Цена жизни и ...ответственности

Осенью в 2010 году житель Донецка Юрий Кочубеев, известный в Украине ювелир, работы которого хранятся в Музее исторических драгоценностей, и профессиональный велогонщик попал в аварию. Он выехал на тренировку, на загородную дорогу, планировал проехать 40 километров, но на крутом спуске его сбил грузовик. В итоге — четыре трещины в черепе, многочисленные гематомы, травмы позвоночника, нарушения координации движения, ослабление обоняния и — вторая группа инвалидности. Адвокат Юрия подсчитал, что за три года лечения, реабилитации и с учетом морального ущерба, компания, которой принадлежал грузовик, должна выплатить пострадавшему один миллион триста тысяч гривен компенсации. Такая сумма была подана на рассмотрение суда впервые за годы независимости Украины и стала прецедентной в судебной практике. Как говорит Юрий, таких компенсаций не требовал никто даже на территории стран СНГ.

За это время Юрий прошел рассмотрение дела в суде первой инстанции, который вынес решение о 15 тысячах гривен компенсации. Это решение он обжаловал в апелляционном суде, однако дело завершилось не в интересах пострадавшего. А на днях дело Юрия Кочубеева рассмотрел Высший специализированный суд, который должен был проверить законность предыдущих судебных решений. «К сожалению, результат кассационного суда стал для меня очевидным: он отменил два предыдущих решения суда, поскольку там были допущены какие-то нарушения, но какие — не указано. И таким образом признал, что предыдущие суды работали непрофессионально и некомпетентно, а три года борьбы пошли насмарку. Теперь мне нужно обращаться опять в суд первой инстанции, то есть начинать все сначала. Но что тогда делали предыдущие суды, зачем я собирал кучу доказательств, аргументировал каждую цифру, чтобы меня уже третий раз вернули к исходной точке? И что больше всего меня возмутило, в заключение заседания кассационный судья сказал мне: «До встречи», — возмущается Кочубеев.

В таком решении он видит незаконное влияние компании-ответчика на суд. «Ведь с самого начала было понятно, что ее собственники готовы на все, чтобы только не платить мне компенсацию, — продолжает Юрий. — В первый раз основатель фирмы пришел ко мне только через девять месяцев после аварии. Предлагал 40 тысяч гривен компенсации, но я отказался, потому что к тому времени потратил уже 80 тысяч гривен только на лечение. А взамен я должен был забрать заявление из милиции, чтобы не открывалось уголовное производство. Я должен был остаться инвалидом на всю жизнь, и никаких претензий при этом не иметь».

Во время следствия выяснилось, что у горе-водителя грузовика было только два месяца опыта работы, то есть не был еще тем профессионалом, которому можно было бы поручить междугородные перевозки. «Когда следователь спрашивал водителя, как так случилось, ответ был такой: «Так он же по пути ехал». Выходит, он не понимал, что велосипедист имеет такие же права на дороге, как и водитель, — говорит пострадавший. — Когда проходили судебные заседания, то представители компании на нем не появлялись, а судья откладывал повторные слушания дела на месяц-полтора. Когда я решил дать моему делу огласку, собрал конференцию для СМИ, пригласил журналистов на судебное заседание, тогда даже прокуратура подала апелляцию по поводу моего дела».

Как говорит Юрий, суд признал, что сумма компенсации могла бы быть на миллион больше. Одна из судебно-медицинских экспертиз показала, что один миллион 300 тысяч гривен — это только за нанесенный моральный ущерб, а еще 950 тысяч — это материальные затраты на лечение.

«В Украине не так часто начисляются такие большие суммы компенсаций, — комментирует генеральный директор «Української федерації убезпечення» Галина Третякова. — Был случай, когда после аварии пострадавшему владелец машины заплатил три тысячи долларов сразу же после ДТП, то есть без судов. После того пострадавшего госпитализировали, а врачи обнаружили, что ему нужна операция. Все эти деньги пошли сразу на лечение. А мы как-то неосторожно относимся к тому, сколько в действительности стоит наша жизнь. Сегодня у нас такое общество, когда отдельный человек не знает цену своей жизни. А Юрий настойчиво отстаивал эту сумму в судах, хотя они к этому не привыкли».

Требовать моральной компенсации на миллионы гривен может каждый, добавляет эксперт. Гражданский кодекс это разрешает. «К тому же для Европы такие суммы вполне реальны, — продолжает Галина Третякова. — Там, если вы зашли на территорию магазинчика или на вокзал, поскользнулись, получили какую-то травму, то предприятие несет ответственность перед вами, потому что не обеспечило безопасные условия передвижения на своей территории. В обществе все должны быть ответственны друг перед другом. Вот эту культуру нужно распространять в Украине».

Кстати, по данным Ассоциации безопасности дорожного движения, ежегодно в Украине в результате ДТП инвалидность получает от 40 до 100 тысяч граждан. А максимальный размер компенсации за последние годы достигал... 30 тысяч гривен. Теперь юристы советуют Юрию обращаться в Европейский суд по правам человека.

«Если больше трех лет рассматривается дело, можно подавать жалобу в Европейский суд, — комментирует директор Фонда стратегических дел Украинского Хельсинского союза Михаил Тарахкало. — Тогда можно получить компенсацию даже в двойном размере. Второй вариант — продолжать ходить по этим судам, но по большому счету компенсация должна была бы быть выплаченной, если доказано, что ДТП произошло по вине водителя. Другое дело, что наша судебная система бывает непредсказуемой, и подобные дела затягиваются на очень долгое время. Часто бывает и так, что дела возвращаются к первым инстанциям на повторное рассмотрение».

По мнению Юрия, таким образом у него хотят отбить желание и в дальнейшем отстаивать свое право и требовать возмещения морального ущерба. Но юристы советуют довести дело до конца, ведь идет речь об уникальном случае, когда человеческая жизнь еще не оценивалась так дорого.