Досадное приключение барона Мюнхгаузена в Хмельницком

Непревзойденный болтун и лгун барон Мюнхгаузен «прибыл» на своем коне в Хмельницкий еще в прошлом веке. Здесь же и остался по сей день. Однако об этом знают далеко не все жители 250-тысячного города. Потому что он скромно, не объявив о появлении своей персоны, остановился во дворе за одним из домов на улице Каменецкой. По-видимому, из-за того, что почему-то изменил своей натуре, фортуна на этот раз отвернулась от болтуна.

История же, как говорится, с бородой, но интересная и поучительная, с какой стороны не посмотри. Лет тридцать назад, когда деревья были маленькими, в доме на Каменецкой отпраздновали новоселье счастливые художники. Были молоды, рьяны и жизнерадостны. Поэтому и решили как-то украсить быт себе и детям. Без принуждения, без разрешения от тогдашней власти взялись за благородное дело. Уже никто даже не помнит, кому именно принадлежит этот замысел. «Вспоминаю только, что авторами проекта этого скульптурно-архитектурного ансамбля были ныне сущие Григорий Мамона и Михаил Андрийчук. Все работали с большим вдохновением и энтузиазмом. Кто коня из бетона делал, кто — барона Мюнхгаузена», — рассказывает для «Дня» участник проекта, председатель областной организации Союза художников Украины Михаил Мастыкаш.

Тогда им еще не было известно, за какое благодарное дело взялись. Ибо, как ныне выяснилось, это был второй в мире и пока что последний памятник Мюнхгаузену. А первый поставлен в Ганновере — городе, где в 1737 году родился Эрих Рудольф Распе, автор книги о невероятных приключениях и фантастических путешествиях барона. Хотя не только он, Распе, в свое время брался за перо, чтобы воплотить в литературном произведении плоды фантазии Мюнхгаузена.

Установленный в период всепобеждающего соцреализма памятник в Хмельницком — это только элемент ансамбля, созданного талантливыми мастерами искусства. «Потому что здесь же и бочка, из которой лошадка Мюнхгаузена воду пила, но, как оказалось, не напилась, бассейн, каменная крепость. Была еще и избушка на курьих ножках, но уже нет», — продолжает Михаил Мастыкаш. Обращает внимание: «Видите, что на бочке написано: это тот, кто одним выстрелом 47 уток убивает».

Злая судьба постигла здесь болтуна. Как в бочке, так и в бассейне давно уже нет воды — коммунальщики «постарались». Закрутили кран. Украшения неухоженного архитектурного ансамбля утрачены со временем, ветрами и дождями, скамейки вокруг поломаны, клумбы вытоптаны. Всадник и его конь «обижены» красками и грязью в самых неожиданных местах. Барон почернел и позеленел. Не от злости, конечно. Но уже давно не производит впечатления веселого рассказчика своих приключений. Огорченно оглядывается в сторону бассейна, который кому-то уже служит контейнером для мусора.

Теперь к месту, где «остановился» барон Мюнхгаузен, с раннего утра со всех концов города направляются беспризорные. Здесь старший среди них дает «наряд» каждому подопечному — куда идти, что собирать, к кому нести, кому возвращать. Вечером на этом же месте собираются наркоманы, устраивают оргии. Поэтому жильцы дома на Каменецкой давно не радуются, что у них есть этот отлитый из бетона «сосед». Когда стемнеет, то идут, оглядываясь. Не в сторону Мюнхгаузена, а в сторону его живого окружения: только бы не тронули от нечего делать.

Жаль, что так непредвиденно сложилось. Фортуна отвернулась и от тех, кто не пожалел таланта и сил для создания исчезнувшей радости для представителей подрастающего поколения, которое уже повзрослело. «У них нет ни денег, чтобы восстановить этот ансамбль, ни желания» — говорит председатель областной организации Союза художников. Кто же, мол, будет для беспризорных и наркоманов стараться?!

Михаил Мастыкаш и его единомышленники считают, что памятник барону Мюнхгаузену имеет большую художественную ценность. Однако они же считают, что памятнику не место на задворках: «За домом — одна из центральных улиц, но человеческий поток обходит здание, даже не догадываясь, что идет мимо одного из двух на весь белый свет памятников персонажа незабываемого Эриха Рудольфа Распе». И уже мало кто знает, что литературный барон — не плод фантазии автора. Его прототип жил да был в городке Боденвердер, который стоял и продолжает стоять на берегу речки Ведер. Какое-то время этот барон служил в русской армии.

На этот раз барон Мюнхгаузен оказался в той трясине, из которой сам не вытянет себя за волосы. Таков он, реальный мир. «Надеется» на неравнодушную общественность Хмельницкого. Как оказалось, не напрасно. Она же, общественность, наконец, учла это житейское, не вымышленное приключение бетонного болтуна, который, похоже, оставил свой неординарный характер в произведении Распе, но абсолютно лишился этого характера в коллективном творении монументального искусства.

Поэтому в ходе организованных городской властью общественных слушаний по вопросу о финансировании культуры кто-то все же вспомнил о памятнике Мюнхгаузену. Это сообщение стало для многих участников мероприятия полной неожиданностью, почти откровением. Все обнаружили живой интерес и непоказную обеспокоенность по поводу досадного приключения барона в Хмельницком. Проголосовали: в местном бюджете «изыскать финансовые возможности» для того, чтобы как-то ему помочь.

«Памятник барону Мюнхгаузену, безусловно, имеет художественную ценность. Историческую ценность тоже имеет. Ибо — из эпохи, когда искусство создавалось не только за деньги, когда имели место энтузиазм, желание украсить свой быт не только в интерьере, но и со двора, за фасадом здания», — заявила для «Дня» Алла Цундик, заведующая отделом культуры горисполкома.

Главный служитель культуры города, который выступил в поход за хороший досуг и здоровый быт, надеется, что к этому походу приобщится и бетонный Мюнхгаузен. Власть выполнит волю общественности, образно говоря, вытянет памятник из тени, где бедному болтуну не до шуток: «Думаю, что лучше всего будет, если установим памятник на улице Подольской, у парадного входа в городскую библиотеку». Это — многолюдное место, где, по-видимому, никто не осмелится издеваться над болтуном и лгуном. Мюнхгаузен «перейдет» туда, где его ожидают новые приключения. Ну, не такие же, как во дворе за домом на улице Каменецкой...