«Черные копатели грабят нас»

Скоро, 24—25 сентября, на территории Дарницкого лесничества планируется Первый всеукраинский фестиваль приборного поиска «Камрад Fest- 2016» (интересно, что еще несколько дней назад, когда готовился этот материал, событие называлось Первый всеукраинский фестиваль-слет кладоискателей). В начале сентября организаторы отмечали на сайте fest.kamrad.com.ua, что участники научатся находить свои первые монеты, смогут оценить их у профессионалов-антикваров, примут участие в разных конкурсах, в частности, на лучший технически переоснащенный металлоискатель (!), а за старание и участие в мероприятиях кто-то получит в подарок металлоискатель стоимостью семь тысяч гривен.

На первый взгляд рекламируется возможность осуществить свою давнюю детскую мечту: найти зарытый в земле сундук с монетами или другими артефактами. В действительности это — официальная, неприкрытая встреча так называемых черных археологов, считают в Институте археологии Национальной академии наук Украины. Ученые возмущены, что фестиваль проводится при поддержке Киевской городской госадминистрации. На сайте мероприятия эта информация указывается несколько раз, с акцентом, что его поддерживает лично столичный мэр Виталий Кличко. Впрочем, в пресс-службе городского головы «Дню» отметили, что об этом мероприятии им ничего неизвестно, в планах Виталия Кличко не предусмотрено участие в нем. А дальше переадресовали наше обращение в коммунальное объединение «Київзеленбуд» и Дарницкую райгосадминистрацию. Так же пыталась выяснить истину через официальные запросы старший научный сотрудник Института археологии НАН Украины Эвелина КРАВЧЕНКО, привлекая внимание общества к проблеме черной археологии в целом. Мы обсудили проблему с научным работником.

«ШИРОКАЯ ОБЩЕСТВЕННОСТЬ НЕ ПОНИМАЕТ СУТИ ПРОБЛЕМЫ»

— Недопустимо, чтобы при поддержке мэра Киева проходил съезд черных копателей. Они позиционируют себя как общественные организации,  которые занимаются спортивным поиском. А в действительности выезжают на места для раскопок, пользуясь пробелами в украинском законодательстве. У нас памятником считается только место, внесенное в соответствующий реестр. Если полиция приезжает арестовывать таких копателей, они объясняют, что просто тренируются. При этом из верхнего слоя памятников вытягиваются все металлические артефакты. То есть по всей Украине давно существует такое движение, которым руководят, судя по всему, влиятельные люди.

Если смотреть в корень проблемы, откройте сайт Верховной Рады — в 2013 году был рабочий стол как попытка легализовать, то есть узаконить металлодетекторный поиск археологических предметов, выдавать на это лицензии. Это проект Закона «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Украины о противодействии нелегальным раскопкам и ограничении гражданского обращения археологических предметов». Такой закон нам нужен, но к его сути и механизмам есть много замечаний, он оставляет пробелы, которые как раз будут позволять формировать частные коллекции по лицензированному металлопоиску, делая этот нелегальный бизнес вполне легальным. Это из законопроекта должно быть устранено. Широкая общественность вообще не понимает сути проблемы, эта тема у нас не особенно распространена. Следует понимать, что мы все это должны оберегать, а черные копатели нас грабят, проводят свои конференции и слеты по многим городам, на что не очень реагируют правоохранительные органы, хотя ими должна была бы заниматься Служба безопасности Украины.

«КОПАТЕЛИ ВЫПУСТИЛИ ПОСОБИЕ, КАК ОБХОДИТЬ ЗАКОН»

— По вашим словам, эти структуры проводят периодически собственные слеты, то есть свою деятельность не скрывают. Почему?

— Они позиционируют себя, понятное дело, не как грабители, а как спортсмены или краеведы. Потому что охрана памятника археологии начинается с его взятия на учет и введения в реестр памятников национального или местного значения. Кроме того, на памятниках должны быть охранные знаки, которые мало где сейчас сохранились. Так прописано в законе. Если этого нет, значит, памятник юридически не существует, то есть привлечь к ответственности человека, который ходит по древнему поселению или могильнику очень сложно. Для этого нужно при свидетелях задержать такого человека со средствами проведения поиска, то есть с металлодетектором и/или лопатой, с уже извлеченными из земли археологическими вещами, там же составить акт при участии археологов и чиновников  памятникоохранной сферы и тому подобное. Если грабитель задержан вне пределов памятника, максимум, что он получает — это конфискацию металлодетектора и штраф. Копатели даже пособие выпустили, как обходить закон.

«ТОЛЬКО ДВАЖДЫ ДЕЛО ЧЕРНЫХ АРХЕОЛОГОВ ДОВОДИЛИ ДО СУДА»

— Какие законы регулируют этот вопрос и что следовало бы в них изменить или усовершенствовать, чтобы закрыть щель для черной археологии?

— Для использования металлодетектора во время раскопок мы обязательно получаем разрешение Министерства культуры, для которого отмечаем марку и номер прибора. Любая работа на археологическом памятнике или любом месте с целью археологических исследований или раскопок должна сопровождаться открытым письмом от Института археологии НАНУ и разрешением от Министерства культуры Украины. Во-вторых, есть закон «Об охране культурного наследия», который регламентирует работу на исторических памятниках, и закон «Об охране археологического наследия», который регулирует работу непосредственно на археологических памятниках. Но черные копатели обходят данные законы, поскольку нет реестров памятников, потому что Минкульт их не утвердил. У нас существует лишь реестр памятников национального значения, в который входит максимум полторы тысячи объектов. Памятники областного значения вообще существуют без печатей, они изложены на сайтах областных администраций, но фактически не утверждены. А чтобы обвинить кого-то в ограблении памятника, человека надо «взять» на месте раскопок. На всю Украину были лишь два случая, когда такие дела передали в суд.

— Какие были вынесены приговоры по этим делам?

— Показательный процесс был в 2007 году по Бахчисарайскому району, я тогда подписывала акт, что поврежден собственно памятник. Причем мои коллеги из Бахчисарайского заповедника согласились подписать документы только после моей подписи — боялись мести. Грабился познескифский некрополь, причем грабился давно. На момент нашего приезда было зафиксировано около двадцати ограбленных могил в предыдущие годы и около сорока где-то недельной давности. Грабителей было двое, выезд оперативной группы состоялся по звонку местных жителей, потому что преступники работали днем. Из этого сделали шоу, дело довели до суда, но учитывая, что суд состоялся через полтора года после задержания, их через несколько месяцев отпустили из-под стражи как  отбывших срок во время досудебного следствия, а осудили их на два года. Заказчики этих работ нигде не фигурировали, хотя понятно, что копали не для себя, а для кого-то. В целом за это предусмотрена уголовная ответственность: заключение от двух до пяти лет,  в зависимости от вреда, нанесенного памятнику.

«ЧЕРЕЗ НЕСКОЛЬКО ЛЕТ СИТУАЦИЯ С АРХЕОЛОГИЕЙ БУДЕТ ТАКАЯ ЖЕ, КАК С ЯНТАРЕМ»

— Поскольку черные археологи работают под чьим-то прикрытием, законы имеют щели, как этот вопрос решается на государственном уровне?

— У нас он постоянно тормозится. Тот же закон о лицензировании нужно существенно переделать и дополнить, но он похоронен под сукном. И изменять его в ближайшее время не планируется. Кто-то не заинтересован в том, чтобы государство Украина проводило собственные археологические исследования. У нас проще быть грабителем, чем археологом-ученым, проще работать черным, чем нормальным археологом, потому что последние сталкиваются с кучей проблем, а те работают спокойно под чьей-то крышей. Если сейчас эту ситуацию как-то не означить, через несколько лет, в зависимости от темпов роста этого «спортивного» движения, ситуация с археологией будет такая же, как с янтарем.

— Есть ли сейчас, когда, кроме бюрократических трудностей, налагаются финансовые, возможность у Института проводить свои археологические исследования?

— Мы можем проводить археологические исследования только за привлеченные средства, денег вообще нет, едва на зарплату хватает. Это проблема музеев и всех, кто работает в сфере археологии. Сама по себе археология — дорогая отрасль, это — выезды, командировки, зарплата, техника и так далее. А если начинать копать, то это нужно делать хорошо. Если памятник требует музеефикации, на это нужны колоссальные деньги. На киевском Подоле уже немало денег вложено, на Херсонес пошли миллионы долларов на музеефикацию и консервирование — это вообще трудно подсчитать. То есть это дорогие работы, и каждый археолог сначала думает, стоит ли начинать исследование, если нет средств, а что  потом делать? Зато черные копатели выезжают с металлодетекторами и продают найденные вещи на аукционах.

«ПО ЗАКОНУ ВСЕ ЧАСТНЫЕ КОЛЛЕКЦИИ ЯВЛЯЮТСЯ НЕЛЕГАЛЬНЫМИ»

— Ввиду такого перекоса, какие убытки нанесены Украине от работы черных археологов?

— Подсчетом убытков никто вообще не занимается, потому что нужно отслеживать вещи, которые появляются на археологических интернет-аукционах. Также нужно приблизительно понимать, какие убытки нанесены памятнику, а для этого знать оценочную стоимость земли историко-культурного назначения, чего у нас не делалось вообще никогда: такие участки у нас не имеют оценки, и нет на это денег в бюджете. Соответственно все это висит в воздухе.

— На что чаще всего посягают черные археологи?

— Они отлично знают, где и какие памятники находятся, они все опубликованы. Есть люди, которые сидят в библиотеках, другие дают юридическое сопровождение, третьи покупают технику, ищут непосредственно места, где есть находки, и на месте ведут раскопки. То есть все идет конвейером. Но это пена, то, что сверху, а главное, все делается ради сбыта.

— Много ли наших находок  попадает за границу?

— Все практически идет за границу, потому что в Украине это стоит немного. У нас археологические вещи по закону не могут быть в частной собственности, соответственно все такие коллекции являются нелегальными. Поэтому цена на такие находки невысокая, их  выгоднее продать за рубежом. Престижные аукционы их не возьмут, хотя по-разному бывает. Если страна подписывала Конвенцию о возвращении ценностей, то находку из Украины она не возьмет, потому что может случиться, что придется компенсировать ее стоимость.

«В УКРАИНЕ НЕТ МЕХАНИЗМА ЗАЩИТЫ ДРЕВНОСТЕЙ»

— А вообще существует механизм проверки, законно ли получена та или иная вещь, которая попала за границу?

— Все зависит от страны происхождения. Если государство имеет механизм защиты своих древностей, то очень осторожно относятся к вещам оттуда, нужно обязательно предоставить данные, откуда взяли эту вещь. У нас такого механизма фактически нет, на этом кто-то делает деньги, потому что задача аукциона — продавать, а не охранять культурное наследие.

— Возвращаясь к фестивалю в Киеве, по вашему мнению, использование имени Виталия Кличко — это случайность, незнание или пиар?

— Скорее всего, мэр узнает об этом в своей повестке дня. Мотив мы не понимаем. Мэра как медийную персону могут использовать для пиара. А для города это плохой имидж. Официальная реакция Института археологии будет, но должна быть и реакция общественности, потому что мы не варвары и не имеем права так делать.

P. S. В ответ на запрос «Дня» о проведении 24-25 сентября в Дарницком лесопарковом хозяйстве Первого всеукраинского слета кладоискателей исполняющая обязанности председателя Деснянской РГА Ирина Алексеенко сообщила: «Деснянской районной в городе Киеве государственной администрации не поступала информация о проведении вышеупомянутого мероприятия».