Европейская «культура эвтаназии», или О современных «технологиях гуманизма»

Современная технология сделала возможным значительное продление человеческой жизни, но она также принесла с собой множество практических и моральных проблем. Увеличение продолжительности жизни стоит недешево, во-первых, из-за того, что технология сама по себе может оказаться дорогостоящей, а, во-вторых, потому, что во многих случаях она является исключительно трудоемкой в тех странах, где цена рабочей силы высока.

В капиталистических странах высокий прейскурант цен на эти новые методы увеличения продолжительности жизни означает, что низший и даже средний класс не всегда сможет ими воспользоваться. Из соображений гуманности и морали необходимо соответствующим образом обратиться к этому вопросу. Критики свободного рынка, обеспокоенные проблемой невозможности продлить жизнь человека лишь по причине его низкого дохода, обращаются к опыту североевропейских стран всеобщего благосостояния, поскольку те не используют ценовую систему при распределении услуг здравоохранения.

Но опыт стран всеобщего благосостояния по продолжению жизни создает собственные проблемы, которые могут оказаться серьезнее существующих в более рыночно ориентированных обществах. Столкнувшись с раздувшимся фискальным дефицитом, сегодняшние страны всеобщего благосостояния вновь озабочены затратами и стараются сэкономить на применении дорогостоящих технологий увеличения продолжительности жизни. Более того, политика, позволяющая прекращение жизни при содействии медицинского персонала, привела к тому, что «культура эвтаназии» стала завоевывать позиции в некоторых странах Северной Европы. Технологии продления жизни все больше выходят из моды, а прекращение жизни больных людей превозносится в ранг заботы и даже акта гуманности.

Пересечение экономических соображений и «культуры эвтаназии» нигде не заметно так, как в Голландии. Мнение людей по вопросу этичности эвтаназии как явления могут различаться. Но негативным побочным продуктом политики, позволяющим врачам практиковать эвтаназию, является размывание табу на прекращение человеческой жизни. В результате идея прекращения жизни пациента «ради его собственного блага» лишь с согласия семьи, а не самого пациента (а иногда даже и без согласия семьи), встречает все меньшее сопротивление, и такая практика постепенно начинает приниматься обществом.

Согласно NRC Handelsblad, уважаемой голландской газеты, в Голландии ежегодно происходит 10000 случаев врачебного прекращения жизни пациента «из гуманных соображений», хотя остается неясным, насколько много таких «прекращений» происходит без согласия пациента или его семьи. По-видимому, голландские врачи просто позволяют своим пациентам умирать по старинке, вместо того, чтобы использовать новейшие лечебные технологии для продления их жизни.

Такую «культуру эвтаназии» подкрепляют экономические соображения. Отказавшись от назначения цены на лечение, голландцы лишили врачей страны побудительных мотивов для увеличения продолжительности жизни. В отличие от врачей в системе здравоохранения, ориентированной на получение прибыли, голландские врачи не могут «заработать» ни на продолжении жизни пациента, ни на том, чтобы проинформировать его и его семью о различных возможностях продолжения жизни, предоставляемых новейшими достижениями медицинской науки.

Действительно, поскольку затраты на продолжение жизни старых больных людей могут оказаться очень высоки, то в странах всеобщего благосостояния экономические мотивы ведут в противоположном направлении. Во времена сбалансированного бюджета от врачей в государственных больницах и клиниках жестко требуют снижения расходов. Таким образом, экономические соображения не могут не сыграть важной роли при принятии медицинского решения о жизни или смерти, хотя врачи в странах всеобщего благосостояния признают это с отвращением.

В чем медицина стран всеобщего благосостояния отличается от более ориентированных на рынок государств, так это в том, что пациенты и их семьи зачастую почти не имеют права голоса при принятии ключевых медицинских решений, могущих коренным образом повлиять на их жизнь. В Голландии пациенты фактически беззащитны против новой «культуры эвтаназии». «Бесплатное» здравоохранение по сути лишило их права принятия решения. Врачи — не боги, но они все чаще играют роль богов, отказывая пациентам и их семьям в применении продлевающих жизнь методик, в которых те нуждаются и за которые даже готовы платить. В Голландии не существует частной медицины. Единственным выходом для неудовлетворенных пациентов является либо решение покинуть страну, либо обратиться в суд.

Поэтому перед европейскими государствами всеобщего благосостояния стоит серьезная дилемма. Никто не сомневается в том, что Голландия тратит достаточно много денег на заботу о престарелых. Если бы ей пришлось в большей мере применить существующие технологии продления жизни, то это оказало бы значительное дополнительное давление на бюджет системы здравоохранения и, возможно, даже привело бы к кризису дефицита бюджета. С другой стороны, недостаточное использование методов продолжения жизни вызывает моральный кризис, поскольку больные постоянно умерщвляются врачами, имеющими слишком много власти при решении вопросов жизни и смерти.

У этой дилеммы существует одно простое решение. Голландцы должны разрешить частную медицину, сосуществующую с государственной медициной, как это недавно сделали англичане. При такой так называемой «смешанной» системе пациенты имели бы больше прав при принятии решений о жизни и смерти, а доктора — меньше. Больной мог бы частным образом получить продлевающее жизнь лечение, в котором ему отказывает государственная система. Это было бы весьма неплохо. Введение частной медицины даже смогло бы снизить нагрузку на государственный бюджет здравоохранения.

Критики рыночной системы здравоохранения утверждают, что такие перемены отбросили бы общество назад к тем нехорошим временам, когда люди имели неравный доступ к медицинскому обслуживанию всех видов, а не только к этим новым, продлевающим жизнь технологиям. Однако эти критики забывают о том, что система здравоохранения в странах всеобщего благосостояния практикует коварную форму неравенства, скрытого от постороннего взора. В странах всеобщего благосостояния личные контакты являются почти что единственным способом получить привилегированный уход. «Свои люди» получают то, в чем нуждаются, остальные же находятся в списке ожидающих. Учитывая то, что речь идет о выборе между жизнью и смертью, правильное решение кажется очевидным.

КОММЕНТАРИЙ

Старший врач медцентра «Борис» Валерий БРИЧЕВСКИЙ:

— Вопрос добровольного ухода из жизни сопряжен с невероятно сложными проблемами: медицинскими, социальными, экономическими, нравственными. В нашей стране попытка решить его через парламент — поводом послужили 200 заявлений на эвтаназию от граждан — не увенчалась успехом. В Украине совершенно иные, чем в благополучных сытых странах мотивации эвтаназии. Как правило — это социальные причины, а они в большинстве случаев решаемы. Категории тяжело, иногда безнадежно больных людей до последних дней оказывается помощь. Существуют также страховые компании, гарантирующие таким людям нормальное в их положении существование, создаются хосписы для онкобольных, центры социального спасения при райадминистрациях. Конечно, практикующие врачи сталкиваются со случаями, когда доведенные до отчаяния болевым синдромом, психологической или социальной проблемой, люди хотят уйти из жизни, но медикам удается их переубедить, помочь. У нас не такие глубокие корни эвтаназии, как в Голландии. Наверное, мы относимся к этому явлению более критически и логически. Возможно, мы даже ближе к решению этой проблемы.