших учебных заведениях.

Гетманская власть пыталась навести порядок на селе и очень часто крутыми мерами. При большевиках на базе экономии графов Воронцовых-Дашковых в селе Чапли, где до революции существовало образцовое хозяйство, было решено создать коммуну. Руководил ею некто Ярушевский, украинский социалист. Сами графы Воронцовы — Дашковы редко приезжали в свое имение, разве что поохотиться, но у них был управляющий. Он вел хозяйство, следил за фермами и лесопильней, черепичным производством. В имении было электричество. Так вот, этого социалиста Ярушевского при гетманском режиме по доносу управляющего расстреляли, а его сын ушел в повстанцы и позднее оказался в Красной Армии. Но имение Воронцовых-Дашковых тоже не устояло и было разграблено. В соседнем селе Татарка мы нашли бабушку, которой было далеко за 90. И она рассказывала, как они с отцом поехали в Чапли, потому что слышали:  люди там строения на кирпич разбирают. «Ми на возику привезли додому і батько піч склав з цегли», — вспоминала она. Народ в то время  пользовался возможностью поживиться весьма охотно, это было повсеместно, потому что кирпич для простого крестьянина был недоступен.

— Как реагировали крестьяне на возвращение помещиков?

— Им это очень не нравилось, потому что помещичью землю уже поделили, а теперь ее надо было возвращать законным собственникам. Не нравились и реквизиции продуктов, которые практиковали немецкие и австрийские оккупанты.  Поэтому уже летом началось повстанческое движение на Украине, в том числе и в Екатеринославской губернии, где появились отряды батьки Махно. Оккупационные власти для устрашения ввели показательные казни. На селе в то время было очень неспокойно. Вот у меня есть воспоминания Елизаветы Родзянко — невестки бывшего председателя Госдумы Михаила Родзянко. Эти замечательные мемуары были изданы в Америке, я просто в восторге от них. Здесь она описывает поместье Отрада. Добрые люди их предупредили, что оставаться в селе опасно и им лучше перебраться в уездный Новомосковск, где более или менее было спокойно, была хоть какая-то видимость порядка. И когда они с семьей потихоньку уезжали, путь им преградили селяне и потребовали выкуп. Одним словом, чувствовали они себя совсем не так, как в те времена, когда перед ними шапку ломили. Елизавета Родзянко пишет, что при гетмане рядовые граждане стали нормально жить, дети в школу ходили. Вообще Екатеринославская губерния была в тот период  «сытая» и благополучная, производила много продуктов. В других регионах такого, пожалуй, не было. Лично меня все эти события интересуют в чисто человеческом измерении. Поэтому я пользуюсь мемуарами и дневниками, которые издавали за границей наши эмигранты. Они практически неизвестны и до сих пор не переведены на русский и украинский язык. У нас всегда публиковали мемуары большевиков, а вот воспоминания их оппонентов оказались забытыми. Здесь полный провал.

БЫВШЕЕ ЗДАНИЕ КЛАССИЧЕСКОЙ ГИМНАЗИИ, В КОТОРОЙ ОСЕНЬЮ 1918 ГОДА НАЧАЛИ ЗАНИМАТЬСЯ СТУДЕНТЫ ЕКАТЕРИНОСЛАВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА, СОЗДАННОГО В ПЕРИОД ПРАВЛЕНИЯ ГЕТМАНА П. СКОРОПАДСКОГО

Мне дневники Веры Урусовой прислал из Канады профессор Николас Тырас. Он предоставил мне права на издание, но до этого ещё не дошло, поскольку нужны средства. А ещё я работаю с газетами. В Екатеринославе в тот период  выходило, например, такое издание, как «Приднепровский край». Издавать эту газету ещё до революции начал известный екатеринославский предприниматель Мина Копылов. Большевики эту газету прикрыли, но при гетмане она опять начала выходить. Её номера содержат в себе массу всякой информации, которая рассказывает о той жизни. Вот под рубрикой «Официальные известия» в газете помещено объявление: «Австрийский комендант города Амур-Нижнеднепровска (сейчас это левобережная часть г. Днипро. — В.Р.) призывает людей содействовать в поддержании порядка, сообщать об агитаторах и подстрекателях, которые «намерены производить смуту». Летом 1918 года шел набор в гетманскую армию: «58-му Сичевому полку нужны заведующий оружием и квартирмейстер. Тех, кто служил в царской армии и имеет служебный ранг, просим обращаться в штаб бывшего Симферопольского полка». Судя по объявлениям, в армию приглашали не только украинцев. Об этом говорит присяга для воинов-иудеев, которые, как оказывается, служили в гетманской армии. В принципе она почти совпадала с украинской присягой, исключая некоторые религиозные моменты. В ней говорится, что воин-иудей «должен искренне и верно служить украинской державе, ясновельможному Гетману, как верховному вождю украинских армий и флота не щадя жизни своей, до последней капли крови». Текст присяги утвержден самим гетманом. Подобные сообщения для местной прессы рассылало Украинское телеграфное агентство — оказывается, было и такое. Вот в газете сообщается, что в Екатеринослав для смотра войск приехал военный министр, генерал Александр Рогоза. Под его руководством формировались восемь стрелецких корпусов. В войсках  внедрялся украинский язык, создавался Запорожский корпус, Сердюцкая, Серожупанная и Синежупанная дивизии, возобновлялось украинское казачество. Сообщается также, что «паном Гетманом была разработана и утверждена новая кокарда для войск и учреждений» — «на кружке синего цвета изображался золотой герб украинской державы».

Украинская армия тесно сотрудничала с немецкими и австрийскими военными. 18 августа газеты сообщали о торжествах в день рождения Его Императорского и Королевского Величества австрийского монарха. На Соборной площади состоялся парад местного австро-венгерского гарнизона. Участвовали в параде ударный батальон, пехотные артиллерийские и пехотные части. Головные уборы офицеров и солдат были украшены зеленью. Во время парада над городом летали аэропланы, присутствовали немецкий консул, губернский староста генерал Черников, начальник Державной Варты полковник Левитас и другие официальные лица. Кстати, из того периода мы имеем много фотографий города Екатеринослава, в том числе сделанных методом аэрофотосъемки. Их делали на всех захваченных территориях немцы, вероятно, для изготовления военных карт.

Но время было тревожное — не все смирились с приходом новой власти. В газетах того времени говорится о резонансных покушениях, которые повсеместно обсуждались. Например, убийство немецкого фельдмаршала Эйхгорна в Киеве. Покушение совершили эсеры — ярые противники Брестского мира. Генерал Эйхгорн и его адъютант Дреслер скончались от полученных ран. Первого августа в Киеве был убит также украинский деятель Иван Стешенко, который был министром народного просвещения в первом правительстве УНР. 

— Как проходила украинизация?

— Украинский язык при гетмане находился под государственной охраной.  В городе стали выходить газеты на украинском языке. Например, газета «Наша справа». Гетманское правительство переименовало Екатерининскую железную дорогу — она стала называться Запорожской. Началась украинизация школ и высших учебных заведений. Хотя, вероятно, гетманская власть продолжала многое из того, что не успела сделать Центральная Рада. В учебных заведениях вводят предметы, которых ранее не существовало — украинская история, украинская литература, и по ним выставляются оценки.  Из-за этого ещё на год продлили обучение в гимназиях и реальном училище. Я сам держал в руках аттестат писателя Валериана Пидмогильного, который учился в Екатеринославе, и там было написано «Гетьманська держава».  Известный украинский художник Галина Мазуренко тоже получала в тот год аттестат, она из того же поколения.

ДНИПРОВСКИЙ АКАДЕМИЧЕСКИЙ УКРАИНСКИЙ МУЗЫКАЛЬНО-ДРАМАТИЧЕСКИЙ ТЕАТР ИМ. Т.Г.ШЕВЧЕНКО В АВГУСТЕ БУДЕТ ОТМЕЧАТЬ СВОЕ СТОЛЕТИЕ. КАК ПЕРВЫЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УКРАИНСКИЙ ТЕАТР, ОН БЫЛ ОСНОВАН В КИЕВЕ В ПЕРИОД ПРАВЛЕНИЯ ГЕТМАНА П.СКОРОПАДСКОГО. ПОЗДНЕЕ ПЕРЕЕХАЛ В ЕКАТЕРИНОСЛАВ, НЫНЕШНИЙ Г. ДНИПРО

Хочу отметить, что общественная и культурная жизнь в гетманском Екатеринославе просто бурлила. Сюда приехало множество беженцев из соседней России, которые бежали в Украину от большевиков, от террора и голода. Среди них было немало деятелей культуры. Так, газета «Приднепровский край» извещает своих читателей, что в Зимнем театре 5 августа состоится «творческий вечер неизданных произведений и сказок известного писателя графа Алексея Толстого при участии других артистических сил». Театр «Модерн» 6 августа объявлял об открытии театрального сезона. В кинотеатрах города демонстрировались фильмы с участием «королей экрана» Веры Холодной, Владимира Максимова и других. А вот владелец кинотеатра Спектор съездил в Вену и привез оттуда хронику на немецком языке, которую с удовольствием смотрели, как австрийские военные, так и местные жители. В летнем театре выступала украинская труппа Кучеренко. Она давала историческое представление «Мазепа». В Зимнем театре свои произведения читал все тот же Алексей Толстой. В анонсе говорится, что автор нашумевшей пьесы «Нечистая сила» прочтет для публики недавно написанную им повесть «Наваждение» — новый вариант истории о доносе Кочубея на гетмана Мазепу. Мотивами послужили документы Преображенского приказа в Москве и тайной канцелярии Петра Первого. В вечере А.Толстого принимал участие известный артист Михаил Тарханов. В летнем театре Английского клуба ставили пьесу Леонида Андреева, а в постановке того же М.Тарханова готовился спектакль «На дне» Максима Горького. В газетах встречается и имя Всеволода Мееерхольда. Тем же летом шла пьеса «Орленок», написанная Эдмоном Ростаном и пользующаяся колоссальным успехом у публики. В спектакле были задействованы Виктор Петипа, внук Мариуса Петипа и М. Тарханов, он играл Франца Иосифа австрийского. Такой репертуар подбирали, вероятно, с учетом публики.

Сейчас здание Английского клуба, где проходили все эти спектакли, пытается спасти культурная общественность нашего города. Оно было приватизировано и находится в ужасном состоянии. Выросло целое поколение людей, которое не переступало порог этого исторического здания.  Хочу ещё раз подчеркнуть — при Скоропадском в городах кипела и бурлила культурная жизнь. В такой обстановке был создан Днепровский национальный академический  театр украинской драмы и комедии им.Т. Г.Шевченко, который в сентябре также будет отмечать свое столетие. Правда, действовать он начал в Киеве и только позднее перебрался в Екатеринослав.

— Столетие собирается праздновать и Днипровский национальный университет, который тоже появился в период правления гетмана Скоропадского.

— Среди бежавших от большевиков было немало ученых, известных профессоров. Они и стали теми преподавательскими кадрами, которые создали в Екатеринославе новый университет. Он начал занятия с 1 сентября 1918 года. Были, конечно, и местные кадры. Известный историк Дмитрий Иванович Яворницкий преподавал в университете такой предмет, как украиноведение.  Но все равно, некоторым представителям интеллигенции не понравилось, что ряд предметов читали на русском языке. «Просвитянка» Любовь Беднова, супруга члена Центральной Рады Василя Беднова, даже направила жалобу в Киев от имени родительского комитета, что университет «русский». Ей ответили, мол, университет в Екатеринославе создается, как частное учебное заведение,  а украинский государственный университет открыт в Киеве. Поэтому милости просим. Правда, вскоре ее супруг Василий Беднов, преподаватель семинарии, в октябре 1918 года получил важное назначение. Он становится деканом богословского факультета Каменец-Подольского университета.

Украинство Екатеринослава при гетманском режиме получило поддержку в лице двух государственных деятелей, которые входили в правительство. Речь идет об известном историке Дмитрии Ивановиче Дорошенко, который с 1909 по 1913 годы преподавал в Екатеринославском коммерческом училище. В гетманском правительстве он был министром иностранных дел. Директором этого же училища, начиная с 1901 года, работал Антон Синявский. При гетмане он возглавил департамент в министерстве образования. Сейчас имена А.Синявского и Д.Дорошенко значатся на мемориальной доске, которая висят у входа в здание Днепропетровского облсовета, где до революции и размещалось коммерческое училище. Дмитрий Иванович Яворницкий говорил в то время, что у него в Киеве «два очень влиятельных господина». Это помогало ему поддерживать и сохранять исторический музей.

Могу напомнить, что именно в период правления гетмана Скоропадского была основана также Академия наук Украины  во главе с Владимиром Вернадским. Нынешний президент НАНУ Борис Патон — ровесник гетманского режима. А его дядя Петр Оскарович Патон был гетманским Полесским губернским старостой, на территории, которая сейчас относятся к Белоруссии. Вот так переплетаются человеческие судьбы.

Кстати, один из преподавателей нового Екатеринославского университета оставил нам свои, очень интересные воспоминания. Эти записки эмигранта по фамилии Игренев, который потом жил в Берлине, были опубликованы у нас в период горбачевской перестройки. «В августе 1918 года я приехал в Екатеринослав в эпоху гетманского режима, — пишет он. — Жизнь в Екатеринославе била ключом. Немецкая оккупация, тягостная и жестокая в деревнях, в городе ощущалась мало. После советской голодовки поражала баснословная дешевизна цен на съестные припасы, громадное изобилие на рынках. Екатеринослав был завален белыми булками, молочными продуктами, колбасами, фруктами и считался в продовольственном отношении самым благодатным пунктом Украины. Моего преподавательского оклада в университете — 450 рублей в месяц, с излишком хватало на жизнь. Первые два с половиной месяца жизнь была совершенно спокойной. Занятия во вновь открытом университете наладились и шли с большим успехом. Посещаемость лекций на юридическом факультете доходила до 500—600 человек. Спокойствие в городе нарушалось только слухами о происходящем в деревнях, о крестьянских восстаниях, и необычайной жестокости, с которой австрийские оккупационные войска их подавляли. Несмотря на оккупацию, немецкие газеты почти не доходили, поэтому известия о том, что Германия просит мира, было для всех полной неожиданностью. Последовавшие сообщения о ноябрьском революционном взрыве в Германии вызвали в городе большое возбуждение». 

Дальнейшее известно — с уходом немцев в Екатеринослав вернулись большевики.  Местные газеты в то время выходили с заголовками «Тревожные дни Екатеринослава» или «Большевики в Кайдаках» — это на заводской окраине города.  «Несколько дней тому назад в Кайдаках образовался комитет Рабочей коммунистической партии большевиков. В районе Кайдак комитет произвел ряд арестов. Среди арестованных — пристав и его помощники. Комитет образовал отряд Красной гвардии, которая несет караульную службу». Это было напечатано в «Приднепровском крае» уже 24(11) ноября 1918 года, когда гетманский режим начал слабеть, а немцы и австрийцы ни во что не вмешивались. Большевики осмелели и  вылезли из подполья. Появились большевистские главари — Хацкий, Савин и другие. Наконец, «Приднепровский край» сообщил о взятии Киева войсками Директории и про «отказ гетмана от власти». Утром 14 (1) декабря, когда падение Киева казалось неизбежным, гетманом был подписан следующий акт: «Всем! Всем! Всем! Учреждениям и войскам! Я, гетман всея Украины, в течение семи с половиной месяцев все силы свои положил, чтобы вывести страну из того тяжелого положения, в котором она находится. Бог не дал мне справиться с этой задачей. Ныне, в виду сложившихся условий, и, руководствуясь исключительно благом Украины, от власти отказываюсь. Павло Скоропадский».

Дальше — отъезд гетмана с немецкими войсками и арест гетманского правительства. В главной квартире Петлюры Центральная рада и союзники признали Директорию. Вот ещё один момент из воспоминаний графини Ностиц — жены екатеринославского помещика, который передает обстановку тех дней. У них в Екатеринославской и Киевской губерниях было несколько имений, они пытались их продать, но безуспешно. И когда они приехали в Киев, где надеялись найти защиту от большевиков, то не могли даже снять себе квартиру — столько было беженцев. Этому богатому человеку, который ранее служил вместе с Маннергеймом и Скоропадским, едва удалось снять жалкую комнатушку в какой-то коммуналке.  Они попали на прием к гетману, но Скоропадский уже сам ничего не мог сделать. За какой-то бесценок им удалось продать киевское имение, и когда рухнул режим, они ехали в Одессу в одном поезде с половиной последнего состава Совета Министров.  Другую половину правительства гетмана арестовали в Киеве. У супругов Ностиц было с собой два чемодана, один из которых украли на одной из станций с половиной богатства. Но, несмотря на это, им повезло, и они смогли эмигрировать и купить дачу в Биарице (Франция). При царе граф Ностиц был военным атташе во Франции, а теперь они оказались нищими беженцами. Но им еще повезло, ведь многих сторонников Скоропадского большевики просто расстреляли, как, например, бывшего военного министра Александра Рогозу.

— Иногда приходится читать, что в Екатеринослав в период Гетманата был переменован  и его стали называть Сичеслав?

— Инициатором переименования было Украинское учительское общество во главе с Евгеном Выровым, созданное при местной «Просвите». А идея принадлежала Дмитрию Ивановичу Яворницкому. Его предложение получило одобрение учителей, которые обратились в Киев. Однако город так и не был официально переименован. Очевидно, потому что правление гетмана Скоропадского было хотя и богатым на события, но непродолжительным. Тем не менее название Сичеслав не было забыто — оно значится, как место издания, на некоторых книгах, появившихся в тот период. Наверное, есть какая-то закономерность в том, что в год столетия Гетманата Скоропадского общественность снова поднимает вопрос о переименовании Днепропетровской области на Сичеславскую. Во всяком случае, такой проект уже внесен на рассмотрение Верховной Рады Украины.