Февральский десерт — любчик Валик. Особые приметы: косит под святого

Всемирная ежегодная премьера любви к пластмассовым и бумажным сердцам и прочей доказательной атрибутике предвесеннего обострения любви уже позади, добавлю, к счастью. Как-то утром, наступив (замечу — не специально), на намокшее в сером снегу, забытое кем-то картонное сердце, даже приостановилась — ведь чья-то «валентинка»! Ну и шалунишка этот Валентин, вернее, те, кто так ловко, так стремительно (заметьте, без всякого референдума) раскрутили его — и вот лет 15 он тут, незваный гость, крышует всю любовь уже не только в заморских странах, но и у нас, и собирает неплохие налоги. И никто не кричит — экспансия, нас надкусили... Валик-то притрушен европейской и прочей пылью, значит, желанен, хорош и пригож.

В школах, похоже, скоро уже будут изучать биографию его. Если же внимательно прочитать легенду, то священник пытался вроде спасти стремившихся откосить от армии и любить, любить...

Но по наслышке знаю, как суетятся школьники, если ежегодный противогриппозный карантин припадает на этот день. Начинаются лихорадочные телефонные перезвоны, поднимается ужасный переполох — согласовывают дату переноса будущего праздника, день его оживления. Отметить-то надо обязательно, и только все утряся, начинают ждать конца карантина, правда, не скучая — есть и другие заманухи.

Дегустировать эту неразбериху и не пытаюсь. Совершенно ясно, что красивая упаковка для любви — своеобразный всемирный день торговли. Всемирная премьера выпотрошенного кошелька.

Настораживает повальная ностальгическая любовь ко всему иностранному. Как же так — в Дании в этот день люди посылают друг другу засушенные белые цветы, англичане с днем влюбленных поздравляют и любимых животных, японцы превратили его в День мужчин (все же сделали по-своему, молодцы), у австралийцев самым популярным подарком с давних времен стали парфюмерные сатиновые подушечки, украшенные живыми цветами и разноцветными ракушками, во Франции принято дарить драгоценности и ходить с любимыми в рестораны и кафе, поэтому место для своего романтического ужина нужно заказывать заранее. Кстати, именно французы ввели обычай, к которому приобщился весь мир, писать на «валентинках» любовные четверостишья...

Ну и что тут плохого? Вроде ничего, и все же мешает присутствие какой то фальши, неискренности, исторического привкуса (именно у нас) от глобальной вакцинации всего населения любовью к ненужным подаркам, а для святого у Валентина, как бы, слишком ярок косметический румянец. Кружась возле имени святых не собирают такие барыши и те, кто четко обозначили идею приобщения к валентиномании, знали на чем сыграть — что мы хуже других? Нынче и у нас, как у людей...

Да почему-то праздничные тусовки на улицах выглядят так вымучено, так серо. Не от того ли, что жизнь украшать стоит не с любчика-иностранца, поголовно записывая всех в его рать. Причем, призывной возраст хоть и не обозначен, совершенно ясно — расчет на юных и молодых, а то что 10—14-летние подростки, не всем нравится — так и пусть ворчат, кто слушать-то будет, ведь уверены, что День св. Валентина был в Украине всегда. Будущие покупки же за молодыми, а этот год уже отбыли, подсобили чужому бизнесу.

Недавно была несказанно удивлена узнав, что в каком-то американском городке (как ни странно — в стране, отмеченной любовью ко всякой пышной мишуре) организовалось общество или клуб нелюбителей валентиновой лихорадки. Если бы у нас был такой клуб, тоже бы с удовольствием вступила, чтобы хоть попробовать намекнуть: не стоит так суетиться под прессом навязанной идеи. Чувство в этом не нуждается, да стать рабом Валентина намного легче, чем подготовить себя ко встрече с любовью. К тому же стоит оставить и за собой право выбора, научившись дозированному восприятию — тогда, возможно, ощущение трогательности будет волнительным.

Хоть есть ли жизнь с Валентином, нет ли жизни без Валентина — не столь и важно. Главное, что душа обязана трудиться, и без этого — никак.

Здорово, что несколько лет тому назад в Харькове открыли памятник влюбленным. Значит, всем нам — кто был, есть и будет, а не глобальному Валентину.

Да и был ли мальчик?