Две кофейные чашечки

Путь на работу в городскую ежедневку всегда лежал через Большую Житомирскую. В то утро, подходя к Львовской площади, внезапно на вечном пустыре в центре шумной улицы наткнулась на хоровод скульптур. В неродившемся сквере, на давно некошенном травяном ковре, разбежавшись, застыли удивительные миниатюры. Вчера еще тут ничего не было, и вот вдруг такой подарок. Каждый прохожий воспринял именно так. Останавливались все — непричесанная естественность глиняных фигур была трогательно симпатичной. Всего уже не восстановлю, но особенно запомнился безмерно жизнерадостный клоун в пестрых одежках. Тогда мне показалось, что он весело улыбается. Сейчас, спустя много лет, проходя тут, натыкаюсь взглядом на глухой забор, уже много лет загораживающий всю территорию вместе с дивным домом внутри пустыря. Думаю, что тогда студенческая шутка, подпитываемая молодой самоуверенностью, стремилась привлечь внимание к нужности своего творчества, к жизнеутверждающим возможностям парковых скульптур. Помню, уже назавтра в нашей газете вышел репортажик с фотографиями, правда, на детективный поиск авторов времени не хватило, так как никто из официальных ведомств не знал их. Импровизация, возможно, осталась бы анонимной, но позвонили сами студенты, поблагодарили за понимание.

Через день, к сожалению (и газетная публикация не помогла), всю эту роскошь как ветром сдуло — несанкционированное пиршество, как известно, позволяется только избранным. И вот уже лет 15 в центре города все тот же пустырь, правда, давно уже залепленный забором. Естественно, чьи-то денежки подсуетились, но, видимо, что-то не заладилось, может и у других руки зачесались, не столь важно — они разберутся и без нас. Людям же от этого забора-нетленки настолько тускло, что приходится переходить на другую сторону улицы. При желании, нечаянно наткнувшись взглядом на забор, могу вспомнить своего клоуна и его наивную улыбку, будто может он изменить наш мир.

Классик когда-то написал: «Человек течет, и в нем есть все возможности: был глуп — стал умен, был зол — стал добр». Добавлю, пожалуй, уже от себя — процесс идет быстрее и даже крепко ускоряется при помощи пеструшек — своих и иноземных дензнаков. Специалисты утверждают, что сенсорный голод — очень опасное чувство, подрывающее психику. Думаю, что и постоянные негативные впечатления разрушают не меньше, чем отсутствие этих самых впечатлений. То там, то здесь — суета, строится чей-то коммунизм, тупо уничтожая аромат старого города. Мажоры, знающие всему цену, не имеют понятия о ценностях. Ведь этот самый аромат и есть истина, он уже не производится, а вверять будущим киевлянам скоро будет нечего.

«Глина — вещая, и изделия из нее все помнят — утверждает талантливый художник-гончар Светлана Гибаленко. У меня, во всяком случае, так. Года четыре тому начала жадно лепить детские фигурки — и вот у меня появились двойняшки, потом лепила сказочные дома — и мы в одночасье решили продать свою городскую квартиру в центре Киева и приобрели участок, построили свой дом. Сегодня днем лепила рыб, а вечером муж предложил махнуть в Египет на недельку — понырять. Считай, мы уже в пути. Конечно, не все так просто, труд неимоверный за всей этой сказкой, но четко верю в одно: нужно не только мечтать, но и рисовать свое желание, а еще лучше вылепить хоть из пластилина свое заветное. Объем очень материален, меня он как бы кодирует на позитив. Наверное, и фигурки на пустыре студенты поселили тогда именно для этого».

Роскошный газон в загородном доме Светланы украшен созданными ею скульптурами, чем-то напоминающими те давние. Только в отличие от тех, как бы внебрачных детей равнодушного города, эти — любимы и желанны. Любовалась дивными керамическими птицами, стоящими в обнимку с растениями, фонтаном в виде листьев, влюбленными, для которых остановился мир: все создали ее руки. Иногда уже завершенные работы приходится улучшать.

«Меня раздражал своей неприкрытой скучностью ствол фонтана, — продолжала собеседница, знакомя с усадьбой. Тогда достала медную проволоку, измяла ее и укутала ствол, как корой. Иногда подхожу к дереву как к живому, кладу руку на кору, придуманную мною. Она горячая от солнца — и вся жаркая сила передается мне.

Теперь есть и своя прекрасно обустроенная мастерская — таких в городе одна-две найдется. Это подарок мужа. Сначала мне было непривычно тихо работать в одиночестве, а теперь наслаждаюсь этим покоем. В моем доме все индивидуальное, то, что в магазине не купишь: столешница, керамические картины, вазы, люстры. Верю — всегда могу вылепить то, что случится завтра. И никто мне не указ, что само по себе уже счастье. Правда, рецепт эффективен только в собственных владениях, но его я вверю детям».

Пришла домой и думаю, может, и себе слепить что-то свое. Оглушительно загоревшись этой идеей, сама не заметила, как начала лепить из сливочно податливой глины, которую подарила Света. Задание себе не ставила, доверилась рукам, пусть фантазируют. И появились две кофейные чашечки как наивный памятник утреннему кофе вдвоем, аромату любви.