20 лет тюрьмы. За два письма

Часто историки, рассказывая о событиях прошлого, говорят, что мы, украинцы, до сих пор переживаем «комплекс жертвы». Речь идет о постгеноцидности. Особый страх перед властью, низкая самооценка, недоверие обусловлены в первую очередь голодоморами, которыми по крайней мере трижды истязали украинцев на протяжении прошлого столетия. Кое-кто, проводя анализ, сетует на то, что украинцы были слишком покорны, потому и страдали. Немногие знают (потому что об этом почти не сохранились исторические данные), что голодомору 1932—1933 годов предшествовало несколько тысяч восстаний. Мощное сопротивление большевистским тиранам оказывали именно украинские крестьяне. Даже во время голодомора, подвергая себя и своих родных опасности, образованные украинцы детально описывали ситуацию и направляли письма представителям интеллигенции, художникам, писателям, даже послам иностранных государств. Одним из многих соотечественников, которые не могли смириться с преступной практикой господствующего режима, был виннитчанин Тарас Абрамович Король. Письма, которые он написал немецкому послу и Максиму Горькому, нашел известный в Виннице историк и краевед Константин ЗАВАЛЬНЮК. Следственное дело на Тараса Короля хранится в Государственном архиве Винницкой области.

Начиная рассказ, Константин Завальнюк коротко останавливается на биографических данных неизвестного винницкого героя, акцентируя внимание на том, что пан Тарас имел достойное на то время образование и хорошо владел словом.

«МЕЧТАЛ ВЕРНУТЬСЯ В УКРАИНУ. ПОЛУЧИЛ ДОЛЖНОСТЬ НА ДОНБАССЕ, ГДЕ ЕГО И АРЕСТОВАЛИ»

— Тарас Король родился в 1891 году на Подолье, в селе Слобода-Ялтушковкая Барского района Винницкой области, в семье крестьянина, который до революции имел землю и хозяйство. В автобиографии, находящейся в следственном деле, он детально описал, чем занималась его семья, в которой, кроме него, воспитывалось еще трое детей. Когда землю у отца забрали, жить стало трудно. А потому Тарас переехал в Бар, к дяде, который занимался адвокатским делом. Днем парень учился в училище, а вечером помогал дяде с бумагами. В училище, как он пишет, «познакомился с революционной литературой, программой партий меньшевиков и эсеров». По окончании училища Тарас Король поступил в лесническую школу. А через год был призван в армию и по состоянию здоровья (больное сердце) работал писарем, а затем его комиссовали.

После свадьбы вместе с женой жили на Кавказе. Там Король работал лесником, но мечтал вернуться в Украину. Длительное время он переписывался с украинским лесным хозяйством, и в конце концов те предложили ему должность, сначала в Браилове на Подолье, а затем на Донбассе, где его и арестовали.

— Когда и как это случилось?

— Это был 1934 год. На то время Тарасу было уже 43 года. У него была жена, дети, он работал специалистом лесных культур Свердловского лесокомбината. Руководство направило его на совещание в Славянск, возвращаясь оттуда, он вышел на станции Дебальцево, чтобы пересесть на другой вид транспорта, где его и арестовали.

— То есть за ним следили?

— Если ориентироваться на записи в следственном деле, то задержание было случайным. Тарас Король подходил под описание человека, который на то время находился в розыске. По делу есть доклад милиционера, который пишет, что «при проверке личных документов задержанный пытался уничтожить конверты с письмами, чем привлек внимание. При открытии конвертов были обнаружены письма контрреволюционного содержания». То есть причиной его задержания послужило вовсе не рядовое обстоятельство. А возможно, его задержали и специально, сейчас об этом узнать уже невозможно.

«УНИКАЛЬНЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ДОКУМЕНТЫ»

— Что же такого «контрреволюционного» было в письмах?

— Письма Тараса Короля — это уникальные исторические документы. Одно из этих писем было адресовано немецкому послу в Москве, другое — классику советской литературы Максиму Горькому. Когда же следователи ознакомились с ними, то поняли, что «оставление его /автора/ на свободе может принести вред существующему строю».

В письме к Максиму Горькому Тарас Король детально описывает ситуацию, возникшую по причине искусственного голода в двух селах: Журавке (Старобельской округи), где из восьми тысяч не осталось ни одного жителя, и селе Тарасовка (на Киевщине), где от голодной смерти за год умерло почти две тысячи людей. Каждое письмо состоит из нескольких страниц. Процитирую несколько строк: «Если бы вы приехали, то увидели бы, как разрушены села Украины, какая первобытная нищета царит среди оставшихся в живых, как все запуганы и забиты, как глубоко упал народный дух и все безнадежно смотрят в будущее, покорно ожидая неминуемой смерти; как сталинские сатрапы под разговоры о революционной законности жестоко расправляются с бедным населением, пользуясь не только самой полной безнаказанностью, но и прямым подстрекательством вышестоящих органов, вплоть до Сталина.

Монгольское иго, длившееся 200  лет, тирания Нерона, католическая инквизиция — это детские игры по сравнению с большевистской изощренной деспотией, потому что когда-то подчиняли тело, не касаясь духа, а теперь — и то и другое, никогда еще, даже в наилучшие эпохи феодализма и инквизиций, человеческая жизнь не была до такой степени обесценена, как теперь, при социализме.

Здесь уместно вспомнить Ваше высказывание «Человек — это звучит гордо».

Если бы черный занавес террора поднялся хотя бы на день и дал свободу прессе — вероятно, не хватило бы бумаги для описания всех ужасов коммунистического властвования.

Бедность, голод, массовое вымирание и все семь кар египетских крепко завладели Украиной.

Преступники, умалишенные, изуверы, объединившись в общий круг, танцуют свой кровавый танец над трупом большой страны, аплодируя друг другу, соревнуясь в пытках и издевательствах над жертвами.

Пусть. Продолжайте в том же духе. Таков, очевидно, приговор истории. Однако не забывайте, что всему приходит конец.

В жизни больших наций 15—20 лет ничего не значат, и Baшей ереси вскоре придет конец. Украина освободится от оков, с помощью других наций; нынешним поколениям, деградированным и деморализованным, придут на смену новые, им суждено присоединиться снова к семье европейских народов, к их культуре.

Ваша же дьявольская секта навсегда будет сметена с лица земли для того, чтобы никогда и нигде больше не возникать.

Тех большевиков, которые останутся в живых, постигнет жестокое и невиданное наказание. Умерших же кости будут извлечены из земли для надругательства и удовлетворения жажды мести народа, и отданы псам.

Один из миллионов мучеников.

Май 1933 года».

— Почему он их не отослал?

— Это остается загадкой. Давая в письмах глубокую и точную оценку господствующего в СССР строя, Тарас Король почему-то не осмелился отправить их адресатам, а постоянно носил при себе несколько месяцев (письма датированы 1933 годом, а задержали его в феврале 1934 года). Объясняя следователям обстоятельства их написания, он отмечал: «Написаны они были в состоянии болезненного экстаза, раздражения из-за наших бытовых трудностей. Это — болезненный бред неврастеника — не больше. Должен объяснить, что жена моя — истеричка (это могут подтвердить все соседи, которые знают ее)... Написанные письма я дальше своего кармана никуда не девал, этот факт указывает на то, что за 10 месяцев я мог бы 10 раз бросить их в почтовый ящик, но не сделал этого, потому что у меня всегда преобладал здравый смысл». Все же, знакомясь с содержанием писем, понимаешь, что не бытовые обстоятельства были причиной для их написания...

— Были и другие письма?

— Очевидно. В деле указывается, что следствие установило факт переписки Тараса Короля с зарубежной эмиграцией, в частности своим племянником, находившемся во Франции. Какого содержания были те письма, никто не знает. Но дело Тараса Короля свидетельствует о том, что в Украине было много таких неизвестных героев, которые оказывали массовое сопротивление преступному режиму.

— Какой была дальнейшая судьба нашего неизвестного героя?

— 20 лет лишения свободы. Сначала «нарушителя покоя» заслали на три года в «Северный край», а затем — в лагеря Краснодарского края. Из «зоны» Тарас Король вышел в 1955 году. На то время он был уже глубоким стариком с сединой на висках и любовью к правде.