Что стоит за противостоянием конфессий?

Как учит нас история, религиозные войны никогда не были чисто религиозными, за внешним религиозным антуражем всегда стояли интересы определенных группировок, классов, партий. Не вдаваясь в глубины истории, вспомним Северную Ирландию. Там за противостоянием католиков и протестантов стоит вопрос: оставаться с Великобританией или получить самостоятельность?

Сегодняшняя ситуация в Украине с религиозными конфессиями имеет подобное основание, т.е. противостояние между УПЦ Киевского патриархата и УПЦ Московского патриархата ставит вопрос, какой быть Украине: независимым государством или под крылом бывшего «старшего брата»? К этому добавляются побочные факторы — каждый священник или иерарх не желает терять своего места, положения, материальных возможностей. Ведь церковь, как определенная организация, представляет собой наиболее мощную командно-административную систему, по сравнению с которой система коммунистической власти — дырявый бетонный забор против восстановленного участка Великой Китайской Стены.

К сожалению, для доказательства своей правоты обе стороны, особенно представители Московского патриархата, используют аргументы, которые чаще всего дают единственный результат, — уменьшение религиозной харизмы христианского учения вообще, независимо от конфессии. И сегодня в большинстве случаев люди, которых мы называем верующими, по существу, являются полуязычниками, которые держатся церкви не по вере, а по традиции. Они хорошо усвоили, что во время религиозных праздников грех работать, но мало кто выдерживает посты. Они слышали о десяти заповедях, но не считают должным их полностью выполнять, а о «подставленной щеке» говорят, что сегодня вообще это не подходит. Для большинства Бог — это Тот, кто за небольшую оплату (покупка свечи) прощает грехи. Традиция перевешивает учение, а поэтому искусство проповеди приходит в упадок, иногда превращаясь в скрытые политические выступления, и иерархи Московского патриархата абсолютно открыто могут направлять свои выступления против украинской государственности. И если в России это противостояние известно только как определенный схизматический отзвук, который укрепляет позиции русского православия, то в Украине это приводит к недоверию, пренебрежению православием, заинтересованности другими христианскими конфессиями, а то и нехристианскими культами.

Статья 35 Конституции Украины провозглашает отделенность церкви от государства. Но по существу это проявляется односторонне, т.е. церковные деятели могут нарушать законы государства и не быть наказанными, в то же время они влияют на паству, т.е. граждан страны, и этим могут вмешиваться в государственные дела. В качестве примера — распространение среди верующих убеждений о том, что, получив определенный номер идентификационного кода, верующий будет каким-то образом причастен к дьяволу, а поэтому нужно отказаться вообще от системы, которая помогает (правда, далеко не всегда) фиксировать прибыли граждан. Интересно, что в этом вопросе особых разногласий между конфессиями не обнаружено, а сами верующие раньше не отказывались от нумеруемых документов — паспортов, удостоверений, денежных купюр и тому подобное. А вывод единственный — церковь хочет выйти из налоговой зоны, хотя та же 35 статья провозглашает, что «никто не может быть освобожден от своих обязанностей перед государством по мотивам религиозных убеждений». Неоднократно в прессе рассказывалось об антиукраинских и антигосударственных выступлениях высших иерархов Московского патриархата, причем их влияние на граждан значительно большее, нежели выступлений Президента, других государственных чиновников, ибо, как считается, деятели церкви выступают от Бога. И никто не может сделать даже замечания, только в СМИ сообщается о таких случаях. Вот и получается, что задуманное отделение государства от церкви для того, чтобы не клерикализировать власть, действует односторонне, и эти положения Основного Закона необходимо в совершенстве изучить и правильно выполнять. Это уже прерогатива Конституционного Суда.

А идея объединения церквей как раз и является наименее конфликтной попыткой прекратить определенные антигосударственные проявления, которые идут от имени церкви. Если бы церковь действительно была отделена от государства и занималась только духовными потребностями верующих, то и соответствующих конфликтов не было бы, да и не так остро стоял бы вопрос об объединении.

Церковь является помощницей в создании Государства, но сегодня на наивысшем уровне (как и в народе) есть колебания в направлениях построения такого государства, и отголосок этого проявляется в противостоянии двух крупнейших конфессий. Когда основной вопрос вектора государственного строительства будет воспринят большинством и поддержан государственной политикой, то и вопрос конфликта церквей перестанет быть таким острым.