Если хотите воспитать ребенка свободным и толерантным — поведите его в музей

Французский искусствовед Франсуаза Барб-Галь долгое время специализируется на теме «искусство — дети». Она занимает должность советника министерства образования Франции и считает, что искусство должно играть важную роль в школьном образовании, так как именно оно помогает воспитать свободного и толерантного человека. Пани Франсуаза уверена: формировать у человека привычку к созерцанию, к собственному анализу искусства следует еще с детства. Для этого нужно просто интересоваться мнением ребенка относительно того или иного произведения искусства и позволить ему самому выбирать, что любить, а что — нет.

В Украину Франсуаза Барб-Галь приехала уже второй раз. Первый ее визит в Киев состоялся в рамках «Книжного Арсенала». В этот раз пани Барб-Галь по приглашению образовательной организации «Культурный проект» и Французского института в Киеве провела пятидневный семинар-практикум для родителей, учителей и музейных работников в стенах Национального музея искусств им. Ханенко. Франсуаза Барб-Галь представила самые современные педагогические разработки эстетичного воспитания детей, апробированные во многих странах мира. Для Украины эти разработки достаточно новы, ведь в советское время у нас была сформирована совершенно иная традиция восприятия художественного произведения. Мы привыкли посещать музеи и получать четкие сведения и знания о той или иной картине, но не научились критически созерцать и самостоятельно анализировать произведения искусства. Собственно, педагогические разработки Барб-Галь и направлены на то, чтобы научить ребенка «общению» с искусством.

«Искусство дает возможность детям сформировать свободный и разносторонний взгляд на мир, — объясняет наша собеседница. — Это способ открыть жизнь, получить новый опыт, сформировать собственную мировоззренческую модель. Именно в искусстве ребенок может найти то, что еще не может выразить словами или даже понять. А картины помогают ему это почувствовать и осознать. Есть картины, с которыми дети становятся настоящими «друзьями», к которым постоянно возвращаются. Это как иметь любимую книгу или место. Это дополнительный шанс открыть что-то совершенно новое».

— В одном из интервью вы сказали, что искусство должно играть фундаментальную роль в школьном образовании. Почему это необходимо и какую роль оно сегодня играет во французском образовании?

— Искусство сегодня не выполняет такой уж фундаментальной роли во французском образовании. Хотя это способ передать независимый и сознательный взгляд, потому что художники свободны в своих взглядах. Они стимулируют зрителя к нахождению своего собственного виденья того или иного произведения. Искусство, особенно изобразительное, выработало у людей привычку к созерцанию, потому знакомство с искусством позволяет лучше видеть, лучше ориентироваться в визуальной сфере нашей жизни. Это то же самое, что понимать язык, а не просто слышать набор звуков.

— Преподаватели искусства — взрослые люди, а потому всегда есть риск непроизвольной передачи ребенку уже сформированной модели мироздания, своих критериев красоты. Как можно этого избежать и дать детям возможность самостоятельно выстраивать модель мира, а не «унаследовать» ее от учителей?

— Абсолютной объективности не существует. Поэтому нужно не просто давать ребенку сухие факты, и тем более не навязывать свой образ виденья, а понять, что он видит, какие ощущения у него вызывает та или иная работа, чем она понравилась или не понравилась... И шаг за шагом становится понятно, почему ребенок видит и понимает эту картину именно так, а не иначе. А со временем он поймет, что есть и другие способы виденья, а не только знакомый ему.

Никогда нельзя убеждать детей, что есть определенный вывод, определенное закрытое мнение — «так должно быть». Нужно забыть, что мы должны передавать знания, что мы должны взять за руку и вести ребенка туда, куда мы хотим. Нет, нужно идти туда, куда хочет ребенок. Это трудно и это требует усилий и терпения.

— Вы вспомнили привычку людей к созерцанию, сформированную в вашем обществе. Украина, как и другие постсоветские страны, долгое время была изолирована от мирового художественного процесса, мимо нас прошел целый ряд известных имен современного искусства. Поэтому, можно сказать, у нас до сих пор не сформирована привычка критического созерцания. Каким образом, на ваш взгляд, можно стимулировать человека быть не просто зрителем, а «собеседником» художественного произведения?

— Люди приходят в музей, и экскурсовод должен им что-то объяснить и рассказать. В любом случае нельзя начинать с утверждения, что это является тем-то и его нужно видеть и интерпретировать именно так, а не иначе. Прежде всего, нужно спросить у самих зрителей: «А что вы тут видите?». Очень часто люди говорят, что современное искусство страшное и совсем им не нравится. И в этом случае будет ошибкой сказать: «Нет, это не так, эта картина очень красивая и нельзя так о ней говорить». Потому что реакция человека справедлива, ведь это его личные ощущения и видение конкретного произведения искусства. Нужно спросить, а что именно не нравится, что именно он видит? Идея заключается в том, чтоб не навязывать людям знания, а извлекать из них собственное виденье, впечатление, ощущение произведения искусства. Если зрителю картина кажется страшной или неприятной, возможно, нужно сказать, что художник как раз и хотел показать что-то страшное. Главное — не навязывать человеку, что нужно любить, а что — нет.

Важно помочь понять, что за каждым произведением искусства стоит какая-то идея, ключ к которой каждый находит самостоятельно. А еще — что нет общего художественного дискурса, и на самом деле у искусства разные функции. Это и связь с трансцендентностью, и общественный протест, и многое другое. Да, искусство может быть неприглядным, если оно говорит о неприглядных вещах. В зависимости от того, сколько нам лет и в какой стадии жизни мы находимся, мы можем совершенно по-разному воспринимать те или иные вещи.

— В этом контексте интересно ваше мнение относительно такого явления, как соцреализм. Сегодня много дискуссий: искусство это или нет, и нужно ли знакомить с ним молодое поколение...

— Конечно, это искусство. Это одно из направлений использования изображения. С исторической точки зрения, оно весьма интересно: это один из примеров художественного ремесла. В смысле передачи внутреннего мира, субъективности видения художника — это, скорее, не является искусством. Здесь соцреализм ближе к рекламе, потому что цель такого искусства — убедить людей думать и верить в определенном направлении.

Но стоит помнить, что это довольно сложный вопрос для тех, кто с молодости привык к этим изображениям. Для этих людей всегда есть что-то, что связывает их с этим явлением. Люди старшего возраста были сформированы соцреализмом, именно он заложил основы их виденья искусства, и сквозь эту призму они до сих пор смотрят на все. Этим можно объяснить то, что старшее поколение всегда больше шокировано современным искусством. И это нужно принять.

— Насколько важна роль именно национального искусства в процессе образования, ведь оно заключает в себе специфические символы и коды?

— В образовании нельзя противопоставлять национальное искусство и искусство в целом. Национальному искусству нужно уделять особое внимание в образовательном процессе, при этом вводя его во всемирный художественный контекст, связывая его с искусством других культур. Потому что само искусство способно связать разные культуры между собой. В свое время я учила, что Василий Кандинский и Казимир Малевич — отцы абстракционизма — россияне. А сегодня я знаю, что они были украинцами. Это та работа, которую мы должны делать, — показывать миру собственную историю искусства.

— Ваша книга «Как говорить с детьми об искусстве» переведена на многие языки. Возможно, скоро она появится и на украинском. Пока же ее нет, расскажите, как правильно познакомить малыша с искусством?

— Прежде всего нужно презентовать детям искусство наиболее персональным способом. Не с помощью сухих знаний, а в форме диалога. Это действует по тому же принципу, что и ситуация «Я очень люблю круассаны. Хочешь попробовать?». Так же нужно вести себя и здесь: «Мне очень нравится эта картина, я бы хотела, чтобы ты ее тоже увидел». Пусть ребенку эта картина не понравится, но он обязательно найдет в музее другую, которая придется ему по вкусу.

Во-вторых, нужно дать ребенку возможность самостоятельно что-то выбрать. Нужно подождать, пока ребенок в музее сам выберет картину, возле которой остановится. Неважно, откуда он начнет: это может быть античное или современное искусство, главное, чтобы это был его выбор. Нужно также работать с другими изображениями — открытками, художественными альбомами и тому подобным, пересматривать их, анализировать. Ребенок должен привыкнуть к контакту с искусством, привыкнуть к работе с изображениями. Если ребенок в три-четыре года познакомится с картинами Пикассо, то в дальнейшем для него эти изображения будут привычными и понятными.

— А какие картины больше всего нравятся детям? Существует мнение, что дети любят абстракцию, напоминающую их собственные рисунки...

— Порой родители удивляются, какими картинами могут заинтересоваться их малыши. Это невозможно спрогнозировать, потому что это личный взгляд ребенка. Это может быть и абстракция, и античное искусство, и импрессионисты... Можно сказать, что очень часто внимание детей привлекают картины Джузеппе Арчимбольдо, ведь там можно увидеть очень много всего. Но все это очень индивидуально.

— В своей книге «Как говорить с детьми об искусстве» вы предлагаете ввести искусство в контекст повседневной жизни. Например, проводить аналогии между произведением искусства и рекламой, комиксами или мультфильмами о супергероях, а также обязательно водить ребенка в музейное кафе. Почему, на ваш взгляд, сегодня особенно важно утверждать искусство как что-то массовое и повседневное?

— Искусство должно быть максимально открытым, чтобы оно не было своего рода резервацией для избранных, для закрытого сообщества. В то же время детям должно быть интересно, поход в музей не должен восприниматься как обязанность, как «надо», а только — как «хочу». Важно показать, что такой вариант возможен. Нужно дать детям выбор, тогда будет и результат.

— Сегодня можно наблюдать, что некоторые темы в искусстве до сих пор остаются табуированными для родителей — скажем, тема смерти или обнаженного тела. Часто родители избегают в музеях картин с обнаженным телом, поскольку не знают, как объяснить детям, почему человек изображен без одежды...

— На самом деле это очень просто. Почему он голый? Потому что ему жарко или потому что он бедный. Вариантов — множество. Нужно отвечать очень просто и понятно, а еще — правдиво. Дети любят логику. Услышав такой ответ, ребенок, скорее всего, переключается на другие дела. Часто родители больше стесняются и переживают, более скованны и закрыты, нежели дети.

СПРАВКА «Дня»

Франсуаза Барб-Галь (Francoise Barbe-Gall) — известный искусствовед, автор переведенных на многие языки книг «Как говорить с детьми об искусстве», «Как рассматривать картину», «Понимание символики картины и современного искусства». Изучала историю искусств и археологию в Школе Лувра и Сорбонне. В настоящее время работает преподавателем в Школе Лувра и является консультантом министерства образования Франции. Учредила художественно-просветительскую организацию CORETA. Разрабатывает и проводит лекции, семинары, мастер-классы для музейных работников, учителей и родителей. Отстаивает позицию, что искусство должно быть доступным, а не элитарным.