ДОМ, К ОТОРЫЙ ЗАЛИЛ ЖЭК

Давненько я не обращался к жанру фельетона, столь любимого писателем Зощенко. Не то, чтобы меня все устраивало в окружающей жизни. Скорее — наоборот. Вот именно поэтому я всю историческую правду об Эзопе и Гае Юлии Цезаре вытягивал. Но от реалий, понятно, не уйдешь. А если и уйдешь на полкорпуса, они тебя все равно настигнут.

Теперь по порядку.

В то время, когда уже готовился к открытию памятник новому архангелу Михаилу, который призван был защищать киевлян от разных напастей, в доме №5 по улице Шолом Алейхема произошла одна неприятность (старого архангела уже подарили Донецку, а нового еще не поставили, поэтому временно город остался без покровителя. Кроме, конечно, мэра) — трубу на чердаке прорвало. Да еще с горячей водой! И залило кипятком три квартиры. Одну — на девятом этаже, две — на восьмом. Что особенно досадно — одна из них была моей.

Некоторые из обитателей этих жилищ были на работе (опять же я, к примеру). Но вот 3 декабря в 20.00 раздался в редакции звонок. Мама нерадостным голосом сообщила, что у нас потоп.

«Я, — говорит, — слышу шорох. Испугалась, что мыши (ужас!). Захожу в спальню, а там — вода течет с потолка по стене (чуть менее страшно!) Обои отстали в некоторых местах. Тряпкой два ведра воды насобирала. Аварийка уже приезжала...»

«Вместо подготовки к Новому году, — думаю, — случилась генеральная репетиция Дня Нептуна...»

Картинка над моей кроватью была в духе сюрреалистической школы. У соседа сверху (девятый этаж) и такой не было. Там обои смыло. И даже подоконник перекосился. Наверное, его и раньше заливало. Но до восьмого не дотекало.

У моей соседки через стену — половина стены была с обоями — половина — нет (насобирала четыре ведра воды).

Начался роман с жэком. Но что он затянется на полгода (и еще не окончен) — не предрек бы даже Нострадамус. Хотя...

По заявлению явилась для составления акта комиссия из двух женщин: мастера и инженера. У инженера были большие грустные глаза, а у мастера, напротив, выражение лица было крайне бодрым.

Поглядев на вздувшиеся разводы на стенке и потолке, она энергично сказала: «Ничего, мы вам маляров пришлем».

Слово «маляры» у меня сразу вызвало давнюю ассоциацию: советскую бригаду «маляров», которые приходили к нам лет двадцать назад для какого-то ремонта. И уже с утра были в «ударном настроении». Шум и запах от них я помню отлично, а вот работа их не оставила следа в моем сознании. По-моему, эта публика быстро утомила родителя, и он от них избавился.

— Не надо маляров, — говорю, — мы сами найдем мастера. (Кстати, несколько лет назад этот ремонт делал великолепный парень. Он закончил радиоэлектронный техникум и всю жизнь занимался частными ремонтами. Я думал, еще лет десять должно продержаться. Не судьба...)

— Они сделают нормально, — урезонивала меня мастер.

— Я хочу хорошо, а не нормально. И потом вы видите, что это импортные обои. И на потолке из них художественный рисунок...был. У вас есть подобные специалисты и материалы?

— Нету.

— Ну вот. Вы оцените материальный ущерб.

— Но у нас денег нет.

— Можно эту сумму, в таком случае, внести вместо квартплаты. У знакомых моих так и было сделано.

— У нас в районе этого не разрешают, — печально поведала инженер.

— Кто?

— Начальник жэка.

— Знаете, — говорю, — я в газете работаю. И могу в фельетоне его изобразить яркими красками.

— Может, пока не надо? — спросила инженер.

— Посмотрим на его дальнейшее поведение, — отозвался я. — Но что сейчас делать? — повторил я известный вопрос Чернышевского.

Мастер:

— Мы маляров пришлем...

В общем (я узнал заранее), обои «тянут» на 50 долларов (один рулон импортных обоев стоит на рынке «Юность» 25–30 гривен. А рулонов на стены надо штук десять. И на потолок — пять. Итого гривен триста-четыреста ) и 50 долларов — работа. Это — минимум. Соседка с девятого недавно ремонт двухкомнатной квартиры за $500 сделала. Она прямо перед затоплением в церковь ходила. И то, что до ее евроремонта вода не добралась, она напрямую связывает с этим богоугодным фактом.

Через неделю я позвонил узнать, на какую сумму оформлено. (Все это время в моей комнате воздух был, как в бане. Спал я по ночам во влажной атмосфере тропического леса. Только с примесью несвойственного джунглям запаха штукатурки. И приснился раз в этой нездоровой обстановке сон, что звонят из жэка и томным женским голосом говорят: «Ваш вопрос улажен. Сумма — 600 гривен. Они пойдут в счет квартплаты. Не волнуйтесь и не нервничайте.» Сон, естественно, был в тему, но не в руку.)

Ирина Анатольевна Шевченко (симпатичный инженер с грустными зелеными глазами) сообщила, что акт составлен на сумму...триста гривен.

— Как это триста?! — обалдел я. — Обои же импортные!

— А начальник приказал оформить как отечественные.

— Но они же от его приказа таковыми не станут...

— Наш начальник против и взаимозачета.

— Слушайте, он просто, как Бабя-Яга — все время против. То против реальной суммы ущерба, то против того, чтобы ее возместить.

— Ну я же здесь не при чем, — резонно заметила Ирина Анатольевна. — Придите, разберитесь.

Вот, думаю, только разобрался в «Воле к власти» Ницше, обнаружил интересный поворот в судьбе Цезаря, открыл закон развития музыки в двадцатом веке и понял, что такое мейерхольдовская биомеханика, как иди, разбирайся с жэком. Просто какой-то ЖЭК-потрошитель!

Во главе этого учреждения №302, как выяснилось, стоит Иван Иванович по фамилии Рог. Краснощекий представительный мужчина с седым ежиком.

Ворвавшись, наконец, в его деловые апартаменты, я говорю ему укоризненным тоном:

— Что ж это вы, Иван Иванович, мои импортные обои в отечественные превращаете? Нехорошо! Материальный ущерб занижаете с пятисот-шестисот до трехсот гривен.

— Сейчас я вызову Ирину Анатольевну! — строгим голосом молвит он и нажимает кнопку селектора.

Заходит инженер.

— Как это, — напускается Рог, — вы говорите, что я занижаю стоимость ущерба до трехсот.

Инженер достает бумагу и, показывая ее почему-то мне, а не Ивану Ивановичу, отвечает:

— У нас тут смета на 520 гривен.

Иван Иванович победно смотрит.

Я говорю:

— Это, конечно, лучше. Ближе к ста долларам.

— Только это не вся сумма, которую вы получите. Надо еще учесть налог на добавочную стоимость, — замечает инженер. — А с учетом НДС — получается 430.

— Обалдеть! — искренне удивляюсь я. — Государство, выплачивая компенсацию за нанесенный ущерб, облагает ее налогом! Дивный бюрократический парадокс! Нет, друзья, не меньше ста долларов чтобы вышло. У меня и на потолке импортные обои.

— Давайте, я пересчитаю вам с учетом потолка, — говорит Ирина Анатольевна, — я считала только стены. И получится требуемая сумма.

— Уж будьте так добры, — согласился я. — Теперь речь о том, как эти деньги получить. Чтобы учли ее хотя бы в качестве квартплаты. Говорят вы, Иван Иванович, против.

— Я не против, — проникновенно молвит начальник. — Нам не разрешает райуправление.

— Кто конкретно?

— И. о. директора Кравчук Анатолий Иванович. Мы, жэк, низшее звено. У нас даже нет расчетного счета. Я ему буду звонить сегодня. И мы, может, порешим этот вопрос.

Я говорю:

— Дайте мне тоже его телефон.

Чувствую, что желание написать статейку все усиливается. От аварий-то никто не застрахован. Дело — в последствиях. Мне интересно узнать, какие у него могут быть ЗАКОННЫЕ ОСНОВАНИЯ НЕ РАЗРЕШАТЬ ВОЗМЕСТИТЬ УЩЕРБ.

Сначала я думал, против — инженер. Потом выяснилось, что Ирина Анатольевна милейший человек и двумя руками за, но против ее грозный начальник — Рог. Однако Иван Иванович, оказывается, тоже симпатичная личность и не против вернуть моим обоям статус заграничных, но не дает он торжествовать справедливости, потому как против и.о директора Деснянского КП «Жилрембутсервис» — А.И. Кравчук. Поразительная цепочка!

Через несколько дней звоню «верховному божеству» коммунального хозяйства района — Анатолию Ивановичу. Может, он тоже — за? А против кто-то сверху?

Говорю, что я по поводу аварии на Шолом Алейхема, о которой вам должны были поведать еще неделю назад. Ущерб — на 600 гривен. Мне в жэке сказали, что это именно вы запрещаете эту сумму зачесть за квартплату.

Кравчук, чрезвычайно суровым голосом:

— Мне нужны документы.

— Странно, что вы их до сих пор не видели. Но вы ответьте принципиально: вы допускаете такую форму компенсации жильцам за ущерб?

— Не допускаем! — отрезал Кравчук.

— Почему?

— Если вас что-то не устраивает, подавайте в суд! — сказал Анатолий Иванович еще более жестким тоном.

— То есть суды вас не страшат? Подумаешь!

— Зачем так ставить вопрос?

— Но вас же удивляет, что меня «что- то не устраивает» в ситуации, когда по вине коммунальной службы произошла авария, а ущерб вы возмещать отказываетесь. Что меня тут может устраивать?

— Мы можем сделать ремонт.

— Соседка через стенку согласилась на ремонт (я поинтересовался, как у нее дела). Она поехала взять из вашего склада обои. Отечественные, самые дешевые! Так вот, на складе не было даже двух рулонов одной расцветки.

Наступила психологическая пауза.

— Знаете, я вообще — главный инженер, — признался Кравчук. — А вы пишите заявление на имя директора Дмитрия Владимировича Гуцало.

— А он сейчас где? — спросил я.

— Болеет.

Гениальный ход!

— То есть сначала я должен дождаться его выздоровления...А кто после Гуцало будет решать этот вопрос? Где заканчивается бюрократическая лестница? Может, сразу обращаться к Александру Александровичу Омельченко?

— Делайте как хотите, — индифферентно отреагировал и.о. директора. (И, судя по всему, исполнять эти самые обязательства не торопящийся.)

— Сколько у вас будет рассматриваться мое письмо с заявлением?

— До трех недель...

Опять я был в жэке (он мне теперь, как дом родной). Составил два заявления: одно Рогу, другое — Кравчуку.

Сообщили еще одну интересную деталь. ЕСЛИ ДАЖЕ МНЕ РАЗРЕШАТ (хотя сказали, что пока у Анатолия Ивановича мое заявление энтузиазма не вызвало), то сначала комиссия из жэка должна составить акт о «РЕМОНТЕ СВОИМИ СИЛАМИ», и только потом требуемую сумму переведут за квартплату(!). Но я же не просил меня заливать? И платят они за нанесенный ущерб, а не за то, что засучу рукава?

Позвонил соседке спросить, может, у нее дела успешнее? Не обнаружив обоев на складе, ей тоже обещали материальную компенсацию. Но — воз и ныне там. Она сказала: «Больше туда ходить здоровья нету!»

Может, чиновники только ждут, что мы, окончательно обессилев, плюнем. И начнем делать ремонт «своими силами». Однако тут одно «но» — а вдруг опять прорвет (не дай Бог, конечно, тьфу, тьфу, тьфу)! И снова — в бюрократический лабиринт!

И, главное, чиновники (за некоторым исключением) — люди приятные и симпатичные. Вот только пятно на всю стену приятнее не стало. А уже десятое апреля!

Все-таки хочется, чтобы эта правдивая история дошла до Самого Главного Коммунального Бога — мэра Сан Саныча Омельченко (поэтому я отправлю статью по трем адресам: жэку №302, КП ЖИЛРЕМБУТСЕРВИС Десняского района и в Горадминистрацию)

Помимо прочего, хочется узнать, почему наши жэки (организация до ста человек) такие беспомощные? Почему у них нет даже расчетного счета? Почему малейший вопрос нужно согласовывать с «вышестоящими товарищами»? Почему на складах даже нет двух одинаковых рулонов обоев, а в нашем подъезде уже несколько лет — никакого ремонта? Это притом, что квартплата в Киеве — будь здоров! Куда идут наши деньги?

И одновременно с этим глобальные перекройки центра столицы! Архитектор Бабушкин выкопал всю землю под фонтанами на Майдане. Неплохо бы, чтобы он в этот подземный склад и определил ряд несильно удачных новых тамошних скульптур. «Внутри» они бы были больше кстати, чем «снаружи». Может, на это идет квартплата?

НО, АЛЕКСАНДР АЛЕКСАНДРОВИЧ, СТОЛИЦА НАЧИНАЕТСЯ НЕ ТОЛЬКО С МАЙДАНА, НО И С ПОДЪЕЗДА КАЖДОГО КИЕВЛЯНИНА!

Положение остается точно таким же, как в ситуации, описанной писателем- сатириком Михаилом Зощенко в 1928 году. Тогда мы тоже воздвигали огромные памятники (героям революции) и строили заводы-гиганты, но до жэков не добирались (чит. ниже).

P.S. Позвонил я опять в жэк. А там меня приняли за подрядчика и страшно обрадовались. Но узнав об ошибке, разочарованно воскликнули: «А! Вы просто жилец». Именно так. Был бы я «посложнее», подепутатистей или, скажем, побогаче — процесс, конечно, бы ускорился. Поэтому я так же мало верю в положительный результат этого фельетона, как и герой Зощенко. Все, что я могу, — это сообщать дальше забавно-печальные подробности сериала «Дом, который залил жэк». Хотя большинство киевлян я ими вряд ли удивлю . Просто жилец Константин РЫЛЕВ, «День»